– Дитя, – Хесер взял ведьму за подбородок и посмотрел в грустные глаза. Чтобы успокоить девушку, он крепко прижал ее к себе. Погладил спинку, опустился ниже. Кики не протестовала, за что была награждена поцелуем в светлую макушку. – Для этого нужно видеть и чувствовать, – продолжил Хес, когда Кики успокоилась. – Боюсь, Плат просто слеп, если не рассмотрел драгоценность, которая была у него перед глазами восемь лет. – Я перестелил кровать, – Хесер показал на белоснежную постель и, не отпуская Кики от себя, стал передвигаться к кровати. Парочка напоминала дружных крабов, не желающих расставаться даже на минуту.

– Нет, – неожиданно заупрямилась Кики, приподняв подол рубахи, усеянный маленькими колючками. – На кровати еще успеется, – девушка немного отстранилась от Хесера, чтобы поправить волосы. – Я хочу делать это здесь.

- Именно здесь? - переспросил Хесер, указывая пальцем на пол, между собой и Кики. - Стоя? - мужчина подкрутил кончики темных усов, рассматривая красоту девушки. - Если тебе так будет удобно, тогда давай попробуем, - с пониманием отнесся к просьбе Хесер. - Я за все эксперименты, которые приятны обоим и приносят пользу.

Глава 8. (вторая часть) Межу Платом и дверью

– И что здесь происходит? – Плат смотрел на отца и девушку, видя, как горят их глаза, пылают щеки и дрожат тела. – Только не говорите мне, что вы, белым днем, просто по середине комнаты, убежав от меня, бесстыдным образом, предаетесь…

– Хиромантии, – Кикилия бессознательно прижала руку Хесера к своей груди, вызвав в глазах Плата всполох острого непонимания. – Хесу, то есть господину Хесеру, очень нравится это, – Кикилия оправдывалась, так и не подумав убрать пятерню мужчины со своих прелестей, а даже еще больше вминала в себя грубую ладонь. – Он хотел понять, как это – знать свою судьбу наперед?

– О, думаю, я знаю, почему ему так это нравится, – приблизился к парочке Плат. Он посмотрел в глаза отцу, убирая его руку со своей девушки. – И что же там по судьбе? – иронично хмыкнул оборотень. – Неужели у кого-то наметилась любовь с молоденькой девушкой? – оборотень впервые видел, как может краснеть его отец. – Кики, нам пора! – прикрикнул Плат, хватая ведьму за запястье. – Пришло время и мне показать, что я умею.

Кикилия ощущала руками и щекой, насколько холодна железная дверь в комнате Плата. Она пахла металлом и чем-то безнадежным. Платон придавил Кики к двери. Свободной рукой он задрал подол рубахи и схватился за резинку белых трусиков.

– Что ты делаешь? – старалась сохранить спокойствие Кики. – Неужели ты научился гадать по заднице? – захихикала ведьмочка, но удар большой силы о металлическую поверхность растворил остатки беззаботности Кикилии.

– Молчать! – прозвучало над головой ведьмы. Плат развернул Кики к себе лицом, раскатав ведьму между собой и закрытой на ключ дверью. – Хотя ты права, – неожиданно подобрел Плат. – Немного умею. И я уверен, что стоит мне оприходовать эту задницу, – Платон вкусно хлопнул Кики по бедру, – как она станет ненужной «Хесу».

– Ты такой идиот! – нервно пискнула Кикилия и с небольшим нажимом погладила коленом Плата между ног. – Моя задница давно уже принадлежит глупому, но вполне себе обаятельному оборотню.

– Кики, – Хесер поскреб дверь. Мужская солидарность или чувство неловкости перед сыном не позволяли ему выплеснуть бушующие внутри чувства. – У тебя все хорошо? – мужчина прислонился спиной к преграде и сжал пальцами переносицу, рискуя раздавить ее от первого крика девушки. Если убрать дверь, то Хесер и Кики могли прижаться друг к другу спинами. Казалось Хес чувствовал это. Он развернулся и приложил ладонь к месту, где располагалось сердце Кики. Сердце, выпрыгивающее из-за Плата. Ослепленного ревностью, отравленного самцовской несостоятельностью.

– Да, конечно! – бодро отрапортовала Кики и затравленно посмотрела по сторонам. Забота Хесера сбила охмуряющий настрой ведьмочки, и сейчас Кики чувствовала себя не только безоружной, но и голой. Голой и доступной. – У Плата просто руки зачесались, – объяснила Кики. – Не знал, куда деть, так вспомнил о моих способностях, – наверняка Кики не думала, как прозвучат ее слова.

– Точно! – крикнул Плат Хесеру. – У нашей милой Кики так много мест, которые нуждаются в моих руках, – оборотень оттянул ворот материнской рубахи, которая последние несколько часов грела худенькое тело Кикилии. – Я думаю, ты в курсе! – Плат постарался как можно сильнее ранить Хесера, а не услышав ничего в ответ, занялся оторопевшей Кики.

– А-а! Нет! Что ты делаешь?! Ты, ты… Отпусти, – голос Кики срывался. Воинственный клич сменило негодование, затем – растерянность, которая старалась выбить уголок для плаксивости.

– Кто мало дергается, тот много узнает, – ответил Плат и присвистнул.

– Я тебе сейчас свистульку вырву твою, – очухался Хесер. Он стучал в дверь с такой силой, словно от настойчивости зависела сытность его ужина. – Пусти отца!

– Нет, папульчик, – голос Плата был прерывистым и возбужденным. Он выдавал человека, жаждущего добиться цели или уже срывающего сладкие плоды победы. И этот человек совсем не заботился о том, насколько все будет эстетично выглядеть. – Знаешь, я не люблю махать "свистульками" перед мужиками. Старыми мужиками, к тому же.

– Если ты не откроешь, я выгоню тебя! – заорал Хесер. – Как мать! – в доме стало тихо, и только комондор нарушал идеальную тишину, обеспокоено комкая дорожку в коридоре. Лица обоих мужчин стали белыми, две пары злых глаз сверлили двери с разных сторон. И если никто не решится остановить сверление, Хес и Плат должны будут скоро встретиться.

– Мама? Не-ет! – закричала Кики, дергаясь между Платом и металлом всем телом. – Почему так?! – ведьма с яростью оттолкнула оборотня и обессиленно упала на колени.

– Подожди, я сейчас! – Плат метнулся к небольшому коричневому комодику в углу комнаты, забыв на время о своей злости. Оборотень повернулся к Кики спиной, чтобы не дать увидеть, какой коктейль он готовит. – Так, кофе в топку, – бубнил Плат, отставляя термос с остывшим напитком. Платон сыпанул на дно испачканного стакана серебристый порошок и щедро залил его чем-то оранжевым. – Да чтоб тебя! – порошок плавал на поверхности и уж больно сильно выделялся. – Сейчас, – Плат обернулся к Кики, откручивая крышку термоса. – Еще чуть-чуть и станет лучше.

– Это что? – Кики поднялась на ноги и скользнула по приготовленному питью. Выглядело оно, если честно, довольно-таки отвратно. – Ты уверен, что именно от этого мне станет лучше? – голос ведьмы был необычайно ровным, а ее глаза завораживали цветом зеленого озера. Словно не она билась в истерике мгновением раньше.

-  Д-да, - заикаясь ответил Плат, ощущая перемены в настроении Кики. Он внимательно осматривал девушку, как будто хотел найти подтверждение тому, что это его девочка или наоборот - кто-то совсем другой. - Все хорошо?

-  рука Плата задрожала так, что «кофесок» стал выплескиваться на пол. Кики схватила Плата за вибрирующую конечность и с улыбкой отняла успокаивающие помои.

-  Спасибо, - Кикилия продолжала улыбаться. Стакан уже находился возле ее губ, но пить ведьма не спешила. Другой рукой Кики играла с завязками, которые не позволяли рубахе сползти с плеч. - Ой, как же неловко получилось, - девушка поймала падающую одежду, прижав ее к животу. Нежная грудь, лишившись защиты, напряглась. Кружочки сжались, готовясь к прикосновениям, и потемнели.

-  Э-э, - единственное, что смог подарить Кики Плат, но и этого было достаточно. Ведьма выплеснула все, что было, в приоткрытый рот оборотня и бросила стакан на кровать Плата. Секунды хватило, чтобы натянуть рубашку на плечи, и столько же ушло на открытие двери.

-  Девочка моя. с тобой все хорошо? - Хесер тянул к Кики руки, но девушка ловко ускользала от настойчивых прикосновений. - Он не сделал тебе ничего плохого? - Хес все-таки прижал ведьму к себе. Почувствовав ровное биение сердца Кикилии, мужчина успокоился сам. - Я так переживал за тебя! - Хесер поцеловав девушку в лоб, заметив перемену во взгляде. Ее глаза постоянно менялись, наполняясь то нежностью, то холодом. Это была и его Кики, и совершенно другая девушка. Новая Кики, в природе которой хотелось разобраться.