Один звездолёт, в частности, принадлежал тёмным эльдар из одного из Кабалов Комморага, который утратил благосклонность Аздрубаэля Векта после неудачной попытки убийства и скрылся в Губительном Шторме. Хотя близость к Варпу опасна для Детей Иши, Губительный Шторм гораздо более благоприятное для них пространство, чем Око Ужаса порождённое первым криком Слаанеш, проклятьем всех эльдар. На этом звездолёте находились все реликвии и сокровища, которые кабал вывез из своих владений во время бегства от гнева Верховного Властелина. Познания тёмных эльдар в технологии очень помогли найти применение трофеям Вентриса, и это была единственная причина, по которой Пьющий Скорбь не позволил своему войску порвать в клочья высокомерных и невероятно жестоких ксеносов.

Когда флот Вентриса приблизился к Мортендару, трофейный арсенал был пущен в ход, и ад обрушился на защитников Мортендара. В космосе открылись дыры, металл внезапно ожил, исказил существующие конструкции и пронзил живых существ поблизости, целые станции внезапно состарились на миллионы лет и превратились в пыль. На одном аванпосте тела половины экипажа — Ультрамаринов, которые переносили мутагенное влияние Губительного Шторма сотни лет — внезапно мутировали в новые и отвратительные формы, когда одно оружие рекомбинировало их ДНК в ДНК вида ксеносов, которые создали его за миллионы лет до того, как предки Человечества выползли из первозданной слизи на Старой Земле.

Часть оружия не сработала: одни образцы эффектно уничтожили звездолёты, на которых они хранились, другие принесли ужасную судьбу инженерам, следящим за ними. На пяти разных космических кораблях командиры были вынужден назначить карантин и очистку целых секций. На одном, в частности, секции должны были быть очищены путем пропускания сквозь них плазмы, чтобы остановить то, что было порождено оружием. Тем не менее, трофейный арсенал за считанные минуты вывел из строя орбитальную оборону Мортендара, и военная группировка Вентриса начала высадку на планету.

Стражи Мортендара и их смертные рабы были готовы. Но из-за жестокости штурма, неразберихи, вызванной ксено-оружием (часть которого достигла поверхности) и стратегической проницательности Вентриса вскоре были прорваны наземные укрепления. Подземные камеры, в которых содержались действительно опасные пленники, были ещё заблокированы тогда, когда появился космофлот Вентриса. Захватчикам приходилось сражаться за каждый шаг, который они предпринимали, но с помощью освобожденных заключенных, жаждавших отомстить своим мучителям, они медленно пробивались всё глубже и глубже.

На пути вниз, силы Вентриса прошли мимо множества ячеек, которых содержали различных врагов Тринадцатого Легиона. Некоторых из них они выпустили на свободу — например, Безумного Провидца Эодуля, который свёл Орден Мортифакторов с ума, прошептав один лишь секрет, после чего эти Ультрамарины принялись истреблять всё живое на своём пути, пока их не остановила коалиция из девяти других Орденов и стёрла их с лица Галактики. Других пленников шайка Вентриса убивала в камерах заключения, разрывая их на части из стрелкового оружия или клинками. А мимо третьих клеток нападавшие проходили очень осторожно, стараясь не мешать никаким колдовским и технологическим оберегам, которые их удерживали. Ибо на Мортендаре в тюрьме содержали сущности, с которыми не хотела сталкиваться даже группировка Уриэля Вентриса. Эти сущности пришли в Губительный Шторм из других вселенных, пройдя сквозь измерения, для которых человеческий ум не мог подобрать имени, в тех местах, где реальность была самой слабой. Такие сущности, как «Не-бывший-королем», «Вечный падальщик» и «Калейдоскопическое Великолепие», не поддавались описаниям через легенды и аллегории, и их боялись даже отпетые еретики и безумцы.

Группировка Вентриса спускалась всё ниже и ниже в тюремный комплекс, в то время как Стражи Мортендара отчаянно пытались остановить их. С того момента, как Марий Гейдж прибыл в систему, они боялись нападения на Мортендар и точно знали, почему Уриэля Вентриса послали сюда. Ну, а Вентрис сам возглавил атаку и убил десятки боевых братьев по Легиону без сомнений и угрызений совести. За ним шла кавалькада ужасов, демонов, мутантов и кое-кого даже хуже, объединенных единой ненавистью к своим похитителям. И у ворот самой глубокой и самой защищённой тюремной камеры Испивающий Скорбь столкнулся лицом к лицу с Лордом-Стражем Мортендара, Главой Ордена: Пазанием Лисаном.

Пазаний был таким же верзилой, каким его помнил Уриэль с тех дней, когда они вместе жили в Губительном Шторме, прежде чем судьба разнесла их в разные стороны. Они стояли в десяти метрах друг от друга, оба с непокрытой головой, их лица были покрыты шрамами и изношены веками жестоких сражений.

— Я не могу позволить тебе идти дальше, Уриэль, — сказал Пазаний.

— Ты не остановишь меня, старый друг, — ответил Уриэль. — То, ради чего я сюда пришёл, слишком важно.

— Вы предали то, чем мы являемся! То, что значит быть Ультрамарином!

— Я освобождаю нас! — ответил Уриэль, и в его голосе была искренняя страсть и убежденность. — Мы были привязаны к словам мертвого безумца на протяжении тысячелетий, не могли развиваться, не могли быть самими собой, всегда были в рамках того, чего он от нас хотел! Гейдж первым понял это. Когда Макрейдж сгинет в огне, а наше позорное наследие будет стерто, только тогда мы освободимся!

— Мы будем ничем, — Пазаний со злостью сплюнул. — Ты знаешь, что стало с Белыми Шрамами и Космическими Волками, не так ли? Без примарха, который будет вести нас, наш Легион умрет! Мудрость и идеалы Жиллимана — это все, что сохранило нас на протяжении тысячелетий!

— РОБАУТ ЖИЛЛИМАН БЫЛ ЛЖЕЦОМ! — вдруг заорал Уриэль.

В коридоре наступила на миг тишина — приступ ярости Вентриса заглушил даже шёпот его последователей. Затем Пазаний покачал головой, его глаза были полны решимости.

— Ты ничего не можешь сказать, что заставит меня отойти в сторону, Уриэль.

— Тогда ты не оставляешь мне выбора.

Рука Уриэля двинулась к мечу, но прежде чем он смог достать его, в правой ладони Пазания показалось устройство. Этот прибор выглядел маленьким в сравнении с его пальцами, но на самом деле был размером с череп смертного человека и имел на нем одну большую кнопку, над которой угрожающе завис большой палец Лисана. Уриэль остановился.

— Ты не единственный, у кого есть запрещенное оружие, — заявил Лисан. — Один толчок, и каждый оберег на этом уровне тюрьмы сломается. Ты не представляешь, что мы там заперли, Уриэль. Уходи прочь.

— Ты этого не сделаешь, — сказал Уриэль, и в его голосе смешалась грусть и смирение.

— Ты действительно так думаешь? Если ты будете делать то, что задумал, все они все равно будут освобождены. По крайней мере, так я смогу забрать с собой души предателей в Варп.

— Нет, Пазаний. Ты меня неправильно понял. Я не говорил, что ты не будешь. Я сказал, что ты не сделаешь.

— Чего?

Магистра Ордена прервал негромкий звук, донёсшийся из-за Уриэля, вслед за которым кисть его правой руки, оторванная мономолекулярным боеприпасом эльдарской винтовки, рухнула на пол. Разрез был столь гладким, что Пазаний Лисан уставился на обрубок, ошеломлённый полным отсутствием боли. Уриэль же времени не терял, и, прежде чем, Пазаний сумел среагировать, вогнал ему клинок в грудь, пронзив оба сердца суперсолдата. Лезвие прошло сквозь его броню, как бумагу, и будто бы засветилось, поглощая жизненную силу Магистра Ордена.

Последние слова Пазания, полные ненависти, вырвались из сжатых окровавленных зубов, когда он смотрел на своего убийцу:

— Ты… обрекаешь… нас всех…

Не отвечая, Уриэль вытащил клинок из тела Стража Мортендара и одним плавным движением отрубил голову своему старому другу. Когда тело упало на землю, Пьющий Скорби прошел мимо. Не успел он уйти, как его последователи уже набросились на труп Пазания подобно стае стервятников, жаждущих испить его страдания и разграбить его снаряжение. Не обращая внимания, Уриэль пошел дальше и вошел в тюремную камеру на самом нижнем уровне Мортендара — Зал Проклятых, самых первых заключенных Мортендара.