— Да, — тихо ответил Олег, стараясь сохранить своё достоинство. Как бы сильно не был он привязан к Сергею, но волчья гордость неустанно напоминала о себе. Поэтому Олег вздёрнул подбородок в каком-то наивном жесте отстаивания своей правоты.

— Тогда пообещай мне одну вещь. — Сергей был крайне серьёзен, складка меж бровей стала за последние несколько дней глубже и резче прежнего, — ты ни в коем случае не пойдёшь за мной, если я не попрошу тебя об этом. Не станешь спасать меня или что-то в этом роде, даже если я буду кричать и молить о помощи. Ты молча развернёшься и уйдёшь, чтобы я не видел твоих глаз. Больше никогда.

Олег ушам своим не поверил. Заявление Сергея повергло его в глубокий шок — он вцепился ногтями в перила и заметил, как трескаются лак и деревянные наличники, как откалываются острые щепы. Волк внутри него завертелся и зарычал, а сам Олег даже ощерился в подобии звериного оскала.

— Ты уже достаточно диктовал своих правил, Сергей. Теперь позволь мне кое о чем тебе поведать. Я здесь для того, чтобы защитить тебя и не допустить твоей смерти. В противном случае все мои усилия окажутся напрасными, мать их!

Сергей слушал молча. Он спустился на одну ступень, встав ближе к Волку.

— Не напрасными. Мы встретились снова. Вспомнили, кто мы есть, — бледная изящная ладонь легла на дрожащую, покрытую шрамами. — И где бы я ни оказался… потом… Я всегда тебя найду.

Они были на одном уровне, — рыжие глаза напротив карих, — и Разумовский потянулся за нежным поцелуем, последним, чтобы сказать «Прощай». Но в этот момент дверь резко распахнулась, и мужчина в чёрном фраке, приветственно размахивая руками, затараторил что-то по-французски. Сергей резко развернулся и, нацепив на лицо маску с ласковой улыбкой, непринуждённо поддержал разговор, которого Олег совсем не понял.

========== 10. Спаситель ==========

Пёстрою толпою окружённый, Олег совсем растерялся и покорно следовал за Сергеем, который ловко лавировал между танцующими и просто веселящимися людьми в лоснящихся платьях, вылизанных смокингах и до блеска начищенных ботинках. Рыжий порхал, словно птица, плавно пробираясь к какой-то цели. Олег не знал, с кем должен был беседовать Разумовский, но не спускал глаз с его огненных волос и одновременно зорко следил за передвижениями толпы-калейдоскопа, едва успевая кивком отвечать на однообразные приветствия разных представителей собравшейся элиты. Меж тем Сергей протанцевал через парадный зал, окна которого выходили на Невский проспект, освещённый фонарями и неоновыми вывесками, и остановился перед тяжёлыми бархатными гардинами кроваво-красного цвета, закрывавшими двери в другое помещение.

— Что там? — тихо спросил Олег, не надеясь, впрочем, услышать ответ.

— Там я должен разобраться с делами. Помнишь? Проблемы с финансами, неинтересная забава, — грустно усмехнулся Сергей. — Не думаю, что мне там будет грозить большая опасность, так что, тебе лучше остаться здесь.

— Но…

— Олег, я просил тебя. Это важно, — серьёзный взгляд болезненно слезящихся из-за линз и яркого света глаз тронул Олега, и тот, скрепя сердце, коротко кивнул, вставая рядом с дверью.

— Я всё равно буду здесь, — упрямо буркнул он, скрещивая руки на груди. Сергей с улыбкой склонил голову и быстро, так, что едва заметил даже сам Олег, чмокнул верного волка в щёку. После — так же резко отдёрнул гардину и вошёл в скрытое помещение. Олег дёрнулся за ним, скорее инстинктивно, нежели действительно желая проникнуть внутрь вместе с Разумовским. Однако дверь тут же захлопнулась, сильно и как-то не оставляя никакой надежды для того, кто остался снаружи.

*

Там было страшно. Темно, душно и страшно. Сам по себе второй зал был достаточно большим, но окна закрывали плотные тёмные шторы; пол, стены и потолок были завешены кусками ткани, небрежно приколотыми прямо к дорогим обоям и паркету; приглушенный свет свечей не разгонял мрак, а словно наоборот — делал его ещё более удушающим и безнадёжным. Ткань скрадывала цокот небольших каблуков обуви Сергея, и он почувствовал, как вязнет в болоте; как чадящая благовониями трясина затягивает его всё глубже и глубже. Из-за двери — оттуда, из большого мира, — ещё слышна была музыка, гул голосов и звяканье хрустальных бокалов… Но здесь, через превратившийся в густую вату воздух, любой звук доносился и произносился с трудом.

Он уже бывал тут раньше. В своих снах, тех, куда не мог попасть Волков. Сергей знал, что сам не пускает его туда. Он хотел уберечь своего друга от той неминуемой участи, что, оскалившись, ожидала его за поворотом. Неправильным поворотом. Сергей грешил много, и для него этот поворот страшным уже не был. Но Олег — другое дело. Он был чуть ли не святошей, этот боец Гвардии — как будто это не то же самое, что ангел! И Сергей стыдился, что из-за него глупый волк мог угодить в капкан, поджидающий его как раз за поворотом не туда. Будь там пропасть, Разумовскому было бы не так обидно. Падать вместе и разбиться вместе, в один момент, почти не чувствуя боли — это так романтично и так подходит им обоим… Но не та адская боль, которую принес бы этот капкан, угодив в который, Олег бы никогда не выбрался. Сергей не смог бы предать Волка и уйти, но не смог бы и остаться рядом, наблюдая за его мучениями с равнодушным лицом, с заледеневшей душой и каменным сердцем. Поэтому найденное вдруг решение поразило Сергея своей простотой: ему просто нужно принести одну жертву, вместо двух. И этой жертвой Сергей был готов стать.

Он сделал ещё несколько шагов по матовой ткани, тихо шуршащей от прикосновений жёсткой подошвы. Невесть откуда просвистел сквозняк — качнулось свечное пламя. Тьма в углу вдруг зашевелилась и стала сгущаться в большое чернильное пятно; по полу что-то зашелестело. Опустив глаза, Сергей различил в складках материи чёрные перья.

*

Время решило остановиться. Олегу казалось, что вокруг него один и тот же танец исполняли одни и те же люди; одни и те же музыканты, как в шкатулке, играли одну и ту же мелодию. Свет, отражённый в драгоценных камнях украшений и хрустале люстры; лакированных ботинках и оправах очков; в хрустале бокалов и в лукаво-игривых глазах молодых женщин, слепил глаза и оставлял солнечные зайчики, замутняющие картинку. Сказать, что Олег чувствовал себя лишним в этом карнавале, значило ничего не сказать. Он беспомощно прижимался к стене возле гардин, освобождая место танцующим и стараясь не вызывать подозрений своим видом. Впрочем, особого внимания на него и не обращали — занятые беседами и развлечениями, люди вообще мало что замечали вокруг себя.

Однако, не все. Слева от Олега, прислонившись к подоконнику, стоял молодой мужчина. У него были аккуратно причёсанные короткие волосы и тонкие, изящные усики. Пухлые губы лишь изредка вздрагивали в ухмылке, больше саркастической, нежели доброжелательной. Большими печальными глазами он оглядывал кружащийся зал, то и дело поправляя старомодные белые перчатки, из-за которых его руки казались женскими. Он был одет в строгий костюм с бабочкой, и вроде выглядел как многие появившиеся в этот вечер здесь мужчины, но почему-то казался таким же потерянным, как и Олег, лишним и… несвоевременным. Их взгляды пересеклись единожды, но этого хватило, чтобы мужчина оттолкнулся руками от подоконника и подошёл к Олегу.

— Доброго Вам вечера, — его голос был тихим, но проникновенным. Бархатные нотки приятно отзывались в душе. Олег неторопливо кивнул в ответ.

— Здравствуйте.

— Позвольте представиться, Михаил, — мужчина протянул руку прямо в перчатке. Олег неуверенно её пожал, боясь своей видавшей виды лапой расколоть хрупкую кисть.

— Олег.

— Наслышан о Вас, — спокойно ответил Михаил, а Волкова словно холодной водой окатило. Он не понимал, откуда этот человек мог его знать. Мысли лихорадочно забегали, прокручивая события последних дней. Но по всему выходило, что Олег ничем себя не выдал… Так откуда?..