Нахмурившись, Гарри резко подаётся вперёд и вцепляется в рукав ярко-синей рубашки, заставляя Каллисто оторваться от созерцания пейзажа и вопросительно взглянуть на него.

– Скажи мне, – настойчиво произносит Гарри, понижая голос: – Это он, Северус? Это про него вы говорили тогда с тем типом? Отвечай!

– Гарри, успокойся. – Каллисто осторожно высвобождает рубашку и легко поглаживает руку, всё ещё сжатую в кулак. – С чего ты взял, что мы говорили о нём?

– Я слышал ваш разговор, – упрямо. – Речь шла о научных разработках, которые он скрывает, о ваших чёртовых зельях!

Он пытается побороть неуместную ярость, но мысль о том, что Северусу грозит опасность, не оставляет его весь вечер – с тех самых пор, как он взглянул в глаза непривычно взволнованного друга. Эта мысль поселила странную тяжесть в желудке и неожиданно принесла с собой другую: он никому не позволит причинить Северусу вреда. Только не ему.

Каллисто тушит сигарету и вздыхает, демонстративно закатывая глаза:

– Ты параноик, Гарри. Ну хочешь, я дам тебе слово, что не стану вредить Снейпу?.. В конце концов, это просто смешно, подумай сам: что я могу сделать такому человеку, как он?

– Но откуда такой интерес к его персоне? – недоверчиво. – Ты так восхищался им… это на тебя не похоже.

– Гарри, я восхищаюсь им с тех пор, как впервые взял в руки трактат по зельям, – мягко говорит Каллисто. – Неужели ты думаешь, что я бы упустил такую возможность – познакомиться с ним поближе?

Гарри вдруг застывает, сражённый внезапной догадкой – и спрашивает очень спокойно:

– Насколько поближе?

Каллисто слегка пожимает плечами и, хмыкнув, отвечает с непривычной серьёзностью:

– Насколько получится. Насколько он мне позволит.

Широко распахнув глаза, Гарри хватает ртом прохладный вечерний воздух. Это помогает: внезапная слабость отступает, и он снова видит перед собой лицо друга – напряжённое и встревоженное. Кажется, стоит только дотронуться до него – и сорвётся с места, ударит или кинется прочь – с равной вероятностью.

– Он тебе нравится? – спрашивает Гарри, поражаясь тому, как хрипло звучит его голос. Собственная реакция пугает: эта странная паника, от которой ноги становятся ватными – откуда она? И что стоит за ней: одна лишь потребность защитить? Или же…

Внезапно вспоминается острое, жгучее желание, впервые пронзившее его в тот миг, когда его руки коснулись горячей худой спины. Обнажённая кожа пылала под пальцами, Северус кусал губы, чтобы не стонать от боли, а у него стоял, словно у прыщавого озабоченного подростка. Тогда Гарри был так поражён, что сбежал и предпочёл забыть об этом на время, но сейчас… Ревную, я ревную, с ужасом понимает он, и на него вдруг снисходит спокойствие. Словно на море, только что сжигаемом штормом, наконец, воцарился штиль.

Каллисто, Каллисто, его лучший друг, его верный помощник, ангел во плоти. «Тебе скучно, тебе всегда скучно, и ты ищешь новых ощущений, но ты не получишь его, – хочет сказать Гарри. – Ты не получишь это тело, и эту душу, потому что они были моими, они принадлежали мне. Однажды я сделал ему больно, и я не позволю снова причинить ему боль, даже если это будешь ты. Особенно – если это будешь ты».

Он хочет сказать всё это вслух, но молчит, ощущая, как обострились органы чувств, воспринимая реальность вокруг себя ясно, как никогда.

– Пожалуй, – небрежно произносит Каллисто. – У мистера Снейпа удивительная харизма, чувственность, скрытая в глубине… это завораживает. Как и его гений. Талант не может не привлекать.

– Не стоит этого делать, – спокойно говорит Гарри.

– Почему?

– У тебя ничего не выйдет. Северус – неподходящая кандидатура для интрижек.

– Не понимаю, отчего тебя так беспокоит его душевное равновесие, – зло отвечает Каллисто: – И с чего ты взял, что я говорю о сексе на одну ночь?

– Просто я знаю тебя. И знаю его. Поверь, он не такой человек, – настойчиво повторяет Гарри. – Я ведь о тебе беспокоюсь.

– Ну-ну.

Друг резко вскакивает и, сунув в зубы сигарету, поворачивается к нему спиной. Дождь, словно почувствовав его настроение, начинает лить с утроенной силой.

– Я знаю, почему он так холоден со мной, – глухо произносит Каллисто. – Я видел, как он смотрел на тебя.

– Что за чушь! – фыркает Гарри, чувствуя, как обжигающая волна простреливает тело – от лица до кончиков пальцев.

– У меня чутьё на такие вещи. Он к тебе неровно дышит, Поттер, и надо быть слепым, чтобы этого не замечать.

Он никогда прежде не называл его «Поттер».

Что-то сжимается внутри, и Гарри встаёт, и делает шаг к другу, чтобы положить руку ему на плечо.

– Как же я устал, – честно говорит он. – Всё так запуталось… ещё и этот дождь. Мир и без того не слишком приятен.

Каллисто вдруг оборачивается к нему и порывисто сжимает его плечи, пристально всматривается в глаза:

– Вот увидишь, Гарри, завтра всё будет по-другому. Дождь пройдёт, и мир изменится… Ты разглядишь в нём совсем иные краски.

– Не говори глупостей, – улыбается Гарри.

– Но ведь это правда! – Он с грустной улыбкой качает головой. – Наше время бежит так быстро… наше с тобой время, Гарри. Нужно учиться беречь каждое мгновение. Вот даже то, что сейчас – оно бесценно. Ты, я – и дождь.

И прежде, чем Гарри успевает остановить его, Каллисто вдруг оказывается снаружи, под неистовыми струями ливня, подняв лицо к небу и позволяя дождю хлестать себя по щекам. Он мгновенно промокает до нитки, но, кажется, совершенно не беспокоится на этот счёт.

А потом он смеётся, громко и неудержимо – до тех пор, пока не прекращается дождь.

***

На следующее утро Гарри отправляется к знакомому магазинчику М. Марио, чтобы перехватить Северуса сразу после заседания конгресса. Они не договаривались о встрече, но мысль провести день в одиночку, занимаясь повседневными делами – сейчас, когда осталось так мало времени – отчего-то кажется неправильной. Без труда отыскав неприметную заднюю дверь, откуда Северус появился в прошлый раз, Гарри удобно устраивается на траве с книжкой в руках, готовясь скоротать время до конца заседания.

Однако ждать приходится недолго.

Северус появляется вместе с Каллисто. Гарри с удивлением разглядывает их обоих – таких близких ему и таких непохожих друг на друга. Друг что-то оживлённо рассказывает, повернувшись к спутнику вполоборота и активно жестикулируя. Но странной кажется реакция Северуса: всегда угрюмый и замкнутый, он выглядит непривычно расслабленным, с застывшей на губах полуулыбкой. С интересом прислушиваясь к собеседнику, он время от времени вставляет свои комментарии.

Они идут мимо, в сторону улицы Бартоломео, не замечая Гарри.

– Эй!

Мгновение лицо Северуса кажется растерянным, но вскоре вновь превращается в привычно-бесстрастную маску.

– Поттер?

– Ты не занят сейчас? – неловко спрашивает Гарри. – Мы могли бы прогуляться, если хочешь.

Каллисто встречает его своей обычной улыбкой:

– Гарри, мы только освободились. Пообедаем где-нибудь все вместе?

– Сегодня в пять нас навестит художник из Испании с целой толпой поклонников, – мельком взглянув на друга, говорит Гарри. – Неплохо было бы подготовить зал. Я рассчитываю на тебя.

Каллисто открывает рот, явно намереваясь что-то сказать, но не произносит ни слова.

– Конечно, – отвечает он, наконец. – Разумеется, я помню. Ну тогда… до завтра, мистер Снейп.

Гарри напряжённо смотрит, как он уходит. Северус насмешливо хмыкает.

– Красиво ты его послал, Поттер. Не обидится?

– У него есть работа, – отрезает Гарри. – Я плачу ему деньги и хочу, чтобы она выполнялась добросовестно.

Бросив на него заинтересованный взгляд, Северус молча отворачивается, ступив на тротуар. Гарри догоняет его, и скоро они уже идут нога в ногу.

– Я вижу, вы нашли общий язык, – мягко говорит он после долгого молчания. – Что ж… я рад.

Произнося эти слова, он внимательно следит за реакцией Северуса. Тот скептически пожимает плечами: