– Би, – Картер подтолкнул сестру локтем, – вон тот мальчишка все время смотрит на тебя.

Би подняла глаза и увидела симпатичного мальчика примерно одного с ней возраста. Он улыбался ей из толпы. Встретившись с ней взглядом, он подошел и протянул ей руку. Би засомневалась, но тут же усмехнулась и встала.

– Хавьер, – сказал мальчишка, представляясь.

– Беатрис, – ответила Би, – но все зовут меня Би.

Мальчишка кивнул, приглашая ее пойти с ним. Теодор не возражал, и они исчезли в веселой толпе.

Вскоре и Картера втащили в цепочку людей, проходящих мимо стола. Теодор расслабился и смотрел, как Картер, ловко размахивая женским шарфом, исполнил, к восторгу толпы, танец тенезавров и оказался в центре внимания.

Тем временем к столу медленно подошел старик, показавшийся Теодору слепым. Нащупав сиденье, он шлепнулся на него. И было непонятно, знал ли он, что за столом уже кто-то сидит. Но вот старик велел принести две бутылки, а потом жестом показал, чтобы одну дали Теодору.

– За молодых! – сказал Теодор, и старик тоже поднял свою бутылку.

– Я уже не могу отплясывать так, как когда-то, – улыбнулся он, – но ведь ты еще молодой. Чего сидишь?

– Откуда вы знаете? – спросил Теодор, но старик лишь усмехнулся.

– Простите старика, – сказал голос за его спиной, – он слепой и неловкий, но до сих пор не может удержаться – хочет танцевать с девушками. – Это была женщина, у которой Картер брал шарф.

– Простите, что мы… – начал Теодор, кивнув в сторону танцующих.

– Все в порядке, – успокоила его женщина. – Я Лусия Кантера, а это Поппо.

– Логан, Теодор Логан, – представился Теодор, – рад познакомиться.

– По-моему, наши дети веселятся больше, чем мы. Давайте тоже потанцуем, – предложила она.

– Ой, я не танцую, – смутился Теодор, – а они вообще-то не мои дети.

– Чепуха, – улыбнулась Лусия. – В Мексике танцуют все!

Теодор пожал плечами:

– У меня неподходящая для танцев одежда.

– Нет, вы хорошо выглядите. – Лусия встала и протянула ему руку. – К тому же никто не должен быть одет лучше жениха!

Отказаться от такого приглашения было невозможно. Если уж даже слепой старик мог танцевать, подумал Тео, то уж ему-то сам бог велел.

– Так чьи же это дети, если не ваши? – спросила Лусия, когда они закружились в танце.

– Долгая история, – ответил Теодор. – А Поппо вам кто?

– Поппо Мигель мой свекор, – ответила Лусия.

Теодор мгновенно разжал руки.

– Вы замужем? – спросил он, оглядываясь по сторонам – не смотрят ли ему в спину тысячи глаз.

– Мой муж умер, – сообщила Лусия. – Поппо и мой сын Хавьер – вот вся моя семья.

– Мне очень жаль, – отозвался Теодор с явным облегчением в голосе и поскорее поменял тему разговора. – Поппо – значит «дедушка», правильно?

– Да, – кивнула Лусия, – хотя на самом деле он для всех дедушка. Даже старые люди зовут его Поппо. Этот человек сделан из другого теста, чем все мы. Он пережил всех своих друзей. – Кружась в танце, она продолжила: – Он до сих пор ведет себя как молодой парень – только оказавшийся в теле старика. – Она посмотрели на Поппо Мигеля. Старик вернулся на середину площади, смеялся и кружился под музыку, мягко положив руки на бедра молодой женщины.

– Я понимаю, что он чувствует, – негромко пробормотал Теодор.

– У нас тут редко появляются иностранцы, – сказала Лусия. – Откуда вы?

– Мы должны были остановиться в отеле «Эсплендидо» в городе, – осторожно ответил Теодор, – но я решил, что нам интереснее увидеть настоящую Мексику, а не ту, которая показана в рекламных буклетах.

Его слова Лусию, похоже, не убедили.

– Туристы обычно не путешествуют на заврах, – возразила она. – Я видела, как вы повели их к пруду.

– Да-да, – кивнул Теодор, – но Бастер и Бадж тоже члены нашей семьи. Куда едем мы, туда и они.

Би вынырнула из сна, когда кто-то похлопал по ее плечу. Ей снилось, что она, плавно покачиваясь в гамаке капитана Вудса, плыла по морю на «Косатке» и читала отцовские дневники. Она открыла глаза, ожидая увидеть знакомую каюту, но увидела вокруг себя только листву.

– Осторожнее, – предупредил ее чей-то голос, когда она хотела сесть. – Тут высоко.

Она лежала в веревочном гамаке, натянутом между двумя большими ветвями дерева, росшего на берегу пруда, в котором накануне вечером купались Бастер и Бадж. Би полежала еще несколько секунд и, окончательно проснувшись, протянула руку и пошарила рядом с собой. Кожаный рюкзак лежал возле нее. Да, все в порядке. Потом она дотронулась до своей шеи – медальон и ключ-камень были на месте. Так она привыкла делать каждый раз, когда просыпалась.

– Доброе утро – или что там от него осталось! – послышался тот же голос. Би осторожно повернула голову и, посмотрев вниз, различила черный силуэт Бастера. Прижавшись к перьям тиранна, спал Картер. Рядом с Картером спали Теодор и Бадж. На хвосте у брахиозавра висели два сдувшихся воздушных шарика. Теперь она окончательно все вспомнила: они пришли сюда минувшей ночью после свадебного пиршества на площади. Тут ее по затылку ударила ореховая скорлупа. Подняв голову, девочка увидела два карих глаза, глядевших на нее с верхней ветки.

– Добро пожаловать на мое дерево, – сказал Хавьер и пожал плечами. – Извини, я не всегда так метко попадаю в цель!

Би с Хавьером спустились вниз и, оставив спящих завров и Теодора с Картером, пошли к дому Хавьера. Маленький и опрятный, он стоял на краю деревни ближе всех к пруду.

– Как зовут твоего панка? – поинтересовался Хавьер.

– Что? Я не поняла, – отозвалась Би. – Какого панка?

– Ну, панки – это молодые брахиозавры. Так их называют, – ответил Хавьер.

– А-а! Его зовут Бадж, – сказала Би. – Потому что иногда, когда нужно, он не хочет шевелиться.

– Красивый завр, – нерешительно похвалил Хавьер. – У нас тут редко можно увидеть ручного брахио. Где ты его взяла?

– Я его выиграла, – тут же солгала Би. – На родео. В Сан-Диего. Я там выступала с моими кузинами. Первое место в вольтижировке. Целая куча соперников.

– Правда? – удивился Хавьер. – Ты выбрала брахиозавра, а не кубок?

– Да – именно этого брахио, – ответила Би, посмотрев на Хавьера. – В любом случае он гораздо лучше какого-то кубка. – Ей не хотелось рассказывать своему новому знакомому, как она стала владелицей брахиозавра, который теперь, где бы они ни появлялись, доставлял им одни неприятности. Несмотря на свои добрые намерения и заверения брата, что она поступила правильно, она все-таки чувствовала угрызения совести: она бездумно потратила на молодого брахио все их деньги. Би вспоминала тот момент, когда аукционный агент подал им счет – и у нее снова все внутри холодело, совсем как в тот раз. Она пыталась объяснить агенту, что не поняла, почему цена в песо так взлетела, но тот не стал с ней долго разговаривать: ему было недосуг давать объяснения маленькой, глупой девочке, да и вообще он был уверен, что она купила себе приятную новую игрушку. Теодор отсчитал деньги, не упрекнув ее, не сказав ни слова, и от этого ей было еще тяжелее. Лучше бы он отругал ее, и дело с концом, как это делала Банти.

– Ну, ты обрела себе кучу забот с этим завром, – сказал Хавьер. – С ним тебе еще возиться и возиться. Брахио вообще плохо поддаются дрессировке. Они предпочитают свободу.