Я наяву ощутила отсутствие направляющей длани ведьм. Неудивительно, что Сария и Накирин Световласая восприняли мое появление как нечто очень важное, хоть и потенциально опасное (реинкарнация Мэйв, все же). Мне закралась в голову мысль: а что, если я прибыла слишком поздно и уже ничего не исправить? И я по-прежнему оставалась в неведении насчет правильности поступков этого Джахайна. Вдруг этому миру вовсе не требовалось спасение? Вдруг это был естественный ход событий? Я знала только то, о чем мне говорили Йитирн и Мааррх. Что, если они просто перетягивали меня на свою сторону, потому что их расы умирали, а я — я могла вернуть им былое могущество? Ведь несмотря на то, что я оказалась реинкарнацией Мэйв Рубиновой, согласно легендам жестокой и кровожадной ведьмы, от меня никто не отказался. Йитирн поклялся служить, Мааррх считает, что я идеальное новое воплощение, не сохранившее памяти о прошлом. Сария одна выразила опасения, но даже она не возражала против меня. Эти мысли так настойчиво захватили мое внимание, что я перестала удивляться Верригану и притихла.

Тем временем двуколка миновала сверкающий и нарядный проспект и углубилась в узкие улочки и темные тупики. Мишура оказалась отброшена, и нашему взору предстали кособокие кирпичные дома, лишь изредка перемежавшиеся невысокими и мрачными особняками за чугунными оградами. Люди здесь не казались счастливыми, при нашем приближении спешно опускали глаза и лишь смотрели нам вслед с недоумением и опаской. Где-то надрывно лаяла собака, настоящая, живая, а не призрачная. Мычала корова и блеяла овца, запах стоял зловонный, тяжелый. От пышного и прекрасного Верригана не осталось и следа. Дракон и дроу обманывают меня? Что за бред!

Наконец двуколка остановилась перед длинным домом, стоявшим на самом отшибе возле восточной стены. Деревянное здание украшала крыша с загнутыми кверху краями, а на ней гордо возвышалась сложная скульптура. Она изображала женщину, держащую за крыло улетающего ворона; к ноге девы припал большой леопард, в гневном рычании приоткрылась его пасть.

— Какое странное место, — негромко шепнула я Йитирну. — Что означает эта статуя? У меня мурашки по коже от этого дома.

— Это та самая Тирия Холодная Душа. Она удерживает Аркаара за крыло, потому что Великий Ворон отказался служить ей и улетел, чтобы в Пустоте поддерживать баланс сил во всех созданных богами мирах. А леопард — это Ку’джаан, Дух Испытаний. Он знаменует собой испытания, с которыми Тирия столкнулась, когда Ворон улетел. Исходя из того, что в нашем мире все еще есть магия, Тирии удалось пройти все.

Йитирн минуту или две созерцал скульптуру, а затем вспомнил о чем-то и поднялся вверх по порожкам на веранду. Меня не покидало странное ощущение: чувство опасности и в то же время чувство защищенности. Эти два состояния боролись между собой, но я так и не поняла, стоит ли мне чего-то опасаться или все же нет.

— Здесь живет твой знакомый? — спросила я, пока мы ждали ответа у дверей.

— Почти, — уклончиво ответил дроу. — Это место называется merhalyn, что значит «прибежище». Многие маги находят здесь еду и постель, крышу над головой, какую-никакую защиту от ищеек Скверны. Мой друг, — Йитирн замялся, — живет здесь уже пару десятилетий. И, скорее всего, неплохо осведомлен о том, что происходит.

Я пожала плечами. Неужели только мне кажется это очевидным? Почему Йитирн не обратился к своему другу раньше? Или он скрывает что-то? Подозрения с новой силой охватили меня. Я заволновалась, не способная контролировать внезапную панику. К счастью, в этот момент дверь щелкнула.

Внутри было темно и пустынно. Стоило нам с Йитирном переступить порог, по залу прошла волна янтарной энергии, зажигающая маленькие светильники на стенах. Впереди нас стоял резной столик, а на нем — большая пузатая фарфоровая ваза с всевозможными цветами. По обе стороны на второй этаж поднималась полукругом лестница, ее ступени были устланы желтыми коврами, а наверху, на площадке, висела чья-то фигура.

Она взмахнула рукой и заговорила. Только вот ее голос был наполнен потусторонним звучанием, отчего эхо словно дублировало ее слова.

— Приветствую вас, маги, в merhalyn dea jirzah, — произнесла фигура.

Йитирн отвесил неглубокий поклон, а я осталась стоять, не осведомленная о положенном в таких случаях этикете.

— Веланна! — приветствовал фигуру Йитирн. — Мы не виделись столетие.

Темный эльф хотел добавить что-то еще, но на его лице постепенно проступало выражение священного ужаса. Потому что фигура мягко перелетела через балюстраду и устремилась к нам. Ее голос был потусторонним неспроста, ведь она сама не была человеком. Все ее тело было окутано серебристой дымкой и черным туманом, лишь намекая на то, что когда-то эта женщина была живой. В общем, она была оскверненным призраком. Ее ноги отсутствовали, а вместо них клубились завихрения молочного и иссиня-черного цвета. На удивление четким оказалось ее лицо: симметричное, с полными губами и раскосыми глазами, светившимися янтарным цветом, точно таким, какой была энергия ее заклинаний.

— Веланна, — прошептал дроу, от ужаса его голос просел. — Что с тобой ста…

Прежде чем я успела среагировать, из бокового прохода вылетел невысокий человек. Он закружился вокруг Веланны.

— Миледи, да вы сегодня просто потрясающе выглядите! Еще никогда я не видел столь идеальной красоты.

Фигура Веланны засеребрилась от удовольствия, и мужчина счел свою заботу о ней выполненной, поэтому повернулся к нам. Лицо его перекосило от гнева. Он кивнул Веланне:

— Миледи, это ко мне! Позвольте, я уведу их в свою комнату?

— Разумеется, — неестественно жутким голосом разрешила женщина.

Она раскинула руки и взлетела, пропадая где-то в полутьме второго этажа.

— Никогда! — прошипел мужчина, обернувшись к нам. — Никогда не смейте в таком тоне разговаривать с Веланной. Она совершенно не знает о том, что умерла. И стала призраком. И ей не надо об этом знать. Пусть думает, что она по-прежнему могущественная ведьма…

— Ведьма? — перебила я. — Она была ведьмой?

Мужчина замолчал и покосился в мою сторону.

— О да, она была янтарной ведьмой в свое время, — кивнул он, глядя на меня с подозрением и любопытством одновременно. — И ей ни к чему знать, что она вот семь лет как мертва. Это разрушит, совершенно уничтожит ее.

Он провел нас к своей келье, но перед входом обернулся.

— Итак, Йитирн. Представь меня своей очаровательной спутнице, — его голос стал елейным и вкрадчивым.

Он улыбнулся мне и сказал:

— Мне же надо знать, зачем ко мне пожаловали давно умерший друг и… рубиновая ведьма.

Комментарий к Глава 15. Незримый враг

Фраза, сказанная на тирийском языке, языке магии:

“Merhalyn dea jirzah” - “прибежище потусторонней силы”.

Merhalyn [мэр’халин] (с ударением на “э” и “и”) - прибежище

Dea [деа] (с ударением на “е”) - сила

Jirzah [джирза] (с ударением на “и”) - потусторонний

========== Глава 16. Цена знания ==========

Келья мага не казалась пустой из-за вездесущих стопок книг. В центре стоял большой дубовый стол с множеством всяких ящичков. Он был завален грудой свитков и пергамента, в причудливом горшочке покоились перья разных размеров и окрасок. Стены уставлены книжными шкафами, а те, в свою очередь, под завязку забиты справочным материалом.

Йитирн вошел первый. Я следом за ним.

— Каким образом вы узнали? — потребовала я ответ.

Маг повернулся ко мне с ехидной усмешечкой на устах.

— Очень просто, милая, — сказал он сладко. — На дверях прибежища натянута «паутинка», считывающая цвета ваших энергий. Йитирн — синий, а твоя вот рубиновая. Не какая-то там красная, оранжевая или алая, рубиновая! Мощновата, правда, была. Придется заклинание наносить по-новой.

Он улыбнулся мне, но в той улыбке не было доброты.

— Присаживайтесь, прошу вас, — пригласил он. — Расскажите старому Таалу, зачем вы навестили его в скромной келье. Не каждый день на пороге видишь ведьму, да еще и рубиновую Мэйв.