-  У-у, - немедленно среагировал комондор. Тося взглянул на заговорщиков и решил отходить к своим задом. Плат, конечно, был больше чужой, чем нашенский, но сейчас Тосе было все равно. Лишь бы дальше от Кики.

-  Не тебе она говорила, - пустилась в объяснения Варвара. - И не она говорила это вовсе. - решила признаться старая ведьма.

-  Ага. Конечно. Вроде я не видел. И не слышал, - хмыкнул Плат, отворачивая недовольную и совершенно растерянную мордашку от Вари.

-  Крысом клянусь, - зашептала Варвара. И хоть она точно знала, что говорит дочка ее словами, отвечать чем-то другим, кроме покалеченного крысеныша, не рискнула.

-  Ладно, - нехотя доверился ведьме Плат. - А что мне здесь делать? Я же не душевный лекарь.

-  Здесь - ничего! - цыкнула Варвара. - Тебе придется позаботиться о Кики, - опустила голову старая ведьма. Не думала Варя, что придется доверить свое сокровище фиолетовому кретину.

-  Полетел уже! - Плат схватился рукой за окно, а Варя вцепилась в шторку. Крепкие ягодицы мелькнули перед ее глазами, показывая, куда скатилась жизнь ведьмы из-за старых ошибок.

Тося насторожился от слов Вари. Он ближе подошел к Кикилии и заботливо лизнул ее руку. Одного оскала хватило, чтобы Тося успел переместиться на подоконник. Он загородил Плату путь непроглядным облаком и добродушно аукнул.

-  Не обольщайся. Ты тоже с ним пойдешь, - Варвара одной фразой прихлопнула надежду Тоси на странную, но спокойную «жизнь». - Понимаешь, - Варя снова обратилась к Плату, - зелье неправильное, не до конца сделанное. И случай у нас особый с тобой, - ведьма доверительно зашептала Плату на ухо. - Ненависти в моем сердце нет давно, - ведьма тяжело вздохнула. - Она отойдет скоро. Наверное, - еще тише добавила мать. - Только делать Кики здесь нечего. - всхлипнула старая ведьма. - Взаперти я ее не защищу. От врагов и печалей. Теперь ее главная печаль - я.

С последними словами Вари Кики упала не землю и затихла.

-  Зайка, - Плат уже сидел возле молодой ведьмочки. Он убрал волосы с ее лица и пристально посмотрел в любимые глаза, ища в них правильный ответ, в такие уставшие закрывающиеся глаза - они были голубыми. - Все будет хорошо.

-  Забери меня, пожалуйста, - успела проронить Кикилия.

Варвара смотрела вслед странной паре и плакала. Черная светлая ведьма и фиолетовый голый оборотень - что их может ждать?

-  Постой! - закричала Варя, и Плат чуть не выронил Кикилию. - Она ничего не знает об этом мире! Я бы...

Плат быстренько подлетел к старой ведьме, щекоча своим дыханием ее ухо и шею.

-  Мамуль, - неожиданно начал Платон, - хоть вы считаете меня самым тупым, но иллюзии и я создавать могу, - оборотень чмокнул ведьму в щеку, а затем нырнул в темноту.

Варя поводила руками, сдвигая дымку.

-  Так будет лучше, дочка, - старуха присела на подоконник и прислушалась к стуку. Стучали на чердаке. - Да, Параса! - ответила ведьма старой Прасковье. - Одни мы с тобой остались. - сказала больше себе, чем Пане, Варя. - Главное, на новую сделку не пойти, - совсем тихонечко пробормотала Варвара и закрыла окно. Она прижалась к стеклу и, не дыша, вглядывалась в темноту. Внизу замелькало белое пятно.

-        Прощай Тося. Береги ее. Ты моя единственная надежда.

Кикилия пробудилась. Она потянулась, издавая урчащие звуки, но открывать глаза ведьма не спешила. Ноздри уловили подозрительный запах. Кики заулыбалась – видимо, посчитала, что Варвара придумала новый колдовской рецепт или готовит ей кушать.

– Собачатина на завтрак подана, мисс Кики! – крикнула девушка, переворачиваясь на бок. – Фу, никак зелье из шерстки какой-то или перьев, – Кикилия привычным жестом схватилась за простынку, которую так и не видела, чтобы укрыться ею с головой, забывшись на полчасика. – Спать, спать, – прошептала соня. По ее умиротворенному посапыванию, равномерному спаданию и росту бугра под махровой тканью можно было судить, что Кики снова уснула.

– А как ты угадала?! – ворвался в комнату Плат. – Я хотел тебе сюрприз сделать, – он обиженно поджал губы, дожидаясь ответа любимой.

– Плат, нет, – захныкала Кики. – Хочу видеть крыс, – еле ворочала языком сонная малышка.

– Не, как хочешь, конечно, – Плат отошел к двери, но уходить вовсе не собирался. – Так как ты догадалась?! – оборотень повысил голос, заглушая шипение и одиночные выстрелы жира из утиной тушки. – А, точно, – Плат стукнул себя рукой по лбу, – запах учуяла. Ну я пойду. Посмотрю, как там с крысами у нас, – оповестил оборотень. – Вчера видел на кухне одну. Хлеб еще стырила!

Кики вскочила, не решаясь первое время снять покрывало с головы. Но так как дышать ведьме было явно тяжело из-за ткани и длинных волос, девчушке пришлось выбираться.

– Не надо! – почему-то закричала Кикилия, не подпуская к себе Плата. – Я сейчас не хочу, – на лице Кики читалось замешательство. – Что вообще вчера было? – спросила Кикилия у себя, все еще не веря, что Плат реален. Ее глаза блуждали по узкой кровати, накрытой зеленым пледом. Он был огромным и колючим, с остатками пищи в жестких ворсинках. Слева виднелось что-то похожее на кусочки печенья, справа обитала вязкая красноватая субстанция, смешанная с черными волосами. А это? Между печеньем и чем-то другим, маскируясь под плед, лежала светло-зеленая козявка.

Кики быстренько зажала рот рукой и в полном ужасе таращилась на Плата.

– Плохо тебе? – догадался Платон. – Ты потерпи, малая. Мама твоя сказала, что немного ждать нужно, ну или… В общем, она сама толком не знает, – оборотень пнул ногой чью-то шерсть, не исключено, что свою. – Ты не переживай, главное. Утятина подоспеет, и все будет ок. Ок?

Положение Кикилии никак не изменилось. Она пока не решилась отнять руку от лица.

– Угу, – все, что смогла выдавить из себя Кики, не показав ничего лишнего. Не глядя, ведьмочка нащупала свободной рукой простынку и набросила ее на плед.

– Утятина – это хорошо, – неуверенно продолжил Плат, которому было странно чувствовать себя радушным хозяином и готовить еду для девушки. Необычайно молчаливой девушки. – А знаешь почему? – спешил поделиться знаниями Плат. – Она поднимает там все, ты поняла, – ведьмак указал пальцем на штаны и покраснел. – У тебя, конечно, нет, ну… такого. Но дело наживное, – Плата очень смутила очередная нелепость, и он изо всех сил старался исправиться. Не даром же говорят, что самое неприятное – повстречаться с партнером утром после первой совместной ночи. – Блин. Короче! У меня это поднимет, у тебя другое. Настроение там, – нашелся Плат. Стерев пот с лица, оборотень убежал на кухню. Похоже, у кого-то подгорело. Знатный завтрак мог оказаться под угрозой.

Кикилия сидела за столиком, обмотанная все той же простынкой. Холод заставил подтянуть ноги к груди и укутаться полностью, оставив «на улице» одну голову. Плат отламывал куски подгорелой утиной плоти и жадно засовывал их в рот, втягивая ошметки оставшейся шкурки с характерным звуком «хллюурп».

– Зря не ешь, – причмокивал Плат, махая перед Кики утиной ножкой. Кусочек жира упал ведьме на прикрытые колени, вызвав желание бежать немедленно. – Чего ее жалеть, птицу эту? Она уже жареная! – хмыкнул оборотень. Он тщательно утерся рукавом и неуклюже подмигнул ведьме. Сегодня частый гость Кики вообще не был похож на обычного Плата. То ли родной дом упрощал его до пошлости, то ли это и было истинное лицо ведьмака.

– Я не голодна, – взяла в себя руки Кикилия. В такой обстановке есть ей действительно могло не хотеться. – Лучше чаю или воды. Кипяченой! – на всякий случай добавила Кики.

– Э, так ты «Федьку» пей, – Плат не ограничился одним советом. Он резво пододвинул к Кики на удивление чистый бокал, наполненной до половины прозрачной «водой». – Почти как твоя обычная кипяченая вода, но лучше. Родниковая!

– Ух ты! – оживилась Кики, сжав пальцами ножку бокала. Простынка скользнула с плеч, но Кики никак не отреагировала. Она приблизила носик к добыче и осторожно втянула воздух. – Надо же, леденцами пахнет, – Кики радовалась, как маленькая, чем чуточку успокоила Плата. – И ягодами.