Вместо журналиста появилась симпатичная репортерша на фоне УхаровКорп и принялась торопливо и с выражением рассказывать:

– Аверьян Авдеев – автор широко распространившейся по сети интернет версии, что Алису и Веронику Орловых убил Сергей Орлов с одобрения Михаила Ухарова. Мотивом такой жестокой расправы послужили деньги. Совместный бизнес Михаила Ухарова и Сергея Орлова на данный момент действительно переживает не лучше времена, и по мнению аналитиков и того же Аверьяна, деньги, которые выплатят по страховке, буквально спасут его.

Репортер показала на здание посади себя, затем вернулась к основной теме:

– Акции компании поползли вверх, после того как стало известно, что с Михаила и Сергея сняли обвинения.

Кадр изменился и теперь рассказ велся на фоне пепелища, оставшегося от дома, в котором сгорели Алиса и Ника:

– Аверьян приводит ряд доказательств в поддержку данной теории. Правда, ни одно не может однозначно трактоваться как свидетельство вины. Например, Аверьян утверждает, что изначально планировали убить только Алису Орлову, ведь её застраховали на четыре дня раньше, чем Веронику Орлову. Но потом что-то изменилось. По версии Аверьяна, Сергей или Михаил, а может и оба сразу, решили, что им будет мало денег, полученных за смерть Алисы Орловой, и они спешно оформили страховой полис на её дочь. Все вышесказанное – и я подчеркиваю эти слова – теория Аверьяна Авдеева, и может никогда не найти подтверждение. На счету журналиста-международника разоблачительные сюжеты, касающиеся махинаций в ювелирном бизнесе и схватки с наркокартелями. Однако он связывает недавнее покушение именно с расследованием по делу Орловых…

Журналист продолжала что-то говорить, но Алиса уже не слушала. Она анализировала услышанное. Выходит, Веронику застраховали позже… Неужели им мало тридцати трех миллионов?

Четыре дня… Что произошло за четыре дня? Почему они передумали?

И тут Алиса вспомнила: в эти четыре дня приходил в гости Михаил, расспрашивал про здоровье Ники, как растет, не капризничает ли. Он держал племянницу на руках, целовал в лобик и обещал, что все будет хорошо.

Гнев, тот самый гнев, который вынес сознание Алисы из небытия, снова поднялся неудержимой волной.

Нику убили за полтора миллиона долларов, убили из алчности, потому что показалось, что денег мало. Жадные ублюдки!

Алиса не сомневалась: именно Михаил принял решение убить Нику, Сергей не решился бы! В голове не укладывалось! Он держал племянницу на руках, целовал в лобик…

Теперь Алиса поняла, зачем ей подарили вторую жизнь в новом теле – чтобы дать возможность отомстить.

Гнев сменился уверенностью, спокойствием и хладнокровием.

– Анаит? Все хорошо? – встревожено спросил Даниил и взял её за руку. Безвольную слабую руку, которой Алиса не могла ничего делать последние две недели.

Собрав все силы, Алиса сжала его ладонь и прошептала:

–Да…

Теперь ей нужны были силы, нужно стать на ноги, чтобы начать мстить Сергею и Михаилу. Какая разница, как её при этом будут звать: Алиса или Анаит? Главное, что смерть Ники не останется неотмщенной!

********

Алиса не могла отделаться от ощущения дежавю. В палате собралась знакомая публика: Яблочков, Даниил, родители Анаит – Эрмина и Николай Андриановы. Воистину место встречи изменить нельзя – та же палате, те же преисполненные надежды лица. Они даже стояли на тех же местах, что и в предыдущий раз.

И снова все собрались ради «беседы».

– Анаит, мы бы хотели продолжить наш предыдущий разговор, – сказал Яблочков.

Алиса привычно кивнула. Видимо Даниил сделал Яблочкову внушение, после припадка, свидетелем которого стал, и теперь каждый разговор, каждая «беседа» начинались с заверений в том, что волноваться не о чем, беседа – не экзамен, что не будет правильных или неправильных ответов, а значит нет причин волноваться и бояться.

Даниил стоял тут же, как и в прошлый раз. Молчаливая глыба уверенности и спокойствия. Он пришел в палату чтобы поддерживать Алису. Николай Александрович обнимал Эрмину Кареновну за плечи успокаивая, поддерживая и оберегая. А она доверительно прижималась к мужу. Необычная восточная красота досталась Анаит от матери, так же, как и смуглая кожа. На контрасте с нею невыразительная, среднестатистическая внешность Николая, казалась ещё более блеклой и незапоминающейся. Когда Алиса позже думала о нем, то не могла вспомнить ничего примечательного: средний рост, средний вес. Выглядел он лет на пятьдесят-пятьдесят пять, но оставался подтянутым и энергичным.

Видно, что родители Анаит вместе много лет и не потеряли теплоты в отношениях. Николай Александрович и Эрмина Кареновна пришли в палату ради дочери, но вместо поддержки ей, оказывали поддержку друг другу.

Что странно.

Если бы родители не любили Анаит, их отчужденность можно понять. Но Алиса видела, что им не плевать. Они беспокоятся, остро реагируют на все хорошее и плохое, что происходит. Мать постоянно поправляет постель и волосы, отец приносит цветы, держит за руку. К нелюбимой дочери так не относятся.

– Прежде всего, давай поговорим о твоем прогрессе, – отошел от привычного сценария Яблочков, и Алиса сдержала улыбку: конечно, давай поговорим о моих успехах, чтобы все собравшиеся знали, что не зря платят тебе зарплату. Особенно Даниил, которого доктор боялся. Хотя нельзя сказать, что он возился с Алисой только корысти ради. Яблочков довольно чуткий врач и в том, как он относился к лежачей пациентке, чувствовалась забота и желание помочь. Но Алиса отдавала себе отчет в том, что забота и желание помочь закончились бы параллельно с деньгами на лечение. Альтруизм не в моде в частных клиниках.

– Ты хорошо восстанавливаешься после перенесенного три недели назад припадка, – продолжил Яблочков, сверяясь со своими данными. – Вернулась подвижность в пальцах рук и ног, аппетит и ясность мысли, ты можешь слегка похлопать руками по кровати, время от времени шевелишь ступнями. Реабилитолог говорит, что если темп восстановления не снизится, то вскоре ты сможешь сгибать ноги в колене.

– Отличные новости! – обрадовалась Эрмина и потянулась, чтобы взять Алису за руку, но одернула себя и осталась стоять неподвижно. Только её теплый заботливый взгляд остался с Алисой.

– Ты у нас очень сильная, Анаит, – не без гордости сказал Николай, и крепче прижал к себе жену.

И Алиса снова задалась вопросом, что не так? Почему они ведут себя с дочерью как йо-йо? То порываются приблизиться, обнять, приласкать, то отдаляются, увеличивают дистанцию.

– Да, – кивнул Яблочков. – Темпы восстановления очень хорошие. Ребилитолог, Вениамин Филиппович, очень хвалит Анаит. Говорит, что давно не видел такой старательной пациентки.

Он бросил быстрый взгляд на Даниила, прежде чем продолжить:

– Обычно пациенты на реабилитации жалеют себя, не перетруждаются и из-за боли не хотят разрабатывать мышцы. Но только не Анаит. Она не только делает все, что предписывает Вениамин Филиппович, но и каждый раз просит увеличивать нагрузку.

Яблочков повернулся к Алисе и с отеческой теплотой спросил:

– Тебе очень не терпится встать на ноги, так ведь?

Такие нотки время от времени проскакивали в его голосе, и Алиса списывала все на то, что врач возился с Анаит больше двух лет. За такой долгий срок можно прикипеть душой не только к лежащему в состоянии овоща пациенту, но и к фикусу в углу комнаты.

– Да, – ответила Алиса, вместо кивка. В последние дни она старалась говорить почаще, чтобы разрабатывать речевой аппарат.

– Что ж, давай приступим к беседе, – мягко улыбнулся Яблочков, и спросил: – У тебя есть воспоминания о времени, предшествующем аварии?

Алиса замялась, не зная, что ответить, и доктору пришлось прийти на помощь:

– Ты помнишь, как ходила с мамой по магазинам?

– Нет.

– Первый раз, когда вы с отцом ходили в кино?

Алиса покачала головой. У неё нет и не могло быть таких воспоминаний. С родным отцом в кино не ходили, а с отцом Анаит так тем более. Она вдруг с удивлением осознала, что вообще никогда не ходила в кино. Ни с друзьями, ни с парнем. Никогда!