— Сегодня… — голос Вождя заставил умолкнуть последние перешептывания, — Сегодня на наш остров напали. Мы были атакованы… драконами, — Иккинг медленно оглядывал Зал, одним своим видом показывая, что сейчас он не хочет слышать какие-либо комментарии. — В этом нет их вины.

Зал возмущенно загудел, и мужчина поднял ладонь, призывая к тишине.

— Драконы не хотели вредить нам и разрушать наши дома. Повинуясь приказу Красной Смерти… — по залу прокатился тревожный шепот, — драконы атаковали нас против своей воли. И теперь, когда Красной Смерти больше нет… — новое нестройное, и уже более радостное, гудение, — когда власть вожака снова принадлежит Беззубику… Нам ничего не угрожает, — Вождь решительно кивнул, обводя взглядом Большой Зал. Через мгновение он продолжил:

— Они улетели, — мужчина неожиданно запнулся, — …но некоторые драконы какое-то время погостят на Новом Олухе. Они не несут никакой опасности. Среди нас хватает тех, кто помнит, как это, когда на острове живут драконы… — в толпе раздались отдельные ободряющие выкрики, — и я попрошу вас подсказать молодому поколению викингов некоторые правила общения с нашими огнедышащими друзьями, — Биргер мог поклясться, что Вождь едва заметно усмехнулся. Толпа снова зашумела, но Иккинг продолжил, резко становясь серьезным.

— Наша деревня разрушена, — голос викинга эхом разнесся по затихшему Залу. — Мы потеряли… больше половины запасов. Но!.. — Иккинг пытался не дать толпе перейти на тревожные выкрики, — Но до зимы еще есть время. Мало, но оно есть. Нам всем придется поработать. Много. Усердно, — мужчина говорил отрывисто и громко. — Мы должны успеть восстановить и отстроить дома. Пополнить Амбары. Насколько получится. Да, это зима будет непростой — и я говорю это сразу, прямо здесь, — Вождь твердо ударил по столу, опираясь на него. Он выдохнул, переводя дух.

— Все, кто остался без крыши — как… как и моя семья, — он устало качнул головой в сторону жены и дочери, сидящих по обе стороны от него, — …могут ночевать здесь, в Большом Зале. Нам придется бережнее расходовать имеющиеся запасы, — теперь Иккинг кивнул в сторону викингов, стоящих возле гобелена — работникам Кухни, среди которых стоял и Биргер. Остальные викинги больше не поднимали шум и просто молча слушали. Вождь снова обратился к толпе:

— Нам будет трудно, непросто, но мы переживем эту зиму. Это не те трудности, которые могут испугать Олух!

Толпа оживленно загалдела, поддерживая Вождя, а Биргер же облегченно выдохнул. Спасибо Тору, никаких упоминаний и выкриков из толпы по поводу нападения за всю речь не последовало: на их счастье, большинство викингов не часто задумывалось о причинах тех или иных событий. Ударили тебя — ударь в ответ. Для прочих размышлений есть Вождь.

— И… сегодня… — Иккинг заговорил вновь, а потом внезапно остановился, будто до конца собираясь с мыслями, — Сегодня за этим столом не хватает одного воина.

Мужчина снова замолк, и Биргер перевел глаза на девушку, сидящую за главным столом. Она так и ни разу не подняла глаз за всю речь, а сейчас, казалось, поникла еще сильнее. Сам Биргер не ходил на причал, но видел, как целые толпы соплеменников отправлялись провожать погибшего викинга на встречу с великими воинами. Старый кузнец, вероятно, много значил для семьи Вождя: Биргер часто видел его около нее, Генерала, да и Наффинк обучался в Кузне… Биргер окинул взглядом стол, но не увидел светлой макушки парня. Должно быть, Наффинк был слишком юн, чтобы входить в Совет, а если он и был сейчас в толпе, то разглядеть его было практически невозможно.

— Этот воин… — снова начал Иккинг, и Биргер перевел взгляд на него, — сейчас сидит за щедрым столом в Вальхалле. Рядом с другими великими викингами и вождями, рядом со своим… с моим… — Вождь запнулся, и его жена быстро положила ладонь на его руку. — Рядом со своим другом. С моим отцом, Стоиком Обширным, — смог закончить мужчина. Он немного помолчал.

— За великого павшего мужа, воина, наставника… — речь Иккинга снова оборвалась, — за отца и друга.

Последние слова Вождя послужили сигналом: Большой Зал заполнился многоголосым нестройным хором людей, поднимающих кружки и кубки. Викинги рядом с Биргером зашевелились — работникам Кухни пришло время выносить чаны и блюда с ужином, но сам парень не торопился к ним присоединиться. Он увидел, как рыжеволосая девушка наклонилась к уже севшему отцу и что-то быстро зашептала ему. Вождь, задержав на дочери долгий взгляд, коротко кивнул ей, и она поспешно вышла из-за стола. Не смотря ни на кого и стараясь не привлекать к себе внимания, девушка начала торопливо пробираться к выходу вдоль противоположной стены Зала. Биргер, проигнорировав удивленные взгляды викингов, тоже повернул к выходу.

Снаружи было безлюдно — наверное, почти вся деревня сейчас собралась в Большом Зале. Холодный, почти морозный воздух осенней ночи быстро прочистил голову после духоты и жаркого тепла помещения. Остановившись у больших деревянных резных дверей, молодой викинг какое-то время вглядывался в темноту, а затем начал спускаться по ступеням в сторону Главной Площади.

Он догнал ее у монумента Великого Вождя.

Девушка стояла перед огромным постаментом, запрокинув голову и обхватив себя руками за плечи. Большие, высокие, неугасаемые факелы освещали величественного каменного викинга и его маленькую внучку.

— Зефа?

Она вздрогнула, поворачиваясь на голос. Биргер осторожно подошел к девушке, заглядывая в ее лицо.

Он никогда не видел ее такой печальной — даже в ту ночь, когда пострадал ее брат. На бледном лице девушки ярко выделялись веснушки; темно-рыжие волосы, вместо привычных двух косичек, были собраны в одну, небрежную толстую косу; голубые глаза, чуть припухшие, вероятно, от слез, устало смотрели на викинга.

Неужели только сегодня утром она пришла к нему на задний двор Кухни? Только сегодня здесь все громыхало от рева и треска пожара? Повсюду все еще валялись деревянные обломки и куски черепицы, а в воздухе чувствовался запах дыма, но поверить в то, что сегодня здесь кружили и полыхали огнем сотни драконов, было невозможно.

— Привет.

Тихий голос девушки заставил его сократить то небольшое расстояние, что оставалось между ними. Биргер остановился перед ней, внезапно понимая, что он не имеет ни малейшего понятия, что говорить. Зефа, все еще обнимая себя за плечи, повернула голову к монументу.

— Это мой дедушка, — кивнула девушка на каменное изваяние. Кажется, она сейчас всерьез познакомила его с памятником.

— Я знаю.

Они еще какое-то время помолчали — Зефа словно и не замечала странной, повисшей в воздухе тишины.

— Ты разговаривала с отцом? — тихо спросил Биргер. Боги, зачем он задает этот никому не нужный вопрос?

— Да. Я рассказала ему. Все, — качнула головой девушка, не сразу отводя глаза от постамента.

— Он был зол на тебя?

Зефа бросила быстрый взгляд на Биргера — уголок ее губ дернулся.

— Нет, что ты… Хотя ему определенно следовало бы, — добавила девушка, тяжело вздыхая. Она поджала губы, задумавшись. — Разрушенная деревня… Больше половины запасов… Мы не успеем восполнить все до зимы, — отрешенно покачала головой Зефа. Биргер так и не понял, с кем она разговаривает: с ним, сама с собой, или с каменным викингом. Она снова подняла взгляд на величественный монумент и замолчала.

— Плевака теперь вместе с дедушкой, — едва слышно прошептала девушка. Ее глаза блестели в свете факелов. — Но встретились они слишком рано… И все это…. из-за меня.

— Зефа, нет.