Мааррх прищурился и сложил руки на груди.

— Ты поступаешь глупо и неразумно. Я в этом не участвую.

— Как пожелаешь, — рявкнула я. — Йитирн, ты идешь?

Темный эльф не ожидал, что я так скоро к нему обращусь, и вздрогнул.

— В словах Мааррха есть доля правды, — медленно произнес он, и, замечая мой стремительно свирепеющий взгляд, улыбнулся, — но Ева права. Пока она остается неизвестной, у нас больше шансов разузнать хоть что-нибудь. Сария не маг, а потому не может расспрашивать о том, что касается сплетений. Мы как маги можем. И сделаем. У меня в Верригане есть знакомый…

— Верриган? — вспыхнул дракон. — Ты собираешься тащить Еву в крупнейший город Западной Атарии? Серьезно?

— Ты, кажется, в этом не участвуешь, — напомнила я.

Дракон свернул глазами, круто развернулся и со всего размаху зарядил кулаком по стволу старого дерева. Ствол протяжно заскрипел от обиды, сверху посыпались мелкие веточки и листья. Дракон схватил лук и стрелы и скрылся в лесу. Йитирн посмотрел на меня и покачал головой.

— Что? — спросила я. — Он ведь сам сказал.

— Я думаю, он всего лишь хотел образумить тебя, — мягко улыбнулся эльф.

— Ну, так нечего мной манипулировать, — сжала я кулаки. — Он не хотел никого отрезвлять своим поведением, он просто…

Я не могла сказать, не могла признать это вслух. Но Йитирн меня понял.

— Верриган находится в неделе пути отсюда, — перевел он тему. — Если мы и правда решили сделать то, что ты сказала, сниматься с места нужно прямо сейчас. — Он достал из сумки карту и расстелил ее на коленях. — Вернемся на дорогу и вот здесь свернем направо. Вдоль реки идти недолго, здесь мост.

Он еще минут пять просматривал карту, отслеживая наш будущий маршрут.

— Соберем только наши вещи, — предложила я. — Иначе нам придется ждать Мааррха. Никто не знает, когда он вернется.

Йитирн глянул на меня.

— Ты не будешь ждать его? Я… удивлен.

— Посуди сам, — ответила я. — Он не хочет участвовать, он ушел охотиться, а это всегда долго. К тому же этот Верриган — большой город, так? От морока Мааррх отказался, и в компании со мной — разве он не будет привлекать лишнее внимание? Он же дракон. На драконов охотятся.

Йитирн тонко улыбнулся.

— Тебе не откажешь в сообразительности.

— Спасибо.

Мы засуетились, собирая вещи. Йитирн закрепил у своего седла наши спальные мешки, из общего мешка мы отложили немного провизии и набрали в фляги воды. Я накинула на плечи плащ, мы отвязали лошадей. Я бросила взгляд на нашу стоянку и загрустила. Может и не такая хорошая это идея: уходить, не попрощавшись с золотым драконом.

На дороге Йитирн помог мне оседлать коня, и мы тронулись в путь.

========== Глава 13. Искусство магии ==========

По дороге мы двигались почти до самого вечера. Уже когда горизонт заалел, а затем окрасился в холодные тона, мы добрались до излучины реки. Хвойный лес отступил, обнажив крутые каменистые берега, покрытые кустарником. Дорога здесь петляла, то уходила резко вверх, то обваливалась вниз, к самой воде. Йитирн ехал впереди, показывая дорогу. Без Мааррха меня обуревали то страх, то стыд, то мучили угрызения совести. Я то и дело оглядывалась: может, потому что хотела увидеть догоняющего нас дракона, а может и потому, что настигал меня неестественный страх за собственную жизнь.

Йитирн отказался обустраивать лагерь на ночь, поэтому мы продолжили наш путь. Эльфийский маг держался в седле намного лучше, чем я. К середине поездки я отбила себе все, что могла, и корчилась от боли на каждой неровности, будь то выемка или крутой подъем. Кроме неудобств в дороге, ночь оказалась намного холоднее, чем мне представлялось. Даже теплый плащ не спасал: я стучала зубами. Я грела руки попеременно, но и это помогало слабо. Йитирн, казалось, не испытывал вообще каких бы то ни было неудобств. Он смотрел вперед и ни разу даже не зевнул, в то время как я едва не свернула себе челюсть.

Вдоль реки мы ехали несколько ужасно долгих часов. Уже наравне: я догнала дроу на одном особенно крутом повороте и с тех пор не отставала. Темные берега, укрытые сосновыми и еловыми деревьями, смотрели на меня враждебно и с угрозой. То и дело мерещились мне желтые глаза, огромные тени и силуэты, почудился и призрачный серебристый смех. Я чувствовала себя незащищенной, беззащитной, слабой. Йитирн же в себе был уверен.

Когда горизонт стал светлеть, эльфийский маг посмотрел наконец-то в мою сторону, прочистил горло и сказал:

— За тем поворотом стоит деревня Илучия. Перекусим в местной таверне, может, поспим немного. Устала?

Я помотала головой, не желая признаваться в слабостях. Но тут же передумала и покивала, чем рассмешила дроу. Он ухмыльнулся, в глазах его блеснул огонек одобрения. Он потрепал моего серого в яблоках коня по холке и бросил на меня неопределенный, но по-своему добрый взгляд.

За поворотом, следующим за изгибом реки, действительно расположилось несколько бревенчатых домов с крытыми верандами и пристройками. Река, до этого мирная и спокойно журчавшая меж камней, превращалась в этом месте в буйный поток, грохотала и разбрасывала ледяные брызги, отчего над водой полз молочный туман. Деревня расположилась в центре стремительного течения, благодаря которому крутилось старое мельничное колесо, издававшее протяжный, болезненный скрип. Над водой подскакивала рыба, чья серебряная чешуя отсвечивала в первых лучах солнца. Маленький мальчик лет пяти сидел на мокром валуне и рыбачил, ловко забрасывая богатый улов в плетеную корзину, стоявшую неподалеку.

Селяне с неодобрением смотрели, как мы с Йитирном продвигаемся по самой широкой улице их поселения. Какая-то девчонка в оборванной кофте и широкой юбке бросилась под ноги коней, но в последний момент извернулась и швырнула в меня камень. Он попал в ногу чалому коню, и тот заплясал, угрожая сбросить дроу. Йитирн замахнулся на ребенка, и девчонка, визжа от смеха, убежала. Ее отец провожал нас хмурым взглядом.

У постоялого двора мы остановились. Йитирн помог мне слезть, поскольку сама я с этой задачей никак не могла справиться. Позавтракали скромно и несколько часов провели на отсыревших и дурно пахнущих постелях. После чего собрались и выехали вновь на дорогу, уводившую нас в серебристую даль. Эльфийский маг молчал, и я первая осмелилась нарушить тишину.

— Тирийский язык… Почему он так называется?

— Ну, есть две теории, — охотно отозвался дроу. — Первых ведьм называли тириями, что тогда означало «посланницы». Или же потому что первую ведьму звали Тирия Холодная Душа. Есть свидетельства, согласно которым именно она создала язык магии. Привязала магию к словам, наделила слова магией.

— Тирия… она была Хранительницей Камня?

— Этого никто не знает, Ева. Когда в нашем мире появились первые ведьмы, историю не записывали. Ее творили. Но мне кажется, что хранительницы пришли намного позже тирий. Или тирии со временем наделили магией камни.

— И есть рубиновая, сапфировая, — кивнула я, — какие еще есть?

— Изумрудная и сапфировая относятся к Старшим, как и рубиновая. Я слышал, что во времена расцвета была турмалиновая и ониксовая. Но не поручусь, что они все еще существуют. Когда я родился, в живых оставались только три ведьмы: сапфировая Аиша Скорбящая Мать, янтарная и изумрудная, только вот как зовут их нынешние реинкарнации — не знаю. А может, они уже давным-давно мертвы.

— Сария говорила, что есть еще ведьмы, не связанные с камнями.

— Верно, — кивнул Йитирн. — Сразу после хранительниц стоят элементали. Когда рождается новая, старая умирает. И, насколько мне известно, они не связаны не только с камнями, но и с инкарнацией. От них тоже ничего уже давно не слышно. Когда пали Аурийские Шпили, я навестил Эгеддозаур. Молчание было мне ответом.

— Эг-гедо…заур? — переспросила я. — Прости, что это?

— А, — эльф махнул рукой, — место обитания огненного элементаля. Всего таких священных мест пять, несмотря на то, что самих элементалей четверо. История гласит, что тирии вдохнули жизнь в основополагающие элементы. В дикое и неприрученное пламя, в жестокую и коварную воду, в холодную и мрачную землю, в легкий и призрачный воздух. Они отдали элементалям часть своей силы, сделали их если не могущественными, то очень способными.