«…Так вот, — продолжал дракон живописать очередной эпизод из похождений славной парочки, — пока Сильван был занят тем, что честно оживлял графу раздробленные на войне руки, твой папа времени не терял и развлекался, как умел. Вылечившись, граф обнаружил, что ушастый гость совратил его жену, обесчестил дочь и соблазнил сыновей-двойняшек. Разумеется, хозяин замка рассвирепел и спустил на гостей стражу с собаками. Собаки мигом подчинились эльфу и накинулись на стражников. А разозленный Сильван отсушил неблагодарному графу ноги — руки отрывать ему стало жалко, ведь столько трудился над ними. В общем, вскочили они на своего адского коня и испарились.»

«Значит, Полкан тогда уже был с ними? Так почему же он мне ничего об этом не рассказывал?» — обиделся Светозар.

«Он мог многое забыть, — вступился за скакуна дракон. — Всё-таки он конь, а у животных свои понятия о том, что важно помнить. Не встречал ни одного коня, который стал бы собирать воспоминания, чтобы в старости написать летопись своей жизни.»

«Так вот, после такого переполоха этот граф любезно предупредил всех соседей, чтобы опасались принимать у себя сих милых странников. А в это время в столице готовились к торжествам — старый король почил, и на трон собирался взойти его нелюбимый племянник. Во дворце прослышали о коварных чародеях, но праздник праздником, без странствующих менестрелей, фокусников и певцов не обойтись. Фокусников, говорят, перед воротами раздевали для досмотра до кальсон, вот позору-то старикам-колдунам было.

А наши красавцы нарядились танцовщицами — и проскользнули прямиком в королевскую сокровищницу. Там увешались драгоценностями, ведь плясуньи должны сверкать и блистать с ног до головы. Нет бы сбежать вовремя — из любопытства залезли в склеп. Там рядышком было, в одном подземелье, я потом тоже там лазил. Не иначе как твой папаня подговорил Силя поднять почившего короля. Заметь, только поднять, не оживить. Для смеха выкрали из спальни нового правителя церемониальный венец в алмазах, нахлобучили на ходячего мертвеца, мантию не забыли горностаевую. И привели его на торжественный пир. Представь: фанфары, все празднуют, клянутся в верности новому государю, тот сидит в запасном венце поплоше, какой нашли второпях на замену пропавшему. Тут распахиваются двери зала, и в призрачном сиянии является мертвец в короне! Мантию за ним несут две «прелестные эльфийки». Ну, так мне потом рассказывали. Мертвец поднимает руку и указывает пальцем на онемевшего от ужаса племянника, который готов под трон спрятаться: вот, мол, тот подлец, что меня придушил подушкой во сне! Потом переводит перст на приближенных: а это его пособники в злодействе! Сам понимаешь, все молчат, вино из трясущихся кубков льется на одежду. Племянник падает в обморок, придворные вопят и обнажают мечи. Но что клинки против мертвеца? В общем, я так понимаю, вельможи там сами друг друга больше покалечили, а мертвый король головы лишился. Это ему не помешало доковылять до трона, спихнуть племянника с места и самому сесть на бархатные подушки по старой памяти. Сильван молодец, не побрезговал, иссушил половину зала, пополнил в себе запас мертвой силы. Я так понял, он выбрал тех, кто всё равно потом свихнулся бы или прямо на месте скончался от нервического потрясения. И верно, зачем «добру» пропадать. В общем, некрасивый заговор они раскрыли, злодеев наказали. Умыкнули под шумок корону и побрякушки из сокровищницы — и снова исчезли.

Вскоре наша парочка объявилась в соседнем герцогстве. Там назревала война: герцог рассорился с племянничком короля, и тот собирался оттяпать в пользу казны хороший кус плодородных земель. Твой папаня по доброте душевной презентовал украденную корону ошеломленному такой щедростью герцогу. Впрочем, ему больше некуда было ее девать, ну не пилить же на куски для продажи и не выковыривать камешки по одному, верно? Жалко ведь, твой папа красоту ценил и в искусстве разбирался. Использовав корону для обмена, герцог в будущем легко откупился от нового наследника трона. Вот только и твой папа в накладе не остался. Говорят, ему приглянулись глаза герцога, очень уж красивого оттенка были. Проведя ночь в хозяйской опочивальне, эльф из замка упорхнул, прихватив рыдающего кровавыми слезами некроманта. Сам же герцог еще долго носил на носу темные стеклышки очков, зато потом до глубокой старости славился поразительной меткостью, на охоте стрелял без промахов, на зависть собственным правнукам.»

Светозар промолчал, ему было над чем подумать.

«Но вот что странно, — углубился в рассуждения дракон, — когда я виделся с Силем в последний раз, а это было уже после того, как их дорожки с эльфом разошлись, я не заметил разницы. У него были всё те же серебристо-серые глаза, какие я запомнил с нашей первой встречи. Неужели твой отец затеял кражу короны только ради того, чтобы выменять глаза герцога? Именно потому, что они были точь-в-точь как у Сильвана? А его, наверное, повредил огонь костра. Костра, на котором он оказался из-за моей просьбы поднять погост…»

«Если папка признал кого-то членом своей семьи, ради него ему будет не лень весь мир на уши поставить,» — заметил Светозар со знанием вопроса.

«Он у тебя такой заботливый!» — фыркнул Руун.

«Что есть, то есть. Этого у него не отнять, — согласился Тишка. Всё-таки решился, предложил осторожно: — Послушай, а ты не хочешь поехать к нам? После эльфийской долины мне придется сразу же вернуться домой, показаться родителям, заверить, что я жив и здоров. А уже потом мы могли бы вместе отправиться на поиски Сильвана. Заодно папка посмотрит Грушу, выяснит, что у нее с голосом, возможно даже вылечит ее немоту. К тому же он наверняка знает, где сейчас этот ваш некромант, подскажет, как нам его найти.»

«Они же с ним поругались,» — напомнил дракон, обуреваемый сомнениями. Ему не хотелось расставаться с очаровательным полуэльфом, но знакомиться с его родными? Не слишком ли рано?

«Ну и что, если и поругались, — возразил Светозар. — Ни за что не поверю, что отец выпустил своего друга из поля зрения. Уж как-нибудь, да наверняка за ним присматривает. Папке ведь жизнь не в радость, если он не может держать под рукой всех, кто ему интересен.»

«Тебя, например,» — хмыкнул Марр.

«Угу. С нас троих в первую очередь глаз не спускает: с меня, Милки и Драгомира,» — подтвердил Тишка.

«Драгомир? — заинтересовался Руун. — Какое красивое имя!»

«Это мой младший братишка, — пояснил Светозар. Сообразил: — Не заблуждайся, к драконам он не имеет никакого отношения! Просто имя означает «драгоценность».

«Ого! Неужели он красивее тебя, раз его так назвали? — подначил дракон. — Или ужасно талантливый?»

«Ужасно хорошенький, — признал Тишка. — И жутко бестолковый! Ну так что, поедешь со мной? А потом мы вместе вернем некроманту Грушу, и ты сможешь объясниться. Если что, я помогу, уговорю его выслушать тебя.»

«Благодарю, но… Честно сказать, когда я виделся с твоим отцом, мы с ним не поладили,» — неохотно выдавил признание Руун.

«Поссорились?» — удивился Тишка.

«Вернее будет сказать, не поняли друг друга,» — увильнул дракон.

«Да брось, ты не пережива…»

— А-ай!!! — не мужественно взвизгнул Тишка, ибо в этот самый момент Руун под ним совершенно неожиданно взбрыкнул, будто ударился о невидимую стену. И обернулся человеком.

— Держись!!! — заорал Руун Марр.

Лишившись крыльев, дракон камнем помчался вниз, к земле. Вместе с ним, понятное дело, полетел и Тишка, при этом не отпустив Рууна, продолжая сжимать того коленями и обхватив руками. Оба они были мужчинами не легкими, к тому же воздушности не добавляла сумка с вещами Марра, по-прежнему висевшая на шее у дракона. Поэтому нет ничего странного в том, что спустя несколько кратких мгновений они встретились с земной твердью — в виде кроны раскидистого дерева, коему не посчастливилось оказаться в тот миг ровно под ними.

С треском, хрустом, шорохом и воплями дуэтом, они пронеслись через пружинящие ветви, проломив крону насквозь. И, к счастью, благополучно зависли в сажени над землей. Руун, наученный разнообразным жизненным опытом, умудрился, падая, ухватиться за крепкую ветку. Дракон повис на дереве, а полуэльф повис на драконе. Сумка Марра зацепилась за сучок неподалеку.