Гас в окошках жёлтый свет,
образуя тёмный след,
на стенах домов, квадратом;
и родители, ребятам,
шлют команды «по домам»,
беспокойство ж отцов, мам,
всё ж ребятам не понятно;
им общение приятно
в тишине ночной прохлады,
но, однако ж, идти надо,
и пустеют быстро скверы;
спать легли и слуги веры.
Но в одном окошке кельи,
как в союзе с тайной целью,
нет, не лампа Ильича,
а мерцает, чуть, свеча.
В скромной комнатке, монашка,
лишь в одной простой рубашке,
сидит горбясь, на постели,
тоже скромной колыбели,
сама ж, древняя старушка;
а пред нею, на подушке,
золотая лежит книга,
в ней, не страстная интрига,
не священное писанье,
в ней таится кладезь знанья.
И быть может, не случайно,
в книге спрятанная тайна,
ещё в детстве, ей попала,
и её судьбою стала.
В параллель богослуженью,
жизнь ушла на постиженье,
там изложенных, основ;
а священный кельи кров,
стал союзником ей в деле;
и достигла она цели:
и хоть жизнь пусть вся прожита,
тайна ею, всё ж, открыта.
2
Наконец решила Света:
«Пусть сегодня будет это,
подождёт пускай могила».
Бездна звёздная манила.
За окошком плыла ночь.
Страх, сомненья, гоня прочь,
Света, глянув в небо смело,
окрестив себя умело,
книгу медленно закрыла,
и в тайник, в полу, вложила;
волей в мыслях собралась,
на постели улеглась,
и казалось, что потом,
забываться стала сном.
Время медленно бежало,
и дыханье в ней стихало;
пульс слабел и замедлялся,
лик блаженно округлялся,
остывало тихо тело,
становясь всё больше белым,
кожа стала цвета мела.
Свечка в келье догорела,
воск расплылся словно масло,
чуть дымнув, она погасла.
Как кончины жизни знак,
погрузилось всё во мрак.
А в той книге непростой,
под обложкой золотой,
на её златых страницах,
мирознания царица,
чтоб любая душа вняла,
скрупулёзно разъясняла,
суть и способ совершенья
душ людских перемещенье
во вселенной по мирам,
чтоб возникнуть только там,
где себе поставил целью.
И теперь, покинув келью,
человеческая сущность,
в том осмыслив всю научность,
из монашеского тела,
во вселенную взлетела,
в самый центр мирозданья,
чтоб ещё постичь там знанья,
назначение людское,
этим совесть успокоить;
возвратившись же назад,
развернуть идущих в ад;
мало времени осталось.
В книге также разъяснялась,
нужных в том, теорий суть.
Смогла Света почерпнуть
знаний, людям неизвестных,
очень сложных, интересных.
Там теория гласила:
существует в мире сила,
от физического взгляда,
поле высшего разряда;
примитивно сказать можно,
что структуры тонкой, сложной,
как компьютерная схема,
но являясь миру леммой,
совершенствуется им,
сделав нужное своим.
Наш же с вами организм,
есть сложнейший механизм,
превращенья полей низших,
ступенями, к виду высших.
И всего их пять ступеней,
претерпев пять изменений,
превращаются вконец,
в энергетики венец:
скажем, умственное поле,
а внутри нас, это воля.
Разум каждого, как вязь,
с общим полем держит связь,
его будучи ячейкой,
динамичной и не клейкой.
Чем сильнее твоя воля,
тем мощней в тебе, то поле,
значит стойче, глубже связь,
душа чище, а та грязь,
что пороками зовётся,
и в наследство нам даётся
от животного начала,
тобой править будет мало.
Ну а если вдруг случится,
людям как-то научиться
энергетикой всей править,
можно будет не оставить
в себе места недостаткам,
и тогда пойдёт всё гладко,
по заветам от Христа,
а греховность жизни та,
от людей уйдёт в забвенье;
будет только наважденье
благородства, чистоты;
человеком станешь ты,
говорю без комплиментов,
ты на все уж сто процентов:
таким станешь – как Христос.
Как достичь того – вопрос!
И душа монашки той,
чиркнув по небу звездой,
понеслась искать ответ,
а удастся то, иль нет,
знать конечно не могла,
только жизнь уж отдала,
превратив ту цель в мечту,
чтоб открыть всем тайну ту.
3
Город медленно проснулся,
с наслажденьем окунулся
в серебро, рассвет изливший,
зелень скверов окропивший
бриллиантовой росой.
В небе розовой косой
зажигался новый день;
сновидений томных сень,
покидала плавно души.
Только храм дремал, но слушал,
не тревожа звоном слуг,
как вскипала жизнь вокруг.
В храме, всё по расписанью,
пробужденье и вставанье,
службы, трапезы, работы,
о святых делах заботы.
Всё течёт там, день за днём,
в строгом правиле своём.
Жизнь в спокойном ритме шла:
вот заутреня прошла,
вот обедню отслужили,
двор прибрали, всё помыли,
настоятельница строга,
всё должно сиять у Бога,
а не только ложки, чашки;
и послушницы монашки
заняты все делом были,
про мать Свету ж, позабыли.
Первой вспомнила игумна,
полновата, дыша шумно,
обходя, как утка, двор,
и услышав жаркий спор,
средь столпившихся старух,
поучавших молодух,
и не видя там Светланы,
вдруг подумала: «Вот странно,
мать Светлана запропала,
на обедне не видала,
все молебны пропустила,
и о трапезах забыла»,
бормоча всё, – «странно, странно»,
послала позвать Светлану.
Исполнять пошла Лукерья,
вошла, тихо скрипнув дверью,
смотрит – та лежит в постели,
лицо, руки побелели,
и похоже, что не дышит,
грудь рубашку не колышет,
не слыхать дыханья звука;
и попятившись с испуга,
часто – часто окрестясь,
опрометью понеслась.
Ряса вздулась как метла.
«Мать Светлана умерла!»
– так со страха завопила,
только к выходу ступила;
пробежав во весь опор,
кляпом выпала во двор.
Все опешили сначала,
как Лукерья закричала,
но узрев её испуг,
они поняли все вдруг,
что со Светой что-то сталось.
И игумна вмиг помчалась
посмотреть, что там, сама;
удивилась всё ж весьма,
когда Свету осмотрела;
непонятно что-то дело,
вроде мёртва, вроде нет;
и узнать чтобы ответ,
в город шлёт позвать врача;
на Лукерью же ворча,
и стремясь всех успокоить,
говорит им, что не стоит
пока Свету хоронить,
ещё рано в морг звонить;
преждевременен и плачь.
Вскоре «скорая» и врач
под сирену прикатили,
им ворота отворили,
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
