и к князю их доставить.

Не мог теперь тот править

спокойно своим царством.

Свершённые коварства

девчонкой и юнцом,

могли там стать концом

его железной власти.

И бунты, и напасти

нахлынут чередой,

и кончится бедой.

Судьба ж им улыбалась,

и как-то удавалось,

бродя меж поселений,

им избежать пленений.

Так в странствиях, в расспросах,

искателя два босых,

лесами и меж гор,

бродили б до тех пор,

пока б всё ж не попались.

Но как-то оказались

они в одном распадке,

и что-то сердце сладко

у Светы защемило,

и душу вдруг залило

приятное тепло,

и тихо повлекло

куда-то в низ, на юг.

А тело взяла вдруг

усталость и истома.

Здесь местность ей знакома.

Хотя всё это снилось,

но только приходилось

ходить ей здесь самой.

Домой, домой, домой,

в груди вдруг застучало.

И чуть ли не вскричала

от новой мысли Света:

ручей и тропка эта

бегут от дома деда,

что с ней провел беседу,

как управлять судьбой,

чтоб разойтись с бедой.

Он жил там, у вершин,

и подарил кувшин,

и книжку. А потом

она, пред этим сном,

до полночи не спала,

ту книжку всё читала.

Тот дед её учил…

Грюн сзади наскочил,

так резко она встала.

В висках её стучало.

В сознании витает:

ведь знает она, знает,

разгадку этой тайны!

Конечно, не случайно

была с тем дедом встреча.

И распрямивши плечи,

забывши про усталость,

она так рассмеялась,

что сей девчонки смех

заставил пташек всех,

притихнув, замолчать;

аж перестал стучать

усердный дятел в шишку,

а юного парнишку

поверг в недоуменье.

Но Света, в нетерпенье,

вдруг радостно сказала,

что тайну разгадала.

Чтоб дело делать дружно,

ему знать тоже нужно,

и чтоб он смог понять,

взялась всё разъяснять.

5

Тропинками и лесом,

с их тайным интересом,

минуя западни,

вернулись вновь они

в окрестность замка скоро.

Уйдя немного в гору,

пещерку отыскали,

мха, веток натаскали,

и поселились там,

доверившись кустам,

что вход в неё скрывали.

Обдумывать всё стали.

Открыть секрет столетий

ещё был нужен третий.

Для этой важной цели

они найти хотели

того, кто в замок вхож.

Таких не зная, всё ж

надеясь на удачу,

поставили задачу,

привлечь хотя бы пекаря,

иль дворника, иль лекаря,

а если выйдет, даже

кого-нибудь из стражи.

И начали они

все вечера и дни

у замка в деревушке,

как будто дед с старушкой,

гулять перенаряжены.

Подслушивали в скважины,

подсматривали в щели,

всё отыскать хотели

того, кто в речи смел,

кто князя не терпел.

Когда шёл третий день,

и уж упала тень

стрелою на восток,

под топот конских ног,

дорогою от замка,

по рытвинам и ямкам

стуча, ползла карета.

Шагов за сотню где-то,

отстав, верхами двое.

Бранясь между собою,

друг друга потакали

и, не спеша, скакали.

Один не молодой,

немного уж седой,

другой совсем юнец,

но видный молодец.

Тот старший в странной шляпке,

второй совсем без шапки.

Ворча и громко споря,

они нагнали вскоре

старуху с стариком.

И угостив пинком,

за неуклюжесть деда,

за пылкою беседой

степенно укатили.

И понял Грюн, кто были

проехавшие эти.

И подсказал он Свете,

что князя сын – парнишка.

А тот, что в шляпке, с книжкой,

наставник и учитель,

назойливый мучитель,

как первый звал его.

Но тут важней всего

о чём их речь была.

И богу в том хвала,

услышать Грюну с Светой

кусочек речи этой.

Твердил упорно Гвази,

так звали сына князя,

что здешние порядки

мерзостны и гадки;

и если б правил он,

другим бы был закон,

и меньше б было бед.

А Света долго вслед

их взглядом провожала.

Потом же вдруг сказала:

«Пускай сегодня мимо,

но мне необходимо

вновь повстречать его,

и лучше одного».

Ещё пройдя немного

обочиной дороги,

и как быть дальше взвесив,

пошли тихонько к лесу.

С ручья воды начерпав,

назад пришли в пещерку.

Там сидя у костра,

решали до утра,

с чего и как начать,

чтоб снова повстречать

им молодого князя.

Теперь лишь только Гвази,

для достиженья цели,

они привлечь хотели.

Всё думали и спорили,

и чуть ли не повздорили,

как в замок им попасть,

да так, чтоб не пропасть.

Уж утро наступило,

когда Света решила,

пойти к Гвази одна,

и в том права она.

Назначив Грюну встречу

в пещерке в третий вечер,

велит к её приходу,

для дела, у народа

добыть там в деревеньках

провизии маленько,

и воск свечной иль сало.

А также наказала

ещё достать она

снотворного вина.

Сказав друг другу: «С богом»,

отправились в дорогу.

6

Выполнять все порученья,

Грюн отправился вселенье,

что лежало под горой.

Этой утренней порой

на дороге было пусто,

лишь с боков стояли густо,

как зелёная стена,

липы, ясень, бузина.

Солнце ласково светило,

и идти приятно было

в ещё утренней прохладе.

Неожиданно вдруг, сзади,

он услышал легкий вскрик.

Повернувшись в тот же миг,

сквозь кусты за поворотом,

в расстоянии полёта

средней тяжести стрелы,

у подножия скалы,

разглядел десяток пеших,

меж собой в оковах ведших,

всю в лохмотьях, молодуху.

Вскрик её, до его уха

долетел, когда солдат,

хлестнув плетью наугад,

до крови рассёк ей шею.

Юркнув в заросли скорее,

Грюн укрылся за листвой,

погрузившись с головой,

в росой смоченный ковёр,

и как битый ловкий вор,

затаился лежа там.

А когда конвой к кустам,

где запрятался парнишка,

подошел совсем уж близко,

когда слышно уже стало

бряцанье оков металла,

услыхал Грюн и их речь.

Один страж твердил, что сжечь

её нужно на закате,

а иначе сил не хватит

совладать с ней и огню.

«Нет,»-твердил другой– «к коню

прицепить её за ноги,

и таскать по всей дороге,

пока в пыль не изотрётся».

«Нет, верёвка оборвётся».-

третий тут же возразил.

«Я б каменьев нагрузил

в чан большой из под бурды,

и налив туда воды,

на неё затем поставил,

и охранников приставил,

чтоб лежала на виду.

А сгорев, она в аду

быстро с чёртом сговорится,

и обратно возвратится;

зельем сильным всех потравит,

к бесам в ад на пир отправит».

7

Понял Грюн: она колдунья,

и затем лежал в раздумье

ещё долго там в кустах,

и смекнул, что в тех местах,

где жила та молодуха,

должна жить ещё старуха,

что всему её учила,

так как эта ещё была,

для колдуньи, молода;

и ему нужно тогда

ту бы бабку отыскать,

шанс такой не упускать,

а использовать сполна,

и добыть там сон вина.

Встав и выйдя на дорогу,

обратившись в душе к богу,

и отбросив все сомненья,

пошёл в верхнее селенье.

Там у местных ребятишек,

из окраинных домишек,