Юджин постелил брату в комнате. И не торопился уходить, даже когда Алексей улегся и по уши замотался в простыню. Он сидел и смотрел с неподдельной ласковой радостью и, чувствуя этот взгляд, хмельной Леша понимал, что отчаянно и бесповоротно влюбляется в Лютниста.

«Если он меня поцелует сейчас», – промелькнула в голове Алексея шальная и абсурдная мысль, которую он даже не успел додумать до конца. Потому что Юджин вдруг наклонился и легко коснулся губами его лба. Сердце в груди Алексея сделало кульбит, а от горящих щек, кажется, стало светлее в комнате.

– Я рад, что ты здесь, – произнес Юджин.

Поправил край простыни, почему-то игнорируя оглушительный перестук Лешиного сердца, и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Алексей смог выдохнуть.

И тут же вновь невольно затаил дыхание, потому что с кухни донесся голос Максима:

– Ты доверяешь ему, – это прозвучало едва ли не укором.

Юджин ответил что-то, судя по всему утвердительное.

Алексей напрягся, вслушался – сон как рукой сняло.

– Ты его видишь впервые в жизни, – буркнул Максим, позвякивая пивными бутылками.

Хлопнула дверца холодильника.

– Когда-то я и тебя впервые видел, – спокойно заметил Юджин.

– Тогда было другое время.

– Да ну?

Шум воды из включенного крана заглушил и без того тихий разговор. Алексей закусил губу, весь превратившись в слух. Почувствовал знакомое покалывание в кончиках пальцев. И понимание, что он владеет способом узнать содержание разговора, выместило собой несмелые доводы совести и некстати всплывшую в памяти фразу о том, что подслушивающий никогда не услышит о себе ничего хорошего.

Стоило лишь прикрыть глаза, позволить покалыванию превратиться в нервные мурашки, разбегающиеся по рукам, расслабить шею.

Тьма под веками замерцала голубыми и золотыми искрами. И спустя мгновение, голос Максима раздался совсем близко, так, что Алексей даже вздрогнул.

– Нам стоит быть осторожнее. В этом городе слишком много пауков, и Алексей может оказаться одним из них.

– Он – мой брат, – голос Юджина звучал напряженно. – Мечник, ты говоришь о моем брате. О Книжнике.

– Пока еще он – Алексей Грин, студент медицинского института.

– Ты же его проверил. Тебе недостаточно? Мечник, только не говори, что ты его не узнал.

Пауза Максима прозвучала тяжелой медью.

– Узнал. Вот именно, что я его узнал.

За словами Мечника – грохот битвы и лязг мечей, вой рога, командующего отступление…

Алексей зажмурился, но это не помогло: картина прошлого развернулась перед ним словно потрепанный свиток.

Его под руки выволокли из дворцовой библиотеки. Мечник – с ног до головы покрытый своей и чужой кровью – сунул в ладонь клинок. Меч был тяжел для рук Книжника. С тяжелым лязгом сталь упала на мостовую. Взгляд Мечника был страшен.

– Подними свое оружие, правитель.

За его спиной занимался пожар. Дым и хлопья сажи закрывали небосвод, который вопреки всему оставался пронзительно-синим. Небо было чистым. Что не мешало врагу под этим небом убивать его народ.

– Подними, свое оружие и защищай свой город! – рычал Мечник и, кажется, он уже готов был обрушить собственный легендарный клинок на голову соплеменника.

На Книжника напало оцепенение. Он, наверное, мог бы попытаться объяснить воину, что он должен вернуться в библиотеку. Туда, где висит его собственный меч – подогнанный по руке. Туда, где служащие эвакуируют ценнейшие фолианты, спасают жемчужины науки и культуры, сберегают знания и историю своего народа. Туда, где он действительно может принести пользу, а не пасть среди многих, бесполезной жертвой кровожадной войне.

Но чего стоили сейчас эти слова для Мечника, теряющего город и армию? Слова не решали в битвах.

– Книжник! – ревел Мечник. – Подними оружие!

А Книжник развернулся. И побежал.

Он бежал со всех ног, ориентируясь среди дворцовых коридоров по своей абсолютной памяти. Глаза его застилали слезы.

Мечник остался стоять посреди двора, залитого кровью раненых. Он проводил беглеца взглядом полным презрения. И раскаленной стрелой в спину Книжника вонзилось слово – «Трус».

– Нам нужны воины, – произнес Максим и, Алексей понял, что захваченный образами прошлого, большую часть беседы все-таки пропустил.

– Нужны, – вздохнул Юджин. – Но у тебя есть только лютнисты и книжники. Уж извини.

Мечник снова долго молчал. Начало казаться, что он так и не ответит Юджину.

Алексей лежал неподвижно, смаргивая слезы. Неясный гул вдруг привлек его внимание – вибрировал телефон, извещая о текстовом сообщении. Леша прочел его, даже не пошевелившись в направлении своих вещей.

От Эрика: «Надеюсь у тебя все в порядке. Увидимся завтра. Я соскучился».

Алексей закусил угол подушки, чтобы не зарыдать в голос.

– Лишь бы не было предателей, – наконец тяжело обронил Максим.

Слова о том, что у Мечника есть лишь Книжники и Лютнисты, конечно же были преувеличением. За годы поисков и невидимой для простых обывателей борьбы, Максим успел сколотить небольшую, но крепкую боевую группу. С некоторыми из воинов Алексей вскоре познакомился. И к тайному своему облегчению выяснил, что не все из них всецело разделяют кардинальные взгляды предводителя. По крайней мере, в открытую никто больше не подозревал Лешу в приверженности к паукам.

Впрочем, и без подозрений Книжнику хватало тревог. В первую очередь его беспокоила откровенная незаконность группировки, в которую его приняли под ответственность Юджина и, пока, на испытательный срок. Многие действия новых друзей попахивали терроризмом.

Тем более, что о существовании врага Алексей знал лишь со слов того же Мечника. И хотя Книжник не раз сталкивался с изрядно потрепанными боевиками в квартире Юджина – источник ранений оставался для него неизвестным, а потому – почти иллюзорным. Хотя ему отчаянно хотелось верить Лютнисту. Светлому, открытому парню с добрым взглядом и теплой улыбкой. Хотелось отзываться на его слова, когда тот называл Лешу братом, и отвечать взаимностью.

Они говорили много и часто – обо всем. Благо не только о войнах прошлых и будущих, но и о простой жизни. О беспокоящих Алексея обыденных делах и заботах. О медицине, музыке, общих интересах. Только о своем парне Леша говорить робел и вообще, как-то не представлялось случая признаться Лютнисту в своей ориентации. Да и нужно ли было? Хотя мысли о том, что он невольно утаивает что-то от старшего брата, были неуютными.

Необходимость держать новые знакомства в тайне от Эрика не добавляли Книжнику покоя.

Незаметно подкравшаяся ворона пребольно клюнула Алексея в щиколотку. Леша взвыл и мысленно обозвал птицу нехорошими словами. И чего ей вздумалось прикопаться именно к нему? И именно сегодня. Алексей отошел, прихрамывая, и уселся на ближайшую лавочку. Юджин опаздывал. Леша ждал его, краем глаза следил за вышагивающей на периферии вороной и все заметнее нервничал, хоть и понимал, что делает это из-за пустяка.

– Извини, – мягко улыбнулся подошедший с другой стороны Юджин. – Еле отвязался от Максима. Он опять хотел приставить ко мне кучу телохранителей. Словно я король Зимбабве какой-нибудь.

Леша улыбнулся, на секунду отведя взгляд от наглой птицы, которая тут же попыталась возобновить атаку. Но в последний момент передумала, отлетела. Леша показал ей кулак. Лютнист весело рассмеялся, Книжник последовал его примеру.

– У тебя тут уже новые знакомые появились?

– Да уж, – Леша фыркнул, похлопал по лавочке, приглашая сесть.

Юджин устало плюхнулся рядом.

– Фух! Жарко сегодня…

– Купить тебе попить?

– Ммм, – Лютнист посмотрел чуть виновато. – Если тебе не сложно.

– Я мигом, – Алексей подорвался, на ходу открывая кошелек и выискивая взглядом ближайшую торговую точку. – Подожди минутку.

Он не заметил, как из-под его пальцев выпорхнуло фото. Упало, прошуршав, на асфальт, рядом с ногой Юджина.