— Она же ведьма, — выручила меня Накирин, не подразумевая этого. — В ее природе знать такие вещи, о которых мы можем лишь догадываться. Это лишь доказывает, что нынешняя встреча — судьбоносная. Даже я со своими широкими познаниями в области предвидения будущего не могу сказать насколько. Но мы узнаем об этом, полагаю.

Накирин приблизилась к шару, провела по его ребру ладонью, и клетка распалась на два полушария. Йитирн, разминая затекшие ноги, осторожно вылез. Маги-наставники выстроились полукругом от эльфа и, воздев руки к потолку шатра, хором прочитали заклинание.

Я вдруг ощутила порыв горячего ветра, закружившегося вокруг меня. Рубиновый отблеск мелькнул перед глазами, я почувствовала, что ноги подкашиваются и я словно взмываю к небу. По спине пробежала воображаемая сороконожка, щекоча нервы и вызывая невероятное ощущение свободы и легкости.

Я сжала руку в кулак, чтобы остановить это странное ощущение, с каждой секундой все более вовлекавшее меня в неосознанный, но опасный процесс.

Рубиновые оковы спали, разбившись вдребезги на тысячи мелких осколков. Со стороны казалось, будто во все стороны брызнула мерцающая кровь.

Йитирн потер запястья и вздохнул с облегчением. Затем повернулся ко мне и поклонился сначала Старейшей и сразу мне.

— Ты куда более благоразумна, чем кажешься, женщина, — ухмыльнулся дроу, кивнув Накирин. — Я думал, что ты ни за что не отпустишь опытного эльфийского мага. Признаться, я представлял себе, как буду защищать твой город от Оскверненных, когда придет время.

— Твои мечты — прах и тлен, — проскрипела Накирин, я удивилась внезапной перемене в тоне ее голоса. — Ты теперь служишь ведьме.

— Ну, конечно, — улыбнулся Йитирн. — Только вот на службу она меня еще не призвала, а я не поклялся ей в верности. Ты разве не знаешь, как это работает? Но у нас все впереди, не правда ли, Ева?

Я не ожидала, что он обратится ко мне, и вздрогнула.

— Да, — кивнула я. — У нас все впереди.

— Вот, я о том же и говорю, — обрадовался эльф. — Теперь мы можем идти?

Накирин бросила на меня быстрый взгляд.

— Я очень рада, что в нашем мире вновь появилась ведьма. И вы можете идти, разумеется.

Она отступила в сторону, пропуская мага. Почти добравшись до меня, он внезапно остановился и оглянулся на старуху.

— Ты запретила мне ритуал Поиска. Если ведьма одобрит, я могу его продолжить? — спросил он с вызовом.

Накирин неодобрительно прищурилась.

— Ты можешь, — неохотно согласилась она. — Но только с согласия ведьмы. В конце концов, если Саарден кому-то и подчиняется, то не мне и не начальнику стражи, а Защитницам.

Когда Мааррх и Йитирн вышли, она повернулась ко мне и весомо произнесла:

— Эльфийские маги столь редки, что их мотивы и стремления не всегда известны наверняка. Они искусно выражаются и никогда не поясняют конечной цели. То есть они могут действовать из лучших побуждений. Но последствия этих действий не всегда кончаются благом.

Накирин подержала мою руку в своих ладонях и печально улыбнулась.

Из шатра я вышла, когда уже совсем стемнело. Незнакомое темное небо сверкало яркими звездами. Интересно, этот мир — параллельная вселенная или это планета где-то в космосе, и отсюда мы можем увидеть наше Солнце? Я завертела головой, с удовольствием рассматривая новый мир. Мягкие облака, обгоняя друг друга, плыли по фиолетово-синему простору; вдали пела неземным голосом птица.

Спустившись по тропинке в деревню, я ловила на себе восхищенные взгляды детей и взрослых. Не сомневалась я и в том, что им уже прекрасно известно, кто я такая и зачем сюда прибыла. У большого костра меня пригласили отведать похлебку. Люди весьма расстроились, когда я отказала, сославшись на сытость. На самом деле желудок сводило, но не от голода, а от волнения и пережитого.

Не без труда я нашла таверну, где за столом с двумя лавками Мааррх и Йитирн о чем-то ожесточенно спорили. Я подошла ближе и увидела, что оба изрядно (на мой взгляд) выпили пива. Остатки тревожно плескались в высоких деревянных кружках, обитых железными ободками.

Служанка вежливо осведомилась, чего желаю я, и я попросила принести что-нибудь поесть. Затем уселась возле Мааррха и не без горечи отметила, что дракон тут же отодвинулся от меня.

— Он не будет тебя обучать, — прорычал он, задыхаясь от гнева. — Мы спасли его из клетки, а он…

Я пожала плечами.

— Но мы его не спасали. Старейшая сама предложила нам его забрать.

— Точно, — хлопнул в ладоши эльф. — Меня никто не спасал. Я обещал помочь, я помогу. У всего есть своя цена, не так ли?

Йитирн хитро подмигнул мне. Мааррх нахохлился, и я поняла, что он не собирается уходить прямо сейчас, как говорил. Эльф и дракон испепеляли друг друга взглядами, пока я не кашлянула.

— Что ты хочешь взамен?

Дроу пошарил в своей необъятной сумке, висевшей на боку все это время, и выудил оттуда такой старый и такой ветхий пергамент, что я невольно ахнула. Йитирн бросил на меня веселый взгляд и развернул свиток. Я подалась вперед, но все равно ничего не поняла. Буковки словно плясали у меня перед глазами, дергали «хвостиками» и «завитушками».

— Ничего не видишь, да? Непоседливые они у меня, — посетовал дроу. — Но стоит им сказать hin’avin, и они тут же успокоятся.

— Магия, — неодобрительно пробурчал дракон.

Как будто забыл, что сам применял магию, чтобы остановить кровотечение. Я еще раз осмотрела пергамент, и буквы там складывались в слова и предложения. Только вот язык мне был незнаком, как и прежде. Но у меня наконец-то появилась возможность задать вопросы.

— Что это за язык? Никогда не встречала такого.

От удивления у Йитирна белоснежные брови резко взметнулись вверх. Он бросил озадаченный взгляд на дракона, как бы спрашивая его, но Мааррх покачал головой. Эльф дернул плечом:

— Тирийский. Древний язык магии. В повседневной речи его не используют, а если обращаются, то в случаях, когда требуется вмешательство волшебства. Раньше на нем говорили. Это было очень давно.

Мааррх подтвердил сказанное кивком головы.

— Согласно этому заклинанию, — Йитирн мечтательно улыбнулся, — можно найти один из старых артефактов времен власти Хранительниц Камней.

Я навострила уши.

— Я прочитал его неподалеку, и путеводный огонек указал, что артефакт хранится не где-нибудь, а в Саардене. Но здесь его не оказалось. И я прочел его еще раз. И узнал, что артефакт спрятан в пещере под этой скалой.

— Так тебя поймали? — хмыкнула я.

— Верно, — кивнул Йитирн, довольный моей сообразительностью. — Они подумали, что я разведчик Оскверненных и хочу снять щит. Только вот до щита мне никакого дела нет, только до сокровища.

— Ты, получается, охотник за сокровищами? Расхититель гробниц?

Йитирн вспыхнул, хотя по его лицу цвета эбонита наверняка сказать этого было нельзя. Театральным жестом он взмахнул рукой.

— Нет, я никакой не расхититель. Когда-то эта вещица принадлежала роду Тайрн. Я, можно сказать, последний из этого рода. И хочу вернуть…

— …и если мы вернем, ты обучишь меня?

— Да, если захочешь этого, — мягко улыбнулся эльф.

Я хлопнула в ладоши и посмотрела на дракона.

— Отлично! Мне кажется, что это вполне справедливые условия.

Но Мааррх не разделял моего энтузиазма. Он наклонился к эльфу, глаза его недобро сверкнули. Йитирн усмехнулся, но и в его взгляде появилось нечто нетерпеливое и жесткое. Я поняла, что они мысленно обменялись какими-то сведениями.

У меня появилось ощущение, что стоит мне потребовать от них чего-либо, и они мгновенно подчинятся, не колеблясь ни секунды.

— Ладно, идем, — согласился дракон.

Утром, когда туман еще не рассеялся и дома утопали в густых белых облаках, мы вышли из Саардена. Здесь, меж двух караульных башен, солдат отдал честь, приложив руку к сердцу и слегка мне поклонившись. Это был не тот «вход», которым мы воспользовались, проходя в деревню.

Склон горы оказался крутым, и мне приходилось тщательно выбирать путь. Йитирн ориентировался на синий огонек, мерцающий посреди липкой и густой дымки. Шел эльф быстро, и нам с Мааррхом приходилось спешить, чтобы не потерять его из виду. Эти двое между собой не общались, только вот у меня создавалось впечатление, что они ведут ожесточенный мысленный спор.