– Закончили? – недовольно спросил главный, ему моя щедрость видимо не пришлась по духу.

Он не стал дожидаться ответа, а грубо нас подтолкнул к работе.

– Погоди, – отдернул я плечом. – Два вопроса.

– Давай, – сердясь произнес главный.

– Первый, какого уровня гоблины? – спросил я.

– От тридцатого до пятидесятого, – ответил главный.

– Второй убивать их можно? – спросил я.

– Как? Нет не так, КАК ТЫ ИХ СОБРАЛСЯ УБИВАТЬ? – закричала на меня девушка. – Ты на себя то посмотри.

– Красавец, – решил я ей ответить. – Тоже хочешь посмотреть, часть или всего?

– Да пошел ты, – огрызнулась она.

– Вот и не лезь, когда взрослые разговаривают, – пожурил я. – Большие сиськи не признак ума.

– Эй, – окрикнул меня один из охотников, вроде бы Виталий. – Следи за языком.

– На держи, – с этими словами я залез в инвентарь и достал всю наличность, благо есть кнопка «все» и увесистый мешочек оказался у меня на ладони. Затем кинул ему, он поймал, хотя и не хотел этого, просто уворачиваться было глупо. – Все деньги вернул.

– Так, стоп! – рявкнул главный. – Ты, – он указал на меня. – Чего на рожон лезешь?

Я с усмешкой посмотрел на него.

– Криллмах? – спросил я, читая его ник, захотелось обратиться по имени. Он кивнул и я продолжил. – Знаешь в городе бы я бы промолчал. Но насколько я понял, там, в рассаднике трусости и лени каждый боится пальчик прищемить. Позвал меня он, – я указал на Влада, – главный насколько я понял ты, но с какого рожна каждый раз со своими комментариями лезет эта с сиськами, мне не понятно. Если у вас каждый может отпускать дерьмо с языка, когда ему захочется, то дальше без меня. Ты главный, так следи, чтобы бойцы вели себя достойно, а не раскрывали помойку. Ни одной дельной мысли от нее не услышал, а только один стеб и язвенный гной. И если мы тут собираемся на дело, то такой сучке стоит последней высказываться.

По мере моего монолога, он сначала начал внутренне разгораться, но потом когда пошла речь о ней, стал резко гаснуть, видимо и его уже успела достать, не иначе как довесок, за которым ему положено присматривать.

– Я не крут и не пытаюсь им казаться, – продолжил я. – Но Тоха сказал, что убивать гоблинов нельзя, иначе придет вся братия и вынесет вас подчистую. А если вы не заметили, то мы на болоте. Подвиг великого путешественника Сусанина все помнят? Так вот, если я допустим увлеку десяток за собой, наивно полагая, что вам помог, ведь именно в этом моя задача. А окажется, что наоборот подгадил основательно, утопленички воскреснут и сообщат. Полагаю после такой помощи у вас будет что мне предъявить. Так? И когда я об этом спросил, то это чудо-самка раскрыла то, что следует держать закрытым.

Повисло молчание. Первым зашевелился главный, видимо мыслит чуть быстрее остальных, за что и поставили старшим.

– Вопрос по существу, – с этими словами он глянул на девушку, та опустила голову, поняла, что обосралась. – Отвечаю. Если утонут, то ничего страшного не будет, думаю они тут тонут частенько, все же гоблины не отличаются интеллектом. Если даже каким-то чудом убьешь, то если будешь бегать по твоему плану, то опять же никакой проблемы не будет, кто бы не явился, нас минуют, а там если хочешь дерись хоть со всей локацией, мы только спасибо скажем.

– Вопросов больше нет, – сказал я. – Можно приступать?

– На деньги, – сказал Виталик.

– Не надо, – отмахнулся я, он удивлено поднял брови, пришлось пояснить. – Я не знаю что из этого получится, план дурацкий, с вашим кланом больше знаться не хочу, – с этими словами посмотрел на деваху, что так и не подняла головы, но чую, что поняла куда направлены все взоры, – расценок я не знаю, так что считай это моим капризом. Опыт он тоже чего-то стоит, так что это моя плата за поездку на носорогах.

– Не правильно это, – произнес Виталик, – все же на смерть идешь.

– Это игра, – с ухмылкой ответил я. – Деньги тут не главное, так ведь?

С этими словами я посмотрел на Криллмаха, чудится или он покраснел?

– Так что сдохну, – сказал я. – Считайте хорошо, нет, так еще лучше. Но совет на будущее, терпилы остались в городе, а здесь знаете ли свободой пахнет, адреналином.

Судя по их взглядам, они понимают о чем речь, никто не хихикнул, что пахнет дерьмом.

– Ты это, – промямлила деваха, – прости.

Все замерли, видимо произошло что-то из ряда вон, что они так отреагировали. Я хмыкнул.

– Лидэль, правильно? – спросил я, что-то нашло желание ко всем обращаться по имени.

Она кивнула.

– Лидэль, скажи, если ты пригласишь человека в гости. Он принесет вино, оденется в дорогой костюм, весь вечер учтив. Но тут ему придет смс-ка от адвоката по разводу, тот сообщит, что договорится не удалось, бывшая жена на законных основаниях отбирает у него дом и половину бизнеса, хотя это она ему изменила, но при этом еще и детей забирает, которых будет теперь нянчить, воспитывать другой мужик. И тут он рассвирепеет, любовно приготовленный и подданный ужин кинет в шкаф, да кинет так, что пробьет стенку и осколками разорвет единственное платье, что осталось у тебя от покойной матери. Вот скажи, ты поймешь его, если он тебе скажет всего лишь «прости» и пойдет звонить адвокату? А перед тобой уничтожена последняя память о матери. Насколько будет тебе нужно его «прости»?

– Но, – она тяжело сглотнула. – Но я же не настолько.

– Прости, а чем ты сейчас рискуешь? – поинтересовался я. – Положением в обществе? Защищаешь проект, что готовила два года? Или ты находишься в игре, где тебя обуяла жадность, что ты раздражена на всех и вся, раз явилась за наркотой и заяц, что приговорен к смерти, посмел рот раскрыть, тебя раздражает? Вот скажи, чего ты такая злая? Ради чего ты сюда приперлась, что кидаешься на людей? Рецепт от рака добываешь или дурь для нариков?

– Да пошел ты, – заплакала она и побежала прочь.

– Дурак, ты, – выразился Антон. – Чего вовремя не остановился?

– Сам такой, – огрызнулся я. – Если человек идет на смерть, то по меньшей мере его надо уважать.

Никто мне ничего не ответил. Я махнул рукой и пошел к рядам с наркотой. Остальные остались.

Через пару минут меня догнал главный.

– Да ты прав, но с девушками так нельзя, – пожурил он. – Ну ляпнула, подумаешь. Чего ты полез в бутылку, откуда такая злость?

Я посмотрел ему в глаза. Не знаю, что он там увидел, но отпрянул и больше с вопросами не лез. А вспомнил я тюрьму, где каждая смерть может быть последней. Я сотнями собирал людей, их части присоединял к тушке, что не желала срастаться, но я продолжал упорно прикладывать, ждать и надеяться, что кусок прирастет и я принесу следующий и так раз за разом.

– В общем, отдыхаем час, затем начинаем, – произнес главный и удалился к остальным.

Через пару минут ко мне присоединился Тоха.

– Ты не прав, – сказал он. – С девушками так нельзя.

– Знаю, – ответил он.

– На, – протянул он мне мешочек с золотом, и не дожидаясь пока подтянул ладонь кинул ко мне, мешок сам коснулся моей ладони и исчез. Перезвон монет, в батл-чате надпись о получении 287 золотых и 50 серебра. Я глянул на него с вопросом.

– В одной лодке же, – ответил он на невысказанный вопрос. – Хоть и меньше, чем планировалось, но тут ты прав, не все деньгами измеряется. Даже в такой вони я тоже ощущаю свободу.

Я ухмыльнулся.

– Жаль нечего выпить, – сказал я.

– Зато смотри сколько курева, – подначил он.

Мы оба заржали.

Минут десять посидели, глядя на удаляющиеся и приближающиеся патрули, мы на болоте, куда они даже не смотрят.

– Слушай, – обратился я. – Я тут подумал, надо бы разработать план.

– Так вроде бы есть, – не понял Антон.

Я фыркнул.

– Ага, как же, – произнес я. – Пойти и подставить горло под нож, отличный план. Нет, я серьезно. Тут же при смерти не переносишься в безопасное место, а стоит кому-то из нас погибнуть, то считай пошла потеха. Ты как планируешь выбираться?