Он и засыпает с этой мыслью, а рассвет медленно подкрадывается к окнам, впуская в полутёмную спальню солнечный свет.

========== Глава 18. Принятие ==========

Первое, что чувствует Северус, выплывая из сна – непривычную расслабленность во всём теле. Оно лёгкое, почти невесомое, словно он вдруг помолодел лет на двадцать; а веки, напротив, тяжёлые, неподъёмные. Ощущения из далёкого прошлого – сладкие, давно забытые. Северус разрешает себе ещё немного покупаться в них, лениво шевелится, переворачиваясь на другой бок – и натыкается на что-то тёплое.

Тёплое и, несомненно, живое.

– Поттер…

Северус отшатывается от него, отползает на другой конец кровати, и без того недостаточно широкой для двоих, почти падает, чертыхаясь, разбивает локоть о деревянную спинку. Ужас заполняет всё его существо, когда он понимает, что обнажён, и дёргает одеяло на себя, чтобы увидеть такое же обнажённое тело рядом. Впрочем, нет, конечно же, совершенно другое – округлая линия плеч и резкий изгиб тазобедренной косточки; ровный живот и тёмная дорожка, уходящая вниз – туда, куда Северус не может заставить себя взглянуть.

Гарри Поттер сонно щурится, беспомощно моргая и наверняка ни черта не видя без своих очков. Потом как-то вмиг просыпается, подобравшись весь, пытается ощупью найти несуществующее одеяло, хмурится и, наконец, храбро поднимает взгляд на Северуса:

– Северус, я…

Он встаёт и молча выходит из комнаты.

Только на лестнице, пронзаемый сквозняком, он понимает, что по-прежнему не одет. В ванной висит старенький халат без пояса, и Северус заворачивается в него, как в кокон.

Он включает душ на максимальный напор (в этом доме вода всё равно ни черта не льётся), но так и не может заставить себя залезть в ванну. Тело хранит запах Поттера, вкус Поттера, и этот яд отравляет всё его существо, проникая под кожу. Он медленно сползает по стене на пол, не ощущая холода влажной плитки.

Поттер начинает долбиться в дверь через двадцать минут.

– Северус, всё в порядке?

Странный вопрос. Мысли в голове заторможенные, вялые, и до порядка им далеко, как Поттеру – до министра Магии.

– Северус, открой. Пожалуйста.

– Пошёл вон.

За дверью повисает недолгое молчание.

– Нет, – предсказуемо говорит Поттер. – Я не уйду, пока мы не поговорим.

– Прокляну.

– И будешь прав. Северус, открой.

Похоже, они зашли в тупик. Каждый будет стоять до последнего, но, в конце концов, это его дом, и какого чёрта он должен провести утро в собственной ванной?

Северус встаёт, щёлкает замком, и, игнорируя воинственного Поттера, идёт заваривать себе чай.

«Три чайных ложки, добавить лист мяты и веточку смородины, размешать…»

– Северус, послушай…

«Залить на две трети, растворить немного молока и побольше сахара… Нет, пусть будет мёд».

– Северус, не будь ребёнком. – Поттер устало прислоняется к стене. – В конце концов, это просто глупо.

Вскипятив чайник коротким заклинанием, Северус наконец разворачивается к нему:

– Почему ты всё ещё здесь?

– Что? – растерянно моргает тот.

– Ты ведь уже получил всё, что хотел. Или будут ещё пожелания? Что мне сделать: вылизать тебе задницу? Признаться в любви?

Глядя, как искажается лицо Гарри, Северус чувствует сладкую смесь ярости и наслаждения. Но Поттер быстро берёт себя в руки.

– Я знаю, что ты делаешь, – шепчет он, делая шаг вперёд. – Защищаешься. Ты ненавидишь тех, кто когда-либо видел твою слабость, и готов сделать всё, чтобы они пожалели об этом.

Северус плотнее запахивает халат на груди:

– Чушь.

– Но это правда, – мягко говорит Гарри. – Тебе проще оттолкнуть, чем подпустить человека к себе или хотя бы попробовать понять его мотивы. Скорпион, готовый ужалить любого, кто подойдёт слишком близко – ты сам отравлен своим ядом. И скорее сдохнешь, чем будешь искренним, не так ли, Северус Снейп?

– Так значит, тебе мало моего тела, Поттер? Недостаточно того, что ты уже получил, взяв без спроса? Признаюсь, я недооценивал твои слизеринские качества. Блестящий ход.

– Я сделал это, потому что хочу быть с тобой, Северус, и тебе не испугать меня своим жалом. Можешь отравить меня или пронзить им насквозь – я с радостью приму всё, что ты готов дать мне.

– Как трогательно, – цедит Северус сквозь зубы. – Так ли уж ты готов на всё, Поттер? Испытать то, что чувствовал я, когда ты оставил меня – или даже больше?..

Поттер на миг опускает голову, а когда вновь смотрит на Северуса, глаза его жгут, словно лучи лазера.

– Я готов. Хочешь отомстить мне – мсти, хочешь причинить боль – причиняй. Но, ради Мерлина, прекрати калечить сам себя. Я только теперь понял тебя, Северус, наконец-то понял. Герой и храбрец, который больше всего на свете боится быть слабым… Но ведь это не слабость! Чувствовать, жить, любить, доверять кому-то – разве это не удел сильного?

– Доверять! – выплёвывает Северус ему в лицо. Он рассмеялся бы, если бы мог. – Но неужели ты не понимаешь, что я не могу тебе доверять, Поттер? Не мог тогда, восемь лет назад, а сейчас – тем более.

– Я знаю, – с горечью говорит Гарри. – И не снимаю с себя вины. Но, может быть, если бы восемь лет назад ты дал мне хотя бы шанс стать тебе по-настоящему близким, всего этого не случилось бы.

– Что ты несёшь? Мы были близки, мы жили в одном доме и спали в одной постели.

– Но всё это время ты ждал, когда я уйду, и не уставал напоминать мне об этом, – парирует Поттер. – Мне показалось, ты даже успокоился, когда это случилось. Будто только и ждал подтверждения своей теории.

– Это не моя теория. Это жизнь.

– Это не жизнь, а твоя проклятая убеждённость в собственной непривлекательности. Ты просто не веришь, что тебя можно любить – просто так, без всякой выгоды.

– Достаточно.

– По-твоему, одна неудача – это диагноз?

– Хватит! – Северус с треском опускает кулак на стол. Тишина между ними звенит, натягиваясь струной – кажется, её можно потрогать руками.

– Вот и я говорю – хватит, – устало произносит Поттер, запустив руку в вечно растрёпанную копну волос. – Пусть ты и не можешь мне доверять, но ты можешь хотя бы попытаться. Мы можем попытаться. Столько времени потеряно, Северус. Столько времени… Я не хочу потерять ещё больше.

Северус садится за стол, машинально отмечая, что успел налить чай им обоим. Он чувствует себя странно: пустым и в то же время наполненным до краёв. Поттер без сил опускается напротив, тянется к чашке, мокрое пятно расползается по столу. Выругавшись, он поспешно отодвигает её прочь и смотрит в сторону, закусив губу.

Северус вдруг вспоминает кое-что, отчего его ладони становятся липкими. Он поспешно прячет их под стол.

– Я не слышу ни слова про зелье. – Он внимательно следит за реакцией Гарри: – Значит ли это, что ты использовал его по назначению?

На лице Поттера отражается напряжённая работа мысли.

– Зелье? Ах, да… да, использовал.

– И ты… здесь?

– Как видишь.

– Поттер. – Северус пока не уверен, как ему реагировать на эту новость, но он должен, просто обязан сказать ему: – Послушай, это не приговор.

– О чём ты?

– О выборе. Если ты думаешь, что путь, подсказанный зельем, единственно верный, то это не так.

Брови Гарри удивлённо ползут на лоб.

– Что я слышу! Неужели Северус Снейп сомневается в собственном изобретении?

– Оно заглядывает в подсознание, да, и с лёгкостью отделяет сиюминутные желания от истинных. Но даже это не даёт стопроцентных гарантий. Нашим мечтам свойственно меняться, и не всегда они – благо.

– Зачем ты говоришь мне всё это? – На лице Гарри – странная блуждающая улыбка.

– Не будь идиотом, Поттер! – Северус вскакивает, едва не опрокинув стол, и нависает над ним тёмной грозовой тучей. – Ты привык разыгрывать из себя героя, но я не собираюсь принимать в этом участие. Ты ничем не обязан ни мне, ни этому зелью. И даже если оно убедило тебя аппарировать сюда…

– Северус. – Гарри кладёт руки ему на плечи, продолжая глупо улыбаться. – Успокойся. Никто меня не убеждал. Я не пил твоё зелье.