— Нет, конечно, — спокойно отвечает он, погладив её по бёдрам, — зачем мне это?

— Да кто тебя знает, — пожимает плечами Джуд, — сам ведь говоришь, что грудь у меня маленькая и попы нет почти. Вдруг хочешь, чтобы я так растолстела, чтобы не влезть в дверь полицейской будки…

Одна секунда. Две. Три. Пять.

— Я не знаю, зачем я упомянула полицейскую будку. Понятия не имею, почему так сказала.

И добавляет совсем тихо:

— Прости.

Ей стыдно. Кажется, она даже покраснела.

— Твоя память восстанавливается, Джуд. Нормально, я думаю, что ты многое путаешь и смешиваешь.

Он коротко целует её в губы и отпускает.

— Я разогрею бульон.

— Зачем? В кухне полно другой еды.

— В кухне полно…

— Гадости, знаю, — перебивает она, — но я хочу эту гадость съесть. А ты мне не разрешаешь, британская вредина.

— Давай уговор? — он пристально глядит ей в глаза. — Сперва бульон, а потом запихивай в себя хоть всё, что мы сегодня купили. Идёт?

Джуд щурится, пытаясь решить. Он, в общем, прав. У неё с обеда маковой росинки во рту не было, если не считать перекус печеньем у него в машине. И давиться тестом, запивая пивом вот так, сразу — не самое лучшее решение.

— Идёт — отвечает она, и бьет его по ладони своей рукой.

Кивнув, он уходит на кухню. Она слышит звон посуды, звук включившейся микроволновки, открывающегося холодильника. Желудок так сильно сводит, что хочется заплакать. Кажется, она сейчас готова есть что угодно. Даже землю жевать.

Правда, земли здесь нет. Зато есть телевизор. Она садится на кровать, щелкает пультом. Может, удастся найти что-нибудь, что отвлечёт её от голода. А, может быть, даже что-нибудь стоящее.

Но нет. Ничего. Новости. Новости. Чрезвычайные происшествия. Новости. Порно. Порно.

— Чёрт, — под громкие стоны дамочки, накаченной силиконом, на экране, спрашивает Джуд, когда он возвращается с тарелкой супа на подносе в руках, — почему вечером нет ничего интересного, кроме вчерашних новостей и этих эротических игрищ на камеру?

— Потому что уже почти полночь, Джуд, — он садится рядом, ждёт, когда она устроится удобнее, — у меня много каналов для взрослых.

— Только не говори мне, что и ты занимаешься тем, за чем я уже несколько раз заставала Уилла — брезгливо морщится Джуд. — Я понимаю, мужская природа, и всё такое. Но, чёрт, это ужасно.

— Нет, — он ставит поднос ей на колени, пристально наблюдает, как она берет хлебец и начинает жевать, — я просто смеюсь над однообразием. Всегда одно и то же: минет, кунилингус, миссионерская поза, женщина сверху, поза сзади, она кончает раньше, минет, конец. Никакой фантазии у людей нет. Не понимаю, как можно возбудиться от того, что практически в одинаковой последовательности посмотрел много раз подряд.

— Понятия не имею.

Джуд откусила кусочек тоста и, неспешно жуя, глядит на экран. Парочка как раз добралась до стадии минета.

— Давай выключим? — предлагает он. — Если тебе, конечно, не принципиально.

— Мне? — она осторожно тянет суп, пытаясь его остудить. — Нет, не принципиально. Но я просто хотела что-то посмотреть. У меня, наконец, перестала болеть голова, когда смотрю телевизор. Потому теперь я смотрю его чаще, чем раньше.

Он переключает каналы. Найдя какой-то триллер, оставляет его.

— Это, видимо, чисто для фона. Сойдёт?

Джуд кивает. Она не может говорить с абсолютно набитым ртом.

Триллер совсем неинтересный. Только какие-то странные монстры по экрану бегают и рычат.

— Мне нужно в душ?

— Ты наелась?

— Нет, — мотает головой Джуд, — но мне нужно в душ. От меня воняет потом. Ужасно.

— Ничего такого не слышу, — спокойно возражает он, — ну ладно. Мне пойти с тобой?

Джуд останавливается, не сделав и двух шагов к двери. Смотрит на него пристально, внимательно. Ловит на себе знакомый взгляд. Чувствует его нарастающее возбуждение.

Всё хорошо, Джуд. Вы уже это прошли. Время прошло, успокаивает она себя, но не помогает. Страх мгновенно разливается по венам и хватает за глотку. Сейчас ей станет нечем дышать.

«Нет никакого Бога, Джуд. Я — твой Бог!»

— Гарри — мягко произносит она, — я… извини. Я не могу.

«Ну вот, Доктор. Ты снова выдумал себе проблему. Потом не удивляйся, что у вас никогда ничего не выходит».

— Ясно — кивает он. Для него, конечно же, такой ответ не неожиданность. — Я порежу пиццу. Иди в душ.

Тяжело вздохнув, она плетётся в душ. Едва не врезавшись в дверной косяк, убеждает свои непослушные ноги, наконец, послушаться. Пока не оказывается в другой комнате, чувствует на себе его пристальный внимательный взгляд. Он колет её глазами, будто иголками. Ей становится не по себе. Начинает тошнить под ложечкой.

Она снимает одежду, входит в кабинку и, прижавшись спиной к стене, слабо включает душ. По телу ползут крупные капли, кажется, вода холодная, но она не уверена. Она дышит тяжело, часто, чувствует, как оба сердца в груди беспокоят — одно учащенно бьется, другое ноет и болит.

Подставив тело под прохладные струи воды, жмурится, пытается не глотать воду. Приходится глотать, потому что кажется, что у неё обезвоживание. В организме ни капли воды не осталось.

Рука аккуратно ползёт в пах. Джуд осторожно трогает клитор. Несколько секунд — и он отвечает. Всё ещё чувствительный. Реагирует на любое её касание.

Она закрывает глаза. Пытается вспомнить прекрасные моменты, которые они переживали вместе. Их первый раз был наполнен таким желанием, что у нее кожа горела без его поцелуев.

Джуд пытается вспомнить хорошее, но помнит только: «Бога нет, Джуд. Я твой Бог!»

И впившиеся в ладони иголки.

А ещё в сознание снова врывается Доктор. Он осунулся, постарел, не похож больше на человеческое существо, его одежда превратилась в тряпки, и он бубнит ей, с каждой минутой громче: «Спасай Землю. Спасай Вселенную. Спасай себя. Беги!»

Проклятый психопат.

Джуд собирает пальцы в кулаки и молотит по тонкой стенке душа, чувствуя, что почти захлебнулась в слюне:

— Я не буду никуда бежать, не буду, не буду, слышишь, ублюдок? Прочь из моей головы!

Её успокаивает ворвавшийся в кабинку Гарри. Он хватает её в охапку, подхватывает на руки, гладит по спутанным влажным волосам. Приносит в спальню, кладёт на постель и, пока она, несчастная, подрагивает, ложится рядом.

— Джуд? — слышит она в океане шума и боли. — Джуди!

Его голос, в конце концов, перекрывает её сбившееся дыхание, колотящееся сердце, и угнездившийся внутри страх.

Кажется, он взял её за руку.

Она поворачивается на бок, чтобы их взгляды встретились. Позволяет ему спокойно проводить ладонью по её спине.