Прозвучало грубо, но Северусу плевать. Он мог бы пойти к Поттеру и вправить ему мозги вместо того, чтобы сидеть здесь, в сомнительном обществе представителей Гильдии Зельеваров. А после они могли бы пообедать: снова подняться на лоджию ресторана «Il posto caldo» или посидеть у моря, в одной из скромных прибрежных кофеен, где подают самую вкусную на свете рыбу, а кофе такой ледяной, что сводит скулы. Они многое могли бы успеть.
Три дня – противно зудит внутри. Три дня, и он вернётся домой, в привычную тишину своего маленького коттеджа. Больше никаких солнечных ожогов, моря и лишних людей вокруг.
Отчего-то эта мысль уже не кажется такой заманчивой.
– На заседаниях Гильдии бывает слишком много народу. – Гилберт сцепляет руки в замок. – До сих пор у нас не было возможности поболтать с вами наедине, мистер Снейп. Мы решили это исправить.
Пожав плечами, Северус демонстративно переключается на еду. Острый салат из морепродуктов выглядит и пахнет так, как ему и положено, но Северус на всякий случай пробует его языком, прежде чем отправить вилку в рот. Он старается дегустировать пищу незаметно, но это довольно непросто, учитывая пристальное внимание трёх человек.
Он всё ещё не понимает, зачем он здесь. Это беспокоит. Едва ли Гильдия Зельеваров умеет вести честную игру.
– Мистер Снейп, как долго вы работаете над последним проектом?
– Несколько лет, – спокойно отвечает Северус.
– А точнее?
– Я зельевар, а не счетовод.
– Что ж, с этим не поспоришь, – тонко улыбается председатель. – Пожалуй, я смогу подсчитать. В последний раз вы представили свою научную работу семь лет назад… кажется, в Берлине. Поправьте, если я ошибаюсь. То самое зелье, спасшее жизнь этому милому мальчику, как его…
– Джейкоб, – машинально отвечает Северус.
– Да, Джейкобу. С тех пор вы как в воду канули. Мы даже начали беспокоиться – не случилось ли чего?
– Не думал, что кто-то будет беспокоиться обо мне.
– А как иначе? Уверен, все здесь присутствующие, – он обводит взглядом кабинку, – прекрасно понимают, кто из нас действительно способен совершить прорыв в науке.
Шпак согласно кивает. Его очки с погнутой дужкой смешно болтаются на носу – курносом, покрытом рыжеватыми веснушками. Валуа презрительно фыркает, но мужественно молчит, не глядя на Северуса.
Приносят десерты.
– Нельзя ли покороче, Гилберт? – холодно спрашивает Северус. – Помнится, раньше вы всячески давали понять, насколько бредовы мои идеи. Что-то изменилось?
– Ну отчего же бредовы?.. В них определённо есть рациональное зерно. Но согласитесь, трудно судить о том, о чём не имеешь почти никакого представления. Ваше внезапное желание работать для себя наталкивает на определённые мысли… Не слишком приятные.
– Считаете, я задумал уничтожить человечество?
– Вы… прошли войну, мистер Снейп, – говорит Гилберт. Северуса не покидает ощущение, что он хотел сказать нечто совсем иное. – И способны на многое. Вы же понимаете, что ваше исчезновение не могло не выглядеть подозрительно?
– Не думал, что я ещё кому-то обязан, – отрезает Северус. – Кажется, я раздал достаточно долгов.
– Что ж, мистер Снейп, – подаёт голос Валуа. – Не сомневаюсь, что у вас были свои причины… уйти в тень. Но теперь-то, я надеюсь, проблема решена?
– Нет никакой проблемы. – Северус сжимает кулаки под столом: – Не понимаю, с чего вы взяли, что я собираюсь что-то менять? Меня вполне устраивает моя жизнь.
– Но вы приехали на конгресс!
– Приехал, – кивает Северус. И не жалею, чёрт возьми, не жалею. – Думал почерпнуть что-то полезное. Как оказалось, зря.
– Значит, у вас есть конструктивные идеи о том, как сдвинуть с мёртвой точки этот балласт. – Гилберт едва притронулся к еде. – Замечательно. Свежая кровь, новые мысли – что может быть лучше? – Он доверительно наклоняется к нему, гипнотизируя взглядом: – Ваши мозги нужны нам, мистер Снейп.
– Долгие годы вы замечательно справлялись без них. – Северуса начинает забавлять этот разговор. – Не помню, чтобы когда-либо удостаивался милости Гильдии.
– Вы были Упивающимся, – снисходительно поясняет Валуа. – Мы вынуждены были осторожничать с вами. Присматриваться…
– А ещё я был нищим школьным учителем, который не имел никакого влияния за пределами Хогвартса. О какой поддержке могла идти речь? – перебивает его Северус. – Боюсь, вы несколько опоздали, господа. Я давно не герой; война осталась в прошлом вместе с моей ослепительной славой.
– В самоиронии вам не откажешь. И всё же…
Гилберт замолкает, подождав, пока улыбчивая официантка поставит на стол вино и бокалы. Она тянет было руку, чтобы разлить его, но Валуа жестом отсылает её прочь.
– Это слишком хорошее вино, чтобы к нему прикасались чужие руки, – брезгливо цедит он, ловко откупоривая бутылку.
– Вы сами сказали, что ваша слава в прошлом, – говорит Гилберт, пока его секретарь наполняет бокалы. – Но вы, мистер Снейп, вы заслуживаете большего.
И добавляет вкрадчиво:
– У вас будет такая слава, какая и не снилась вам после войны. И всё, что к ней прилагается.
Северусу едва удаётся удержать невозмутимое лицо. Ему и смешно, и беспокойно: ощущение западни не покидает его. И как же хочется наверх, к солнцу. Перед глазами стоит скалистая бухта, и берег моря, и поросший зеленью парк. Картинки не исчезают, напротив, становятся ярче, и Северусу на мгновение кажется, что он слышит запах соли и держит в своей руке чью-то шершавую ладонь.
– Так что, Снейп? Согласны присоединиться к Гильдии? Можете рассчитывать на нашу поддержку в исследованиях. Ингредиенты, любые книги, лучшие ассистенты… – Кажется, это Валуа. А, может быть, Шпак, наконец, раскрыл рот.
– Благодарю за щедрое предложение, – говорит Северус. – Но я прекрасно справляюсь и сам. Предпочитаю работать в одиночку.
На какое-то время за столом повисает молчание, только где-то далеко звучит музыка – Дэвид Боуи или, может быть, Джонни Кэш. Северус смотрит на стену: там, рядом с его тенью пестрит голубым встроенный аквариум – единственное яркое пятно в этой мрачной комнате. Он не сразу понимает, что и рыбы, и вода в нём – искусственные.
– Вы уверены? – Гилберт ему улыбается – тоже искусственно. – Может быть, всё-таки подумаете?
– Не о чем думать. Обратитесь с этим к кому-нибудь другому. Уверен, любой будет счастлив работать под вашим началом.
– Ну что ж… хозяин – барин. – Гилберт, всё ещё улыбаясь, поднимает бокал: – Ваше здоровье, мистер Снейп.
И первым опрокидывает в себя вино. За ним следуют остальные, и Северус, облизав пересохшие губы, незаметно принюхивается к напитку. Чистый, кристальный запах винограда – терпкий и чуть сладковатый. Действительно, хорошее вино.
– Ваше здоровье.
Он делает пару глотков – и аккуратно ставит бокал на стол. И в тот миг, когда стекло с глухим стуком соприкасается с деревом, понимает: они всё-таки сделали это.
Темнота принимает его мягко, убаюкивая, как родного.
========== Глава 14. За бортом ==========
Темно. Мерлин, как же темно – ни вдохнуть, ни выдохнуть. В мышцах тупая, ноющая боль; кости в теле – сухие ветки. Ощущения, как после хорошего Круцио. Впрочем, кто может поручиться, что к нему его не применяли.
Северус пробует осторожно пошевелить пальцами. Руки, скрученные за спиной, отзываются острой болезненной вспышкой, грубые верёвки трутся о запястья. И в то же мгновение, будто обухом по голове – к нему возвращаются воспоминания.
Утро. Незваный гость. Ресторан. Голубой аквариум. Вино. Холод бокала под пальцами. Тёплая улыбка Гарри.
Северус открывает глаза.
Он чувствует некоторое облегчение. Вокруг по-прежнему темно, но если напрячь зрение и долго вглядываться в пространство, то можно различить смутные очертания предметов. Значит, ничего непоправимого не случилось. И, положа руку на сердце, ничего неожиданного – тоже.
Факты в голове медленно, неохотно складываются в единую цепочку. Без сомнения, его похитили – Мерлин, в его грёбаной, богатой событиями жизни, случалось многое, но это, пожалуй, будет в новинку. Словно он какой-нибудь миллиардер или хрупкая барышня на выданье. Впору смеяться над собой, но желудок скрутило так, что каждый вдох даётся с трудом. Чёртово вино: когда имеешь дело с зельеварами, нужно ожидать чего-то подобного. Это его, его вина, он должен был догадаться. Совсем размяк, шпион, мозги запеклись на солнце. Эти проклятые две недели в корне изменили его, превратили в жалкое, расхлябанное существо, не способное постоять за себя. Бей врага его же оружием, не так ли?..
