Я киваю, глядя на полотенце и лениво шаркая, готовясь встать. Луи выхватывает белое пушистое полотенце и приносит его мне, протягивая. Я стою, краснея, когда я смотрю на полотенце, и он обматывает его вокруг моего тела, держа меня близко на секунду.

Удовлетворенно вздохнув, я наклоняюсь к нему в объятия и обхватываю себя полотенцем.

Он целует меня в шею. — Не знаю, как ты, но весь этот горячий секс прошлой ночью заставил меня голодать.

— Мм. Я тоже проголодалась, — отвечаю я, когда он отпускает меня и уходит на мгновение, прежде чем вернуться с моим платьем. — О. Лучше бы меня не застукали в этом, когда я вернусь в свою комнату. Это вызовет кучу вопросов.

— Ну, ты всегда можешь вернуться в мою комнату, — Луи предлагает, и я переключаю свое внимание на него, но он только смеется над своей шуткой и оставляет меня одну одеваться.

Как только я надеваю платье и возвращаюсь в комнату, он ждет меня у двери. Я шаркаю и наклоняю лицо вверх, когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня.

— Тогда увидимся позже сегодня, хорошо? — он спрашивает, держа меня за руки.

— Конечно. Мы что-нибудь придумаем, — я мягко соглашаюсь и позволяю ему отпереть дверь. Нахмурившись, я вдруг вспоминаю, как он отпирает дверь. — Луи, почему у тебя на двери было семь засовов?

Прежде чем открыть дверь, он смотрит на меня и сухо отвечает: — Чтобы не впускать Мисс Уикхэм, — он отвечает просто, очевидно, совершенно не думая о старой карге.

— Ах, — я киваю, морщась.

— У нее был ключ от моей комнаты, и она приходила, когда хотела. Поэтому я установил их, чтобы ее не пускать. Сработало как по волшебству, — он объясняет, глядя на дверь.

Это было понятно; он был настолько параноиком, что установил семь из них.

Это, конечно, сделало бы невозможным для нее найти ключи для них всех.

Я удостоверяюсь, что горизонт чист, прежде чем хромаю по коридору, ища признаки жизни.

Едва не попав в глаза пожилой паре, я ухитряюсь незаметно добраться до своей комнаты, быстро переодеться в более повседневное платье и высушить волосы, заплетая их потом.

Когда я покидаю свою комнату и иду по коридору к лестнице, я встречаюсь с Найлом и Гарри. Я пытаюсь замаскировать тот факт, что мне больно, я изо всех сил стараюсь ходить как нормальный человек.

— Доброе утро, Вайлет! — Найл щебечет, весело шагая между мной и Гарри вниз по лестнице. — С нетерпением ждешь сегодняшнего дня?

— Что? — я задыхаюсь, мой ум сразу же отправляется в грязное место, как образ «верхом» на Луи приходит на ум.

Святые угодники.

Я пытаюсь скрыть свой румянец, но Гарри замечает это и поднимает бровь. Он быстро смотрит в другое место и молчит.

Осторожно смеясь, Найл хмурится. — Ты знаешь? Мы говорили об этом весь вчерашний день. Ты возьмешь нас всех покататься? Мы все с нетерпением ждали этого. Я даже мечтал об этом.

— О. О, да. Конечно. Езда, — тупо заикаюсь я.

О нет. Я не могу кататься верхом! Это будет ужасно и только усугубит боль, но как, черт возьми, я должна объяснить им это?

Комментарий к Fifty nine

Итак. Вайлет стала извращенкой.

Есус.

========== ВНИМАНИЕ ==========

Итак, доброе время суток, читатели этой истории. Я, как истинный Апполон (в этом случае Апполониха) несу страшную весть от Энн — автора чудесного фанфика.

Дело в том, что проблема не очень большая, потому что она ОГРОМНАЯ БЛЯТЬ.

Фанфик на ее странице в ватппаде удалили. У Д А Л И Л И.

УДАЛИЛИ.

вы понимаете, о чем я?

Я, значится, спросила у неё, почему, на что она ответила, что его удалили из-за такогого «запрещенного контента», хотя согласитесь, тут нет ничего «запрещенного». Они (администрация плаьформы) сказали ей о том, что если Энн еще раз опубликует это, то ее акк просто блокнут.

Суки.

Теперь я стараюсь связаться с ней в тви, чтобы она скинула продолжение туда. У нас, как никак, осталось двадцать одна глава до финала. Ебень бебень.

Я постараюсь еще в ваттпаде попробовать добиться какого-то результата (без понятия, как я это сделаю, но попробую) и в твиттере.

Так что.

Скорбим, но не расстраиваемся окончательно)

========== Sixty ==========

— Ты сказала им, что пойдешь, поэтому должна сдержать слово. Поняла? Ты никогда не можешь нарушить свои обещания или люди не будут доверять тебе! — мать говорит горячо, используя выразительные жесты рук, чтобы донести свою точку зрения.

— Но мама… Я не очень хорошо себя чувствую, — я снова пытаюсь выглядеть больной.

— Вайлет, — она поднимает палец. — У меня было восемнадцать лет, чтобы стать экспертом, знающим, когда ты лжешь, а сейчас ты лжешь. Не подведи своих друзей! Иди с ними и сделай большую часть этого. Ты любила ездить верхом на лошадях.

— До сих пор люблю, вот и все… У меня… болит живот, — я напрасно умоляю ее.

Смотрю, как она вздыхает и обходит вокруг стола, чтобы сесть на стул.

— Пожалуйста, не лги мне, — она молчит, спокойно на меня смотрит. — Иди со своими друзьями. Я знаю, что вы хорошо проведете время, и Гарри также оценит некоторое время с тобой, делая что-то активное, я уверена.

Изо всех сил стараясь не взорваться и не накричать на нее, я сжимаю зубы и вращаюсь на каблуках, покидая ее офис без единого слова.

Я знаю, что легко могу просто не пойти, но, честно говоря, я не хочу разбивать маленькое сердце Найла. Кажется, он так взволнован этим.

Я просто смирюсь с этим и вытерплю боль. Это, вероятно, даже не будет так плохо, верно? Я уже чувствую себя лучше.

Быстро идя в свою комнату, чтобы переодеться, я копаюсь в шкафу с одеждой для верховой езды и вынимаю свои специальные штаны для верховой езды и белую рубашку с воротником. Я также хватаю толстый плащ, потому что холодно. Надевая их, я натягиваю носки и ботинки и выхожу за дверь, благодарная, что я заплела волосы назад.

Как только я выхожу на улицу и приближаюсь к конюшне, я замечаю, что я первая, кто пришла, и поэтому я иду внутрь одна, чтобы воссоединиться с моей лошадью.

Мои ботинки стучат по полу, я иду вперед, приветствуя шесть других лошадей, которые у нас есть. Одна величественная красавица по имени Зефир принадлежала моему отцу.

Я провожу мгновение, гладя и целуя ее лоб, прежде чем двигаться дальше.

Следующая лошадь принадлежала Лиаму. Наблюдая за конем моего брата, уныло стоящим в задней части стойла, мне вдруг стало грустно. Лиам не мог навещать его так долго.

Я пытаюсь уговорить Геркулеса поцеловать меня, но он отказывается, полностью игнорируя меня.

Лисица — лошадь моей матери, скачет вокруг своего стойла, полная энергии, готовая к поездке. Другие лошади: Рио, Дикий Огонь и Ваниль — все с нетерпением наблюдают, как я прохожу мимо, а затем я приближаюсь к своей арабской лошади — Ледяному Джеку.

Он морозно-белого цвета, очень быстрый и резвый, но ласковый.

Он нетерпеливо ждет меня, его царственная голова торчит из стойла, и он взволнованно ржет, топая копытами.

— Эй, парень! Ты скучал по мне? — говорю я, нежно поглаживая его по лбу и отпирая стойло.

Я уделяю ему минутку своего внимания, пока он не пройдет через слишком возбужденную сцену, а затем веду его к чистому уголку, где хранятся седла и уздечки. Привязав его к шесту, я легко оседлаю и обуздаю его должным образом, зная, что когда жених вернется, он будет немного раздражен, что я сделала это сама, но мне все равно.

— Похоже, ты вырос с тех пор, как я была здесь в последний раз, — пока я ласкаю, обнимаю и разговариваю с Джеком, как со старым другом, я не слышу приближающихся шагов.

Когда руки сжимают мои бедра и тянут меня назад так, что я натыкаюсь на чье-то тело, я задыхаюсь и сжимаю руки человека в удивлении.

— Я уверен, что ты надела этот милый наряд, чтобы помучить меня, не так ли? — Луи говорит мне на ухо, обнимая меня. — Он выглядит очень сексуальным на тебе.

Вздохнув с облегчением, я извиваюсь, пока он не позволяет мне обернуться, и я обнимаю его за шею. Проверяю, одни ли мы и нахально улыбаюсь. — Это то, что я ношу когда я катаюсь. В этом нет ничего особенного. Не льсти себе.