Гилберт улыбается ему, и эта страшная, неприятная улыбка.

– Всего лишь одна маленькая деталь. Насколько мне известно, Гарри Поттер сейчас в Италии, не правда ли, мистер Снейп?..

Холодная гиря тяжело ложится на сердце, прибивая к металлическому днищу корабля. Собственное лицо подводит – всего на миг, но этого достаточно. Северус теряет равнодушную маску, и они, конечно же, замечают это. Смотрят удовлетворённо, как сытые довольные хищники.

– При чём тут… Поттер? – пересохшие губы не слушаются.

– Ну, вы ведь проводили с ним много времени. Он неплохо устроился, бывший герой, правда прячется от своей славы под поддельными документами. Только представьте, что будет, если об этом узнает пресса или, скажем, Министерство… Скандалу не оберёшься. Обидно, мистер Снейп: столько лет обманывать общественность – и все усилия насмарку. А всё из-за вашего упрямства.

Северус отворачивается, устало прикрыв глаза. Четверо коршунов нависает над ним, глядя сверху вниз, и это отвлекает от главного. Если бы только выиграть время…

– Помните, Снейп. – Гилберт доверительно наклоняется к нему, – мы всегда можем вас убить. А вашему Гарри – устроить весёлую жизнь, так, что ему будет не до вас.

– Вы не знаете Поттера. – Тёплая волна, неожиданно захлестнувшая грудь, кажется чем-то родным и желанным. – Вам никогда его не понять.

– Какая трогательная преданность, – ехидно цедит Валуа. – Я был о вас лучшего мнения, Снейп.

– Не могу сказать то же самое о вас. – Северус даже не удостаивает его взглядом. – Гилберт, скажите честно: зачем вам понадобился весь этот фарс? Вы досконально изучили мою жизнь, припрятали козырь в рукаве, так на кой чёрт нужно было приплетать Ферру? Хотели с его помощью отвлечь меня от своей скромной компании?

– Мальчишку-то? Молодой дурак, – равнодушно говорит председатель. – Он вполне оправдал возложенные на него надежды. Хоть и ненадолго, но ему удалось сбить вас с толку, заставить озаботиться несуществующими проблемами. Разумеется, никакое блестящее будущее ему не светит.

– Море и солнце пагубно влияют на вас, Снейп, – говорит Валуа. – Вы стали мыслить примитивно, вдобавок, не видите дальше своего носа, как какой-нибудь глупый подросток. – И добавляет с усмешкой: – Впрочем, может быть, это просто старость.

– Пожалуй, – тихо говорит Северус. – Да… пожалуй, так и есть. Я действительно постарел.

В самом деле, в чём-то эти люди, наверное, правы. Он стал легкомысленным и сентиментальным – слова, меньше всего подходящие сальноволосому ублюдку Северусу Снейпу. Но почему, чёрт возьми, почему то, что прежде заставляло кривиться от отвращения, теперь не приносит ничего, кроме удивительного чувства эйфории и лёгкости? Даже мысль о том, что он может закончить свои дни здесь, нисколько не беспокоит. Может быть, он ударился головой, пока был без сознания, и попросту повредился рассудком?

Впрочем, Северуса беспокоит кое-что другое: любопытство.

– Так что вы будете делать, если всё же добьётесь своего и получите доступ к моей лаборатории? Сомневаюсь, что вам удастся закончить зелье без моего участия.

– О, не переживайте на этот счёт. Думаю, мы сможем оценить степень… готовности и решить, стоит ли его заканчивать. Если это действительно столь ценное изобретение, то вы, несомненно, получите на него патент.

– Дайте-ка угадаю… В противном случае вы просто уничтожите мой многолетний труд, не так ли?

– Только если он представляет… опасность, – помолчав, говорит Гилберт.

– О какой опасности вы ведёте речь? Об опасности для своей репутации? – Северус чувствует, как по лицу расползается широкая ухмылка, и не может её остановить. – Признайтесь, Гилберт: патента мне не видать как своих ушей – в любом случае. Есть только два варианта развития событий: сделать из меня послушную марионетку, трудящуюся во славу Гильдии, или же… или…

Голос подводит его, и на этот раз спазм в горле такой сильный, что Северус едва не теряет сознание – перед глазами выводит причудливые узоры цветной калейдоскоп. Пожалуй, сейчас он бы продал душу за стакан воды; по крайней мере то, что от неё осталось.

Гилберт молча ждёт, впившись в него внимательными глазами-рентгенами.

– Или… устранить конкурента. Любым способом. Получить гарантии, что я никогда больше не подойду к котлу, чтобы сварить хоть что-нибудь сложнее Перечного зелья. Связать меня магической клятвой, применить Империо, если понадобится… я что-то пропустил?

– Нет, мистер Снейп, – мягко говорит Гилберт. – Вы описали всё в красках; даже я не смог бы сказать лучше.

– Вы – ничтожества, – бросает Северус ему в лицо. – Вы все, все здесь – просто куски дерьма! И самое главное: вы это прекрасно знаете. Потому и боитесь остаться не у дел. Вы не можете не понимать, что давно устарели, вся ваша прогнившая шайка, ваши взгляды, ваши методы. Вы не способны создать ничего принципиально нового, ничего полезного. Вот почему вас так беспокоят мои возможные успехи. Моё молчание.

Жан де Валуа вдруг срывается с места, автоматически тянется к палочке, но, вспомнив про антимагический блок, останавливается. Поднимает руку и резко бьёт Северуса по лицу, ещё раз, и ещё, скула, щека, нос. Северус не может увернуться, голова болтается из стороны в сторону – лёгкая, как ветер, словно он – не человек, а кукла, тряпичная кукла.

– Довольно! – Гилберт перехватывает массивный кулак, вновь занесённый для удара. Глаза его намертво прикованы к лицу Северуса. – Мистер Снейп не слишком понимает что говорит, не так ли? Он устал, у него был трудный день. Мы дадим ему время подумать. И решить, что для него важнее – раздутое тщеславие и обострённое чувство справедливости или же… – цепкие пальцы впиваются в подбородок, тянут голову вверх, – здоровье и благополучие вас и ваших близких. Подумайте, мистер Снейп. Подумайте.

Гилберт брезгливо отстраняется, вытирает испачканную кровью ладонь о пиджак. Кивает одному из стоящих позади здоровенных амбалов – Северус не понимает, о чём они говорят, слышит только неразборчивый гул. Свет гаснет, и он с трудом различает нечёткие силуэты покидающих трюм людей. Один из амбалов – тот самый, с которым говорил председатель Гильдии – остаётся внизу, устроившись возле одной из коробок на почтительном расстоянии от пленника.

Сторожить.

***

Время здесь тянется медленно – словно вязкая липкая карамель наматывается на кулак. Измученный организм, не получивший облегчения, временно успокоился и притих, только боль в онемевших мышцах не позволяет забыть о том, что с ним произошло. О том, где он находится, напоминает холод металла и едва ощутимая качка – там, внизу. Море словно говорит: «Я здесь, я рядом». Может быть, на этот раз оно не причинит ему вреда?

Тело ослаблено, но разум работает за двоих. Беспалочковая магия здесь не подействует, более того, если он хоть что-то понимает в этой жизни и в этих людях, любые попытки колдовать попросту разнесут его на куски. Зеркальный антимагический блок работает именно так, видно, на него и намекал Валуа. Конечно, нет никаких гарантий, что здесь стоит именно он, но вероятность высока.

Вместе с тем без магии ему не выбраться. Зачарованные путы, запертая дверь, безголовый амбал, который, конечно, вооружён – вряд ли есть хоть маленький шанс договориться с ним. Наобещать золотые горы? Но Гильдия куда щедрее и богаче Северуса Снейпа, и любой идиот это понимает. Кроме того…

Кроме того, есть ещё один вариант – по-гриффиндорски рискованный, опасный, как воскресший Волдеморт и Гриндевальд вместе взятые, но всё-таки есть.

Северус знает: передышка не продлится долго, а значит, эти люди скоро вернутся за ним. Знает он и то, что никогда не согласится на их условия, никогда не станет плясать под дудку кучки высокомерных болванов, разжиревших на собственном успехе. Он не будет покорно ждать, пока они решат – жить ему или умирать. А значит…

Значит, стоит рискнуть.

– Эй!

Охранник, столбом замерший у лестницы, лениво поднимает голову.