Но Скай возвращается — как обычно, грязная и окровавленная, её рюкзак округло оттопыривается. Раненая, она прихрамывает на одну ногу, но улыбается широко и радостно. Скай счастлива: она обещала Эрику убить Фора и сделала это. Эрик тоже будет счастлив.
Не обращая внимания на собравшихся в столовой, Скай подходит к столу Лидера. Догадываясь, что может последовать, он пытается её остановить, но она уже достаёт свой жуткий трофей, вытаскивает голову за волнистые каштановые волосы и швыряет её между подносами с едой. По рядам Бесстрашных проходит ропот, а Эрик вздрагивает — лицо Фора обезображено: глаза выколоты, в тёмном провале приоткрытого рта виден корень вырванного языка. Металлическая звезда во лбу так глубоко вошла в кость, что видны лишь концы двух лучей.
Эрик кивает.
— Молодец, — говорит он, а затем одобрительно треплет Скай по волосам. Она жмурится от удовольствия. Бесстрашные много повидали на своём веку, но даже их коробит от этого зрелища.
Лидеров Отречения и Эрудиции охраняют круглосуточно. Но это не помогает. Винса Блэка похищают по дороге с заседания Совета, охрану безжалостно расстреливают. На следующий день его голова насажена на ограду корпуса Эрудитов, остальные части тела подбрасывают в штабы фракций. Сюзанна Блэк, дочь убитого главы Отречения, заменяет отца на его посту и требует от Совета самых решительных действий. Её брат Роберт, временно руководящий Дружелюбием, присоединяется к требованиям сестры.
— Как ты прошла за охранное кольцо? — спрашивает Эрик.
Скай лежит на больничной койке с забинтованной ногой. Док извлёк из неё пулю и пригрозил Скай, что если она не пролежит спокойно хотя бы пару дней, то он сам прострелит ей вторую ногу.
— Ты была в Сопротивлении и знаешь тот район, верно? Туда есть какой-то тайный проход? — Эрик пытается сдержаться, чтобы не схватить упрямую девчонку за плечи и не вытрясти из неё ответ силой. — Мы заминируем там дома и взорвём к херам весь район, сожжём всё дотла. Мы уничтожим Джампера и его банду. И война закончится. Как пройти туда, Скай?
Та сосредоточенно рассматривает свои обкусанные ногти, не желая отвечать. Если Бесстрашные уничтожат всех врагов, как же ей тогда успокаивать своего демона, чем затыкать его ненасытную пасть?
— Скай… — В голосе Эрика уже не приказ, а просьба.
Скай нехотя поднимает руку, согнув кисть под углом. Эрик хмурится, соображая.
— По крышам? — догадывается он.
Да.
— Показывай. — Эрик кладёт на кровать план кварталов. Скай берёт в руку маркер.
Ей очень хочется пойти с Эриком, но он лишь лохматит её волосы, с полувзгляда понимая молчаливую просьбу.
— Если я попаду в передрягу, кто придёт, чтобы мне помочь? — язвит он. Но потом добавляет добрее: — Пусть док сначала подлатает тебя…
Когда ранним утром фракцию оглашает сигнал общего сбора, осознание страшной и непоправимой беды накрывает Скай сразу, и не дожидаясь, когда кто-нибудь расскажет ей, что случилось, она выбегает из палаты, даже не потрудившись одеться — в трусах и футболке, припадая на раненую ногу. Бесстрашные стекаются со всех сторон в Яму, и Скай спешит туда же, прокладывает себе путь, расталкивая всех руками.
На ринге стоят Макс, Стив, Зик, Кристина и темнокожий парень с перевязанной головой — Юрай, командир минёров-подрывников, которые ушли вчера путём, указанным Скай, вместе с ещё пятью бойцами прикрытия под началом Эрика.
Рядом с Юраем на полу лежит большой чёрный мешок, и его очертания настолько характерные, что Скай спотыкается от накатившей вдруг на неё слабости. Кровавая волна бьёт ей в лицо — ослепляет глаза, попадает в нос, заливает горло, кислотой плавя внутренности. Скай захлёбывается, шатается, но продолжает медленно идти к рингу, прикованная взглядом к тому чёрному мешку, в который ей обязательно нужно заглянуть, чтобы увидеть своими глазами, чтобы удостовериться самой, хотя — она знает точно — это уничтожит её рассудок окончательно.
Кто-то пытается остановить Скай, хватает её за руки, дёргает за волосы, кричит злобно:
— Это всё из-за тебя, лидерская подстилка!
Обезумевшая от горя Бесстрашная бьёт Скай в ухо, царапает ей щёки и шею острыми ногтями, и воет:
— Они прислали мне голову моего сына… моего мальчика…
Кто-то отталкивает женщину, чей-то голос в ярости перекрывает гул, стоящий в Яме:
— Не трогайте её!
Кто-то выдыхает Скай в лицо:
— Его нет там.
Чьи-то руки бережно обнимают её за плечи, чьи-то слова обжигают надеждой:
— Его там нет, Скай. Они отпустили Юрая, чтобы он сказал нам, что Эрик у них. Он следующий. Но здесь его нет.
Впервые за свою недолгую жизнь Скай теряет сознание.
Комментарий к Эпилог 2:: Чудовище (для тех, кто не любит хэппи-энд). Часть 2
[1] наладонник — холодное оружие, разновидность кастета; металлическая пластина, целиком умещающаяся в ладони и поэтому внешне незаметная. Может иметь петли или завязки для прикрепления к руке;
[2] керамбит — небольшой нож с изогнутым клинком и заточкой с внутренней стороны. Нож удерживают обратным хватом, продев один палец в кольцо. Лезвие и остриё клинка ориентированы от себя;
[3] пуш-даггер (дэггер), от англ. push dagger — тычковый нож, разновидность ножа Т-образной, реже Г-образной формы. Рукоять расположена перпендикулярно лезвию. Клинок имеет незначительную длину и обоюдоострую заточку. Благодаря компактным размерам удобен для скрытного ношения.
========== Эпилог 2:: Чудовище (для тех, кто не любит хэппи-энд). Часть 3 ==========
Скай любит крыши. Она их всегда любила: в Искренности к восьми годам знала все закоулки крыши Маркета Безжалостности, этого огромного, почти в двадцать этажей здания со множеством комнат без окон, на крыше Спайра в Бесстрашии с радостью и энтузиазмом тренировалась в паре с Фором, делясь с ним секретными дедушкиными приёмами. Но больше всего ей нравятся запутанные лабиринты крыш района изгоев, в котором жила когда-то её бабушка и располагался штаб сопротивленцев.
В четырнадцать лет, после присяги и знакомства с другими вербовщиками, именно здесь Скай стажировалась в течение долгих трёх месяцев вместе со своими товарищами. Инструкторы разрабатывали полосы препятствий, а они их одолевали, ставили стратегические и тактические задачи, а они их решали: уходили от «преследования», искали и освобождали «заложников», самостоятельно придумывая планы нападения и отхода. С одетыми на обувь и пальцы рук металлическими когтями взбирались по стенам, проникали в любое здание в радиусе четырёх кварталов по крышам и нежилым верхним этажам при помощи лёгких телескопических лестниц, верёвок с привязанными на конце «кошками» и натянутых в самых неожиданных местах титановых струн, таких тонких, что их сложно заметить, даже зная наверняка, что они есть.
Второй час Скай неподвижно лежит на краю крыши одного из центральных домов и наблюдает в бинокль за передвижениями людей внизу. Паника то подступает к её горлу, не давая вздохнуть, то накрывает волнами с головой, мешая сосредоточиться.
Скай боится опоздать. И благодарна Уолли за то, что он не накачал её успокоительным, пока после обморока лежала без сознания, за то, что с одного взгляда всё понял и не стал отговаривать, обколол раненую ногу обезболивающим и, когда предложил пойти с ней, а она отказалась и затрясла головой, умоляя не спорить, неожиданно крепко обнял на прощание, попросив быть осторожной.
— Может, дождёшься темноты? — всё же сделал он попытку.
Нет. Будет слишком поздно.
В штабе снова бесконечные заседания, раздаются команды, Бесстрашные передвигаются только бегом. Что-то готовится, возможно, даже штурм, но Скай не в силах ждать.
Она пыталась вычислить, что сделала неправильно, где ошиблась, почему вчера на Бесстрашных напали, но так и не нашла ответов. Команде подрывников не пришлось ни перелазить с крыши на крышу на высоте десяти-двенадцати этажей, ни пробираться в самый центр мятежного района, скользя по тросам. Чтобы пересечь охранный заслон, им достаточно было пройти лишь три высотки, и Скай указала самый короткий и безопасный путь для бойцов, нагруженных оружием и взрывчаткой. Об этом пути не знает никто — после того курса вербовщиков именно ей поручили убрать все приспособления, снять струны и вернуть на склад лестницы и «кошки». А она вернула лишь часть, на всякий случай перепрятав остальное…
