Шум воды скрывал за собой не только шаги Софи, но и любые звуки из ванной. Она понимала, что рисковала не услышать, как из унитазного бачка сольется вода и как провернется рычажок замка, а потому нужно было прямо сейчас либо поспешить в спальню, либо вернуться. Варгас в порыве предельной скуки выбрала первое.
Внутри спальни в этой квартире прежде Софи не доводилось бывать, и она удивилась тому, насколько большой та оказалась. Двуспальная кровать со смятой постелью выглядела небольшой на фоне окружающего её пустого пространства. У окна стояла беговая дорожка, на одиноком стуле смятой кипой лежала одежда, на простом компьютерном столе вроде тех, что теперь наводняли их новый офис, совсем не подходящем под остальную дорогую мебель из темного цельного дерева, стоял одинокий компьютер с темным экраном и стакан воды. Никаких бумаг или фотографий, расклеенных на стенах; вообще ничего, способного утолить интерес, кроме компьютера, но притрагиваться к нему Варгас не решалась.
Нужно уходить. Она повернулась к двери, и в той, заслоняя собой весь проход, стоял беззвучно подкравшийся Джайлз Хортон. Софи вздрогнула и проронила слабое:
— Я… — не зная, что собиралась говорить после. Лицо Хортона скривилось в выражении злости. Рот изогнулся, ноздри раздулись, между бровей на переносице пролегли глубокие морщины, глаза недобро отсвечивали темным металлом. Он шагнул к ней и, прежде чем она успела что-либо сообразить и попытаться заслониться или отпрыгнуть, схватил за плечи и с силой толкнул в стену. Та приняла Софи глухим болезненным ударом в затылок. Варгас сдавленно ахнула, в глазах помутнело. Ворот её рубашки вдруг стал очень тесным, натянулся вокруг шеи, когда Джайлз схватил и скомкал в кулаках ткань. Он тряхнул Софи, будто безвольной тряпичной куклой, снова прикладывая её головой к стене, и, приблизив лицо настолько, что его взблескивающие между губ зубы оказались прямо перед её взглядом, прорычал:
— Не делай глупостей, Варгас, — не придется бояться за свою жизнь.
— Но я…
Ещё одно грубое встряхивание, пробуждающее в всколыхнутых внутренностях тошноту, и ещё один удар головой. В ушах оглушительно зашумела кровь, на корне языка появился неприятно горький металлический привкус настоящего страха.
С кухни едва различимо в топоте взбесившегося сердца, отбивающего свой сбивчивый ритм прямо в висках, и плескании воды в раковине послышался телефонный звонок. Софи сначала подумала, что померещилось, и это колокольный набат её сотрясения мозга, но Хортон тоже замер, прислушиваясь. Его пальцы разжались, высвобождая рубаху и ослабляя внезапную петлю вокруг горла. Он отступил, повернул голову и поспешил выйти из спальни. Софи, поднеся пальцы к гудящему саднящей болью затылку, неуверенно последовала за ним.
Звонил лежащий посреди кухонного стола её телефон. Джайлз поднял его, провел по экрану пальцем, принимая вызов, ткнул в кнопку громкой связи и повернулся, на вытянутой руке подставляя трубку Софи. Она опустила расфокусированный, запятнанный белесыми кругами взгляд в экран и сказала:
— Алло?
— Завтра, семь часов вечера, ресторан на верхнем этаже отеля “Мариотт”. Приходите с друзьями.
========== Глава 9. Обна(ру)жение. ==========
1 сентября 2015 года.
Воздух вдруг стал очень густым, не поддающимся для вдоха. Джайлза Хортона сильно штормило, от берега сознания стремительно убегала пенящаяся увядающая ярость, в слепом припадке которой ему захотелось Софи придушить. Он не мог ей простить того, что её предательство оставалось возможным, что ему не удалось найти чего-то в одночасье опровергающего его подозрения, что она продолжала действовать так, будто стремилась убедить его в своей причастности. И от этого едва не лишился рассудка, найдя её прокравшейся к компьютеру. Но это ничего не означало. Черт побери, совершенно ничего.
На смену с оглушающим ревом, подхватывая бессильно гниющие на берегу осколки прежних чувств, накатывало безумное сожаление и злость на себя. Софи выглядела растерянной и какой-то устало сжавшейся, ещё более хрупкой, и на побледневшем лице стали особенно выразительными карие кукольные глаза. Их взгляд вопросительно поднялся на Джайлза, когда звонок прекратился, и он едва не шагнул вперед и не сгреб её в объятия.
— Что теперь? — спросила Варгас. — Я могу уйти?
Хортон качнул головой. Нет, не можешь. Во-первых, Фердинанда Блэйка нужно был дожать до предела, переломить напополам исчезновением Софи прямо у него из-под носа и отсутствием её на базе и дома. Если она была действительно настолько дорогой его проклятому сердцу, как казалось, это был отличный способ спровоцировать его предпринять какой-то неосторожный, отчаянный в беспокойстве шаг. Если ему было к кому обратиться, сейчас было самое время. Оставалось лишь надеяться, что Хортону удастся это засечь.
И во-вторых, Джайлзу весьма эгоистично хотелось продлить пребывание Софи рядом с ним, пусть и вел себя пока не очень гостеприимно.
— Боюсь, тебе придется остаться здесь на ночь, — ответил он и, опережая любые вопросы или возражения, поспешил добавить: — Я постелю тебе на диване.
Всё ещё лежащим в его ладони телефоном он указал в сторону гостиной. Отзываясь на движение, экран подсветился, и тонкие цифры часов на нём показали начало четвертого.
— Ты голодна?
— У тебя пусто, — в ответ сообщила Софи, и он снова кивнул. Эта квартира отторгала его, или он её, но бывать здесь, готовить здесь, хоть как-то заботиться об уюте ему не хотелось. То ли следы прежнего хозяина, не пришедшегося Джайлзу по духу, то ли банальная нехватка времени становились между ним и уборкой и закупкой продуктов. Он предпочитал обедать где-то вне дома или за сверток из нескольких десятков долларов отправлять круглосуточного консьержа в ближайший ресторан за порцией еды навынос.
— Сейчас всё будет, — заверил он и не пошевелился. Делать вид, что ничего не произошло, было малодушно и подло. — Прости меня. Извини, что вспылил. Сильно ударил?
Варгас хмыкнула и между изогнувшихся в улыбке губ блеснула линия белоснежных зубов — они показались особенно яркими на фоне перекроившего её лицо темного макияжа.
— Несильно. И кто из нас истеричка?
Джайлз улыбнулся ей в ответ. Она бывала крикливой, суматошной, удивительно слепой как на свою смышленость и по-настоящему истеричной, но — десять лет назад и сейчас — была отходчивой. Только поэтому у них всё складывалось так неоднозначно и одновременно гладко в Афганистане. Хортон в порывах злости никогда на самом деле не имел в виду того, что говорил, и не воспринимал всерьез того, что слышал, а обид Софи хватало на несколько минут, по истечению которых наступал полнейший штиль. Подобной легкости он не встречал ни до, ни после. Как, впрочем, не сталкивался с женщинами, ругаться с которыми выпадало так жарко и на полную катушку, до острого желания не то убить, не то трахнуть.
— Да, верно.
— Как долго мы будем прятаться от группы?
— До завтра. Они понадобятся нам в «Мариотт».
Протяжно вздохнув, Софи кивнула и потянулась за своим телефоном. Её тонкие пальцы сомкнулись вокруг него, едва ощутимо тронув ладонь Джайлза. В толпе у министерства он уже пытался ухватить её за руку, чтобы притянуть к себе и увести, но Варгас вывернулась, и Хортон едва сдержался, чтобы сейчас не повторить попытку.
***
Улыбчивый консьерж из тех, что обычно учтиво придерживали для Софи двери лифта, когда она приезжала к Фауэлеру, принес два объемных пакета с парующими упаковками свежо приготовленной еды. Там были пряное мясо, лепешки, несколько разных соусов из густого йогурта, порция туго обернутой в виноградные листья долмы и даже пропитанный сахарным сиропом манный пирог. Кухонный стол заполнился развернутыми бумажными упаковками. Софи и Джайлз какое-то время молча нетерпеливыми коршунами кружили над ними с вилками наперевес, но утолив первый жадный голод, замедлились, откинулись на спинки стульев, переглянулись.
Варгас несколько раз ловила на себе испытующий взгляд Хортона, упирающийся в неё, когда ему казалось, она не могла видеть. Наверное, чутко следил за тем, чтобы не позвонила Феру или кому-то из представительства. Этот плен был полноценным, без возможности связи с внешним миром. Софи это не нравилось, но она слишком хорошо знала Джайлза, чтобы позволять себе его не бояться, а так — не слушаться. Пусть его мотивации она совершенно не понимала, — осознавала лишь их параноидальную природу — но в выборе тактики предпочитала доверять. Такое противоречивое, взрывоопасное соединение, взболтанное, словно вода и масло, в одном сосуде, но отказывающееся органично смешиваться.
