— Начинаем? — как-то неестественно холодно спросила она.
Я кивнула.
— Смотри в тот треугольник в центре, — попросила она. — Смотри только туда, что бы ни происходило. Когда заклинание привяжет тебя к зачарованному объекту, тогда сможешь закрыть глаза и погрузиться в воспоминания. Помни, что ритуал невозможно будет остановить в процессе. Придется дождаться, пока воспоминания не дойдут до логического конца. И еще: не сопротивляйся.
Не успела я и рта открыть, как треугольник в центре вспыхнул золотистым светом. Меня с силой вжало в сидение кресла. Мне показалось, что из стены появилась белоснежная рука, вооруженная когтями. Она тянулась ко мне, пытаясь схватить. Не сопротивляйся. Продолжала глядеть в одну точку: теперь уже свет, лившийся оттуда, жег мне глаза, я отдалась на волю ритуала.
В одно мгновение рубиновый всполох обжег тянувшуюся ко мне — теперь уже я видела это ясно — не руку, а энергию. Меня завертело, я больше не пыталась смотреть в центр вертевшегося перед глазами треугольника и закрыла глаза. Передо мной возникла дыра, в чей зев я неумолимо падала.
Минута, и что-то ударило меня по руке. Я открыла глаза.
Холод. Белоснежный туман медленно расползается вокруг.
Я стою перед круглым алтарем. В его центре на небольшом возвышении крутится в воздухе огромный кристалл рубина, внутри него четко проглядывают золотистые прожилки. Они ярко вспыхивают, когда грань кристалла вращается, и от этого у меня на душе становится спокойно. Я уверена в своих силах как никогда: это Слияние одобрили Верховные, а значит все пойдет по плану. Мне не придется думать, как остановить самозванца, силой Девяти я уничтожу что угодно, кого угодно. Мне нравится власть, но я чувствую, что не должна… Не должна покушаться на кусок, который мне не проглотить. Аксоот, несомненно, поддержит меня.
В зал начинают входить мои сестры. Восемь оставшихся Хранительниц Камней. Янтарная выглядит сегодня болезненно, но все мы знаем, какая она притворщица. И ее белый Урхиэль поддерживает в ней эту слабость, дает почву, чтобы там взрос еще один порок. Почему Аметистовая до сих пор потакает Янтарной, если она первая из нас обратила на эту порочность внимание? Ждет, когда Янтарная сама поборет свои недостатки? Бесполезно.
Я чувствую смутное раздражение и тут же одергиваю себя. Ведьма моего ранга должна быть более снисходительной к недостаткам других. У меня самой есть пороки. Например, эта жажда власти! Но я хотя бы борюсь с ней.
Изумрудная и Сапфировая — самые сильные ведьмы после меня. На них я возлагаю огромные надежды. Их силы укрепят как никогда. Почему боги выбрали меня, чтобы нести свет на острие их атаки? Сапфировая Саал не хуже меня разбирается в сложных заклинаниях и ритуалах. Может, потому, что она ждет ребенка? Да, скорее всего, из-за этого. Но Изумрудная Аранда? Почему не ее? С концентрацией у нее всегда были проблемы, — вспоминаю я.
Ониксовая Джаэль безупречна в бежевом платье цвета своего камня. Ониксовые серьги в ушах в виде полумесяцев Ассармиэль и ожерелье из того же камня на шее, только черное с белыми прожилками. Что-что, а свою веру Джаэль всегда выставляет эффектно. В ее взгляде неприязнь: ну, а что она хотела, когда рассорилась со всеми нами из-за агатового дракона? Никто и не покушался на волю ее Саррхона. Не понимаю, с чего она вообще взяла, что кто-то из нас может заинтересоваться этим… А впрочем, не буду усложнять.
Алмазная Ферра смотрит исподлобья. Она единственная возражала против ритуала и молила Ассармиэль не давать своего благословения. Но теперь разрешение получено, ей ничего не остается, как покориться воле Верховных. А ведь когда-то я считала ее своей лучшей подругой. Сколько времени мы провели вдвоем, выдумывая заклинания? Сколько ночей мы друг другу подарили, всматриваясь в звезды над Ледяным океаном? Составляли звездные карты для прорицательниц, это я помнила так, словно еще вчера этим занималась. Прошло уже около полувека, а наши отношения так и не возобновились. Прости, сестра, прости за все.
Турмалиновая ведьма одета скромно. Она помогает беднякам и фермерам. На ее руках мозоли от тяжелого физического труда. Она молодец. Нам бы немного той простоты, которой в Турмалиновой Карине с избытком.
Вслед за ней, замыкая круг, идет счастливая Жемчужная Ора. Ей вообще, кажется, чуждо все, связанное с грустью. Она живет на побережье и работает в основном там же. Наверное, волны, приливы и отливы, круглый лунный бок помогают справиться с негативными эмоциями. Если она способна их испытывать вовсе. Эта мысль дарит мне надежду и улыбку.
— Сестры, — поднимаю я руки вверх, когда ведьмы занимают места напротив углублений в алтаре и выкладывают свои Камни-кристаллы. — Мы собрались здесь по воле Верховных. Они избрали Рубин стать тем Камнем, что защитит нас от армии короля Уртамара V. Король, как вам известно, одарен магией не хуже любой из нас. Он пользуется многими запрещенными уловками и заклинаниями, чтобы выйти победителем. Ему удавалось отбросить силы двух из вас. Но этому пора положить конец! Ведьмы терпели его присутствие очень долго, и Боги приказали, чтобы Уртамар пал.
Сестры одобрительно загудели, и я сверкнула глазами. Волю Верховных еще ни одна ведьма не оспаривала. Однажды… Я стану первой.
— Ваши Камни окажутся привязанными к Рубину. Я буду черпать от каждой из вас, когда настанет миг поединка. Я не отнимаю ваши силы, я лишь заимствую их на время. Уртамар падет, и мы разрушим это слияние. Каждая из нас станет Целым вновь, сестры!
Я улыбнулась. Сегодня они принесут свои жертвы. Рубин нальется мощью каждой из Восьми, а вместе, вдевятером, мы сможем сами вершить свои судьбы! Эта мысль была такой соблазнительной, искусительной, восхитительной. Я замерла на мгновение, прокручивая будущее…
— Каждая ли готова отдать свои силы Рубину? — прокричала я.
Мой голос, отраженный эхом многократно, зазвучал особенно громко.
Восемь единогласных «да» пророкотали над поверхностью алтаря.
Заклинание начала читать Сапфировая, и уже вскоре девять голосов сплетали Нити в сверкающее облако разноцветных энергий: медовую — Янтарной, алую — Рубиновой, глубокую темно-синюю — Сапфировой, зеленую с проблеском серебристого — Изумрудной, фиолетовую — Аметистовой, бежевую — Ониксовой, ярко-розовую — Турмалиновой и белую — Алмазной.
Видение расползалось, я постепенно теряла связь с ним и перестала ощущать себя как Мэйв. То, что я была ею, я знала точно. Было странным понимать, что однажды это действительно была я и никто иной. Я. Я, Ева.
Я подумала, что вот он — логический конец воспоминания и сейчас меня выкинет обратно в реальность, но не тут-то было. Белый туман закружился вокруг меня, а когда расступился, я была там же, возле странного Алтаря.
На этот раз меня переполняли гнев и ярость. Ведьмы, стоявшие вокруг меня и нашего сосредоточения силы, смотрели в пол. Они не хотели спорить с Рубином. Никто не хотел бы. Об этом им следовало подумать раньше!
— Вы ослабили меня! — закричала я. — Вы, жалкие творения Верховных богов!
— Мы не знали, что ты сражаешься, Рубин, — промямлила Изумрудная. — Мы бы никогда не стали делать это нарочно. Ты же знаешь!
Я скривила губы в усмешке.
— Не знаю, — рявкнула я. — Но очень, очень скоро я буду знать все, о чем вы думаете и что замышляете. Это следовало сделать давным-давно. Но тогда каждая из нас выполняла волю Верховных. Распад начался с тебя, Янтарная.
Я ткнула пальцем в недавно переродившуюся Янтарную, носившую в этом рождении некрасивое имя Геона. Девушка покрылась румянцем стыда и опустила голову. Я схватила в кулак рубиновую энергию и провела рукой вниз. Янтарная упала на колени, влекомая моей магией.
— Ниже, — прошипела я. — Да, именно так. Кланяйся так и никак иначе, когда ты говоришь со Старшей Хранительницей.
Меня до сих пор трясло от предательства Янтарной. Никогда не смогла бы я забыть потерянного выражения лица Ассармиэль, когда она узнала… Я приподняла верхнюю губу и зарычала. Все ведьмы попятились, кроме Янтарной. Бесформенной кучей она продолжала лежать на полу, припечатанная к нему моей Волей. Сапфировая воздела руку, попытавшись прекратить действие энергии, но рубиновый всполох отбросил ее синюю энергию, и ведьма тяжело осела на пол подле сестры своей, Янтарной.