Я ничего не говорю, потому слишком переполнена грустью, чтобы сказать что-то стоящее. В конце концов я только еще больше ее раздражаю, поэтому держу рот закрытым, наблюдая, как папарацци убираются с дороги, и мы возвращаемся в школу.

— Оба моих ребенка в тюрьме в один день, — она бормочет себе под нос и насмехается. — Оба.

Интересно, почему ее не беспокоит, что Лиам жив, но я помню, что она догадалась, что он не был мертв уже некоторое время. Но все равно, она даже не хотела его видеть после стольких лет.

— Я хочу, чтобы ты знала, что я все еще беспокоюсь о Лиаме, — она говорит через некоторое время, удивляя меня.

Я поворачиваюсь к ней с мокрыми глазами, и она смотрит на меня с сочувствием.

— Лучше бы он никогда не делал того, что сделал. Я всегда хотела, чтобы он был моим наследником. Он был бы великим герцогом Девоншира. Но я знаю, что однажды ты станешь прекрасной герцогиней, когда Гарри будет рядом, — она признается.

Ее открытость заставляет меня сидеть, ошеломленная на мгновение.

Она продолжает. — Пока ты хотя бы пытаешься быть той, кем я хочу тебя видеть, я знаю, что ты будешь замечательной женой для него.

Если Гарри будет моим мужем, мое сердце снова упадет. Он не сделает меня счастливой. Он всего лишь напоминание о том, что моя мать имеет власть над моей жизнью.

— Мама я не хочу-

Она обрывает меня, вероятно, точно зная, что я собираюсь сказать. — Я хочу взять тебя с собой в субботу, чтобы заехать за свадебным платьем, чтобы отвлечь от всего этого.

Опустившись на свое место, я уставилась в окно. — Хорошо.

— И тебе нужно пригласить Гарри на выпускной. Ваша свадьба состоится вскоре после, в течение Нового года, — она объясняет.

Я хочу заткнуть уши. Эта женщина говорит мне все, что я должна делать, и я устала от этого. Но я ничего не могу сделать. Конечно, мне восемнадцать, так что технически могу. Но в моей семье все по-другому — она герцогиня.

Бросить ей вызов не так-то просто. Я ее наследница, и у меня есть обязанности, которые я должна принять, и она может легко разрушить мою жизнь, если я откажусь.

К тому времени, как она высадила меня в школе, все в старом особняке вернулось в норму, и пришло время спать. Я хмуро тащусь вверх по лестнице, желая заплакать, потому что Лиам не будет ждать меня на моей кровати, жадно умоляя меня принести больше еды.

Он вредитель, но лучший вид вредителя.

Я просто хочу обнять его, и обнять навсегда. Но это не может произойти сейчас, потому что он, вероятно, отправится в тюрьму, пока не исполнится сорок.

Я так сильно скучаю по Лиаму.

— Виолетта, любимая?

Я вытираю глаза и отворачиваюсь от двери, глядя в любопытные глаза Луи.

Он смотрит на меня, будто спрашивая, в порядке ли я.

Я открываю рот, но слова не доходят.

Вместо этого у меня текут слезы, и я закрываю лицо руками, тихо плача прямо перед ним.

И, как я и ожидала, он мгновенно обнимает меня своими сильными руками, прикасаясь щекой к моим волосам. Его знакомый запах странно успокаивает меня. Его запах не должен быть знакомым, но мне он нравится.

— Тсс. Не плачь, — воркует он, осторожно втаскивая меня в мою комнату и закрывая дверь.

Я плачу в его грудь и надеюсь, что мои сопли не размазались по его рубашке.

Он молчит и просто позволяет какое-то время мне рыдать. И когда я, наконец, успокаиваюсь, он двигается и поднимает меня, идя к моей кровати. Опустив меня на землю, он кладет руку мне на щеку и смахивает слезы. Он выглядит нарисованным для меня.

— Приготовься ко сну, — мягко говорит он, подходя и откидывая одеяло.

Я смотрю на диван и представляю Лиама, сидящего там и смотрящего на свой телефон. Прежде чем снова заплакать, я встаю, хватаю пижаму и бегу в ванную.

Зная, что я, должно быть, ужасно выгляжу после стольких слез, я умываюсь и чищу зубы, даже не глядя в зеркало, и переодеваюсь в пижаму.

Когда я выхожу из ванной, он сидит на моей кровати и смотрит на меня. — Иди, ложись в постель.

Глядя в пол, я делаю, как он просит, и медленно забираюсь в кровать, позволяя ему натянуть одеяло до груди. Перед уходом он наклоняется ко мне и убирает волосы с моего лица, кидая мне отдаленный взгляд, который я не могу расшифровать. А потом он наклоняется и нежно целует меня в щеку.

Но прежде чем он успел подняться, я хватаю его за шею и тяну вниз, чтобы поцеловать в губы, желая почувствовать что-то, кроме печали. Мое сердце радостно трепещет при соприкосновении его восхитительных губ с моими, и на мгновение я забываю о своих страданиях.

Когда мы расстаемся, его голубые глаза наполовину закрыты, и он выглядит очень взволнованным моим поцелуем. Я могу сказать, что мысли крутятся в его голове, и его отвлечение заставляет его почти споткнуться и упасть на меня, но он вовремя удерживает равновесие. Он стоит, кидая мне тоскливый взгляд и шепчет: — Спи спокойно, дорогая.

И он тихо идет к двери, выключая свет и оставляя меня в покое. Тьма сгущается, когда мои глаза медленно приспосабливаются к недостатку света.

Лиама нет на диване, и даже Лидия больше не в одной комнате со мной, не то чтобы я скучаю по ней.

Я чувствую себя такой одинокой.

И я ненавижу это.

Я хочу попросить Луи остаться со мной, но чувствую, что это не лучшая идея. я просто… Я не знаю, что с ним делать. По мере того, как я медленно выматываюсь, слезы падают.

А потом я осознаю кое-что, что заставляет меня замереть.

Я случайно согласилась пойти с мамой за свадебным платьем в тот же день, когда согласилась встретиться с Луи.

Комментарий к Forty three

Бля, Вайлет, ты ебанулась. Конечно, бросай мамзю и пизди к Луи. Если найдёте ошибки, то вы знаете, что надо делать.

Всех с праздником, пупсы😘

========== Forty four ==========

Весь следующий день я провожу в постели, одинокая и несчастная, прокручивая в голове арест Лиама.

Я пропустила завтрак и обед, и моя дверь была заперта, чтобы не пускать всех.

Я знаю, что Мисс Уикхэм предпочла бы, чтобы я посещала занятия, поскольку выпускные экзамены уже не за горами, но, по крайней мере, у нее достаточно сердца, чтобы оставить меня в покое на день. Меня это не беспокоило.

Шторы задернуты, в комнате душно и жарко, но мне все равно. Лиам, должно быть, страдает больше, чем я. Вероятно, он все еще заперт в той камере. Или, возможно, они перевезли его в более безопасное место, далеко…

Свежие слезы падают на подушку, и я прижимаю одеяло к себе, тихо шепча. Я хочу, чтобы он вернулся ко мне целым и невредимым.

Кто-то стучит в дверь, но я не отвечаю. Через мгновение они стучат снова, и я вздыхаю, зная, что не могу вечно избегать мира.

Сев, я медленно соскальзываю с кровати и тихо иду к двери, вытирая глаза, не заботясь о том, что я, должно быть, выгляжу ужасно. На мне все еще мятая пижама, и я не прикасалась к волосам со вчерашнего дня.

Когда я открываю дверь, я вижу служанку, Сьюзи, и она держит поднос с едой на нем.

— Мисс, мне сказали принести обед в вашу комнату, — говорит она и протягивает его мне.

Я стою в замешательстве, интересно, кто мог сказать ей сделать это. Мисс Уикхэм не любит, когда еду приносят в комнаты девочек, кроме тех случаев, когда они больны.

— Кто сказал вам принести мне это? — спрашиваю ее я, беря поднос и просматривая выбор картофельного пюре, курицы и зеленой фасоли. Пахнет божественно, но есть не хочется.

— Мистер Томлинсон, Мисс, — она кивает, а затем поднимает палец, прежде чем я возвращаюсь в свою комнату. Она роется в кармане фартука и смотрит в коридор, прежде чем вынуть маленькую бутылочку. — О, чуть не забыла. Он хотел, чтобы я дала вам и это. Но я знаю, что это против правил. Пожалуйста, не говорите никому, что я вам его дала.

Она поставила бутылку на поднос, и я смотрю на нее, мгновенно понимая, что это какой-то алкоголь. — Я буду держать это в тайне. Спасибо, Сьюзи.

Она уходит, и я закрываю дверь бедром и иду, чтобы поставить поднос на тумбочку. Луи был достаточно мил, чтобы попросить мне принести еду. Это было странно, но заботливо с его стороны. Я осторожно беру тарелку и сажусь на кровать, глядя на еду. Да, я проголодалась. Но я просто не хочу есть почему-то.