Залез в землянку, не смотря на кромешную тьму под корнем все иконки дебафов видны отчетливо. Чтобы копать яму выносливость не понадобилась, но все же из-за усталости вновь начали дрожать руки, а также легкий туман в голове, при которым нормально соображать не получается. Забился подальше от входа и заснул.

   Проснулся от бухающих шагов, от которых мне аж немного подбрасывало в землянке. Высовываться, чтобы посмотреть кто же такой огромный тут ходит желания не появилось. Наоборот вспомнились нападения лошадиноголовых, что отрывали руки, ноги и с наглым видом пожирали их у меня на глазах. Что-то огромное потопталось и убралось по своим делам. На всякий пожарный еще выждал и выполз из землянки. Все же вход получился удачным, узкий и под углом уходящим сразу под корень, чуть отойдешь и не видно, самому бы не забыть где копал.

   В животе призывно заурчало, желудочный спазм напомнил, что еда здесь людям требуется и лучше покормить.

   Промелькнула мысль, что в землянке можно пролежать две тысячи лет и остаться в живых. Но как суметь пролежать без дела две тысячи лет без дела дельной мысли не пришло.

   - Пора осмотреться, - произнес я тихонько вслух.

   Лезть через корень, чтобы увидеть, что там скорее всего такая же трава не захотелось. Прошелся налево, везде одно и то же, мелкая труха на земле и в десятке метров от ствола растет ярко зеленая трава. За полчаса добрался до следующего корня, что даже больше, чем тот, под которым я вырыл землянку.

   - Что ж, значит эту местность и буду осваивать, - себе под нос произнес я, не желая привлекать внимание живности в траве.

   Вернулся к своему корню. Солнце стало быстро менять свет, трава из ярко-зеленой стала насыщенно зеленого, глянул на листву дерева, что очень высоко, там все озарилось листва стала ярко красная.

   - Видимо первое солнце заходит, - пояснил себе.

   Боль в животе напомнила, что по прежнему хочется есть. Бестолково оглянулся, но кроме как вперед больше идти не куда. Постоянный шорох где-то вдалеке в высокой траве не располагал к изучению мира, но оставаться здесь и ничего не делать это не выход. Вспомнил, что сухие травинки в реальном мире иногда получились твердыми и удобно было ими ковырять в зубах, пока они не размокали от слюны. При умелом использовании даже можно было пробить ими кожу человека.

   Подкрался к границе травы, прислушался, но шорохи и шелест где-то далеко. Ехидная улыбка сама наползла, помнится срывал травинку, зажимал ее между ладоней с натяжением, а затем если дунуть, то раздавался травяной свист. Здесь же обычная травинка для меня как широченное лезвие огромного меча. Первый опыт и глубокий порез, пару капель упало на землю. С ужасом посмотрел, что здоровье отнялось, иммунитета новичка больше нет. Погулять в траве для меня сейчас обозначает лавировать на полигоне смертельных мечей, что колышутся под порывами ветра. Прогулялся вдоль кромки, нашел пучок травы из которых растет твердая сердцевина, помню, что она полая внутри. С акробатической осторожностью забрался в центр травяного пучка и попытался согнуть сердцевину. Проще было бы Эйфелеву башню передвинуть, при том порывы ветра задевая верхушку все же шатали сердцевину.

   - Выходит, травинка все же податливая, - высказался я вслух, - это у меня нет силы, потому и не получается.

   В безнадеге постучал крошечными кулачками по сердцевине, но та никак не отреагировала. Озлился на свое детское тело и куснул травинку. Зубы неожиданно легко впились в ствол сердцевины. Приступил обкусывать ее вокруг, пытаясь зубами зацепить края волокон. Пару раз с корнем вырывался зуб, но хлынувшая на секунду кровь наоборот помогла размочить травинку. Упорство дало результат, сердцевина завалилась наполовину откушенная и надломилась, осталось лишь перегрызть совсем чуть-чуть.

   Упавшая травинка среди почти бескрайнего травяного моря никого не заинтересовала. Я приволок ее поближе к своей берлоге, но так, чтобы не выдать вход в жилье. К сожалению верхушку тоже пришлось перегрызать, умаялся до захода второго солнца. Ярко зеленая трава ненадолго окрасилась в темно зеленую с бордовыми верхушками, пришло сообщение о смене дня и вновь взошло желтое солнце.

   Получившаяся травинка оказалась слишком длинной и тяжелой, попытки ее поднять чуть не стоили жизни. В спине что-то хрустнуло и уровень здоровья махнул на единичку. Благо инвалидом здесь не стать, но от перенагрузки тут видимо можно умереть. Пришлось вновь приступать к разгрызанию травинки, решил, что половинку уже смогу приподнять. Когда зашло первое солнце, озарив верхушки травинок красноватыми оттенками, то я выплюнул очередной кусок травяной сердцевины. Теперь у меня два травяных копья, которые я без хруста в спине могу поднять, но все же тяжеловато. Подумав и проклиная детскую немощность принялся перегрызать половинку на четвертинки. То ли опыт стал накапливаться, но удалось быстрее, чем село второе солнце. Хотя скорее всего чаще вырывались зубы и кровавые плевки помогали разбархатить волокно травяной сердцевины. С четвертинкой я мог уже вполне сносно ходить и даже недолго пробежаться. Четвертинка выходила в два моих роста, что по мне более, чем достаточно, чтобы мне быть спокойным.

   Усталость за день накопилась и я припрятав в земле получившиеся детали из травяной сердцевины, отправился на отдых в землянку.

   Выбрался отдохнувшим, но с по-прежнему со сводящим животом от голода. Глядя на колышущуюся траву под легкими порывами ветра вспомнил, как с Танечкой последний раз ходили на шашлыки. Во время одного такого похода мы и зачали Мариночку. В памяти всплыла цифра «две тысячи лет», настроение испортилось. Чтобы мне к ним вернуться, сначала надо как-то суметь выжить здесь. Окинул себя взглядом, летняя погода позволяет ходить голышом, даже и не замечаю, но все равно необходимо обзавестись какой-нибудь одеждой. Помниться в Древней Руси были мастера на все руки, что из травы могли связать рубашку, но я к таким умельцам не отношусь, придется и дальше сверкать голым задом.

   Череда солнц без ночи не дает появится росе на траве, а то хотя бы напился, но здесь все остается в неизменном виде.

   Недалеко пошевелилась трава, я в страхе юркнул в землянку, быстренько передвинул рыхлую землю ко входу, оставил лишь маленький проем, чтобы воздух поступал. Прошло время, но так ничего и не произошло. Выполз на улицу.

   Огромная туша розоватого цвета медленно погружается в землю у границы травяного моря. По телу пробегали волны, видимо сокращались мышцы и на моих глазах желеобразная мягкотелая туша медленно уползала в недра земли. Размер твари впечатляет, диаметр с меня ростом, а если выпрямить, так вообще небоскреб. Из травы показался остаток монстра и тут меня осенило, что это червяк, вот только увеличенных размеров.

   Неожиданно для себя произнес:

   - Уйдет же.

   Взгляд упал на приготовленные копья. Страх остаться без еды переборол осторожность. Подхватил самое длинное копье и шагом направился к оставшейся части червя. За пару шагов разогнался и что было сил воткнул копье в мягкое огромное тело. К моему удивлению травяное копье пробило насквозь, из раны потекла мутная жидкость с земельным запахом. В реальности приходилось ходить на рыбалку, когда отрываешь часть червя, то ему это очень не нравится, извивается достаточно долго. Вот и в этот раз быстренько отскочил подальше и не зря. Не успевшая часть начала судорожно метаться из стороны в сторону, поднимая пыль, ломая на границе травинки. От греха подальше я убрался к самому стволу дерева, мало ли вылезет еще и наваляет по самые помидоры за такие шутки. Но червь лишь неистово продолжил биться остатком, что не успел уползти.

   Солнце сменилось, но червь все никак не унимался. Тут я заметил, что копье надломилось и сбоку червя продолжает вытекать мутная жидкость. Получается у него кровотечение, а иначе бы давно заросло и дальше бы себе пополз.

   За последние дни агония червя стала хоть каким-то развлечением, но и оно приелось. Было опасение, что червяк все же переломит мое травяное копье и уползет по своим делам, но этого пока что не произошло и судя по тому, что он стал меньше трепыхаться, то вряд ли и произойдет.