В последнее время все были в скучной рутине, и жизнь кажется такой… простой. Я почти никогда не портачу.

Луи давно не шлепал меня, и мне кажется, будто он этого хочет, потому что я всегда ловлю его взгляд на себе, точнее, на моей заднице.

Он такой извращенец, и все же я не могу заставить себя ненавидеть его за это, как раньше. Я обнаружила, что мне нравится, как он выглядит таким увлеченным со мной физически.

Но я втайне жажду, чтобы он заинтересовался мной, как личностью.

Завтра последний день ноября, и все ученики школы-интерната сосредоточены на нашей учебе для сдачи экзаменов за одну неделю, даже я. Я знаю, шокирующе, верно? Вообще-то, я прилагаю усилия к учебе. Но в последнее время Луи не отвлекает меня.

Кажется, у него есть какой-то секрет, которым он не хочет делиться со мной, и он все еще расстроен из-за чего-то, но я не знаю, что это такое. Мне удалось его успокоить, чтобы он не ворвался в мою комнату и не отшлепал меня, как однажды.

Меня смущает, что он проводит много времени в офисе Мисс Уикхэм на встречах, которых у них никогда раньше не было. Он переводит тему всякий раз, когда я поднимаю этот вопрос, но я думаю, он что-то скрывает от меня. Но как я могу сердиться на него за то, что он хранит секрет, когда я скрываю от него Лиама почти два месяца?

Кстати, о Лиаме, он недавно нашел новое место для проживания и собирается уехать через два дня. Было так замечательно, что он был так близко, но я рада, что он нашел новое жильё.

Сегодня после занятий я иду по коридорам в библиотеку, чтобы позаниматься, и вижу, как Лидия в ярости выбегает из кабинета Мисс Уикхэм. Она явно расстроена, и когда мы проходим близко к друг дрвгу, то отшвыривает меня, когда пробегает мимо.

Вероятно, ее снова наказали за какую-нибудь глупость вроде того, что она оставила пальто в коридоре. Она просто делает глупости, из-за которых попадает в неприятности.

Прежде чем завернуть за угол, я случайно оборачиваюсь и вижу Луи, входящего в кабинет Мисс Уикхэм еще раз и хмуро уставившегося на дверь.

Я позволяю своему разуму блуждать по каждому возможному сценарию над тем, что они могут делать там, и ни один из них не очень то и хорош. Я тихонько подкрадываюсь к ее двери и останавливаюсь, прислонив ухо и прислушиваясь.

Ее голос слышен громко и ясно, но его баритон ниже и тише, поэтому его трудно разобрать.

— Ты знаешь, что случится, если ты этого не сделаешь! Сколько раз я должна тебе напоминать-

Она отрезана чем-то, что он говорит, но я не слышу его.

— Мистер Томлинсон, мне все равно, чего вы хотите! В последнее время вы ужасно выполняете мои указания. Делайте, что я вам говорю…

Мое тело сжимается в панике, когда я роняю свою книгу по биологии, и она громко стучит об пол, заставляя их разговор резко прекратиться.

Я торопливо беру книгу и бегу по коридору, но недостаточно быстро.

— Вайлет, иди сюда! — кричит Мисс Уикхэм, и я останавливаюсь.

Медленно поворачиваюсь и подхожу к ней, стоящей в дверях. Она пристально смотрит на меня и поглаживает себя пальцем по подбородку.

— Ты подслушивала, юная леди? — спрашивает она понимающе.

— Нет! Я просто проходила мимо и уронила книгу, — лгу я.

Она бросает на меня подозрительный взгляд. — Не лги мне, юная леди. Теперь ответь мне правдой. Ты подслушивала?

— Да, мэм, — признаюсь я печально. Это очевидно, что она знает, что я подслушивала, так зачем отрицать это и вызывать худшие последствия для себя?

— Мистер Томлинсон, позаботьтесь об этом надоедливом отродье, — она раздраженно заявляет об этом и возвращается в свой кабинет.

Ошеломленная ее грубостью, я стою в замешательстве, когда Луи выходит и наклоняет голову в сторону своего офиса. Мисс Уикхэм захлопывает за ним дверь. Директриса школы обычно не такая грубая. Я имею в виду, она такая, но она не ходит вокруг и не обзывает нас.

Когда я начинаю тащиться за Луи, даже не нервничая о том, что он накажет меня, я вдруг вспомнила кое-что.

У меня месячные.

— Луи? — шепчу я, когда мы идем

в его кабинет, и он закрывает дверь.

— Да, Вайлет? — он поднимает голову и смотрит на меня.

— Эм… может тебе понравится… наказать меня через пару дней? — прошу застенчиво.

— Нет, не может. Это должно быть сделано сейчас. Теперь давай покончим с этим, — он вздыхает и указывает на свой стол. — Наклоняйся.

У меня жар между ног, и я проклинаю свои гормоны, потому что они гораздо более чувствительны в это время месяца. Просто слышу, как он мне это говорит. Ебать.

— Но я… — я смотрю на него умоляющими глазами и пытаюсь дать ему намек. — Можешь на этот раз оставить мою юбку?

— Почему?

— Потому что ты знаешь, у меня бывают дамские… Кхм… Дела… — я бросаю взгляд в сторону.

— О чем ты говоришь? — он хмурится и выглядит потерянным.

Тьфу. Почему парни такие медлительные?

— У меня месячные, — говорю прямо. Если он нуждается в этом просто и ясно, я дам ему просто и ясно.

Странно, что мои месячные и его наказание никогда не совпадали. Это что-то новенькое.

Он просто тупо смотрит на меня, как будто у меня выросла другая голова. — Что?

Закатив глаза, я скрещиваю руки на груди. — У меня там слишком много крови, так что э… Я могу хоть раз остаться в моей одежде?

— Я знаю, что ты имела в виду, дорогая. Я просто… думал о кое-чем, — он говорит неопределенно и смотрит в пространство на секунду. Я неловко сдвигаюсь, когда мои глаза опускаются только для того, чтобы увидеть, что его промежность «проснулась».

Я с тревогой прочищаю горло, чтобы вернуть его разум в настоящее время.

Его взгляд падает на меня, и он качает головой. — Прости.

— За что? — изумленно спрашиваю я. Он сегодня так странно себя ведет.

— У меня были неуместные мысли о тебе, — признается он с ухмылкой, и я поднимаю брови.

— Окей, — это все, что я могу сказать. Я не могу представить, какие неуместные мысли у него могут быть, хотя, возможно, так и было.

Я слышу, как он бормочет себе под нос, а потом проводит рукой по своим волосам, которые уложены так, как это было, когда я похвалила его в тот раз.

— Я не могу сделать это прямо сейчас, — наконец, говорит вслух. Увидев мое озадаченное выражение лица, он пожимает плечами и объявляет: — Я хочу взять тебя с собой.

— Э…

Я полностью поймана.

Мой рот шевелится, но я не могу подобрать слов. Он хочет пригласить меня на свидание? Как свидание? Как дружеская прогулка? Как причинная прогулка в парк? Что он может иметь в виду? Мой разум выходит из-под контроля из-за бесконечных возможностей, и внезапно мое сердце бьется быстрее.

— Я хочу… Э… — он колеблется, и его собственные слова, кажется, тоже трудно произнести. — Я хочу поговорить с тобой.

— Поговорить? — мой голос скрипит, как любовь, поразившая двенадцатилетнего ребенка, и я краснею, теребя свою плиссированную юбку.

— Да. Лучше не делать… эти… жесты в сторону стола.

— Хочешь поговорить, а не отшлепать меня? Ты хорошо себя чувствуешь? — я резко вздыхаю, дотрагиваясь до его лба.

Он закатывает глаза и убирает мою руку от своего лица. — Сейчас ничего подобного.

Может ли это быть правдой? Луи Томлинсон предпочел бы поговорить со мной, чем наказать? Этот момент войдет в историю как день, когда я чуть не умерла от большой внутренней радости, которую испытала.

Я не могу стереть с лица глупую улыбку, и он заметно расслабляется.

— Я не умею разговаривать… о жизненных вещах. Во всяком случае, я не обольщаюсь. Но для тебя я хотел бы попробовать. Я знаю, это много значит для тебя, — признается он, и я знаю, что ему было трудно. — Вайлет, не хочешь пообедать со мной? В городе? — я вижу, как он изо всех сил пытается объясниться, и поэтому я не усложняю ему это.

— С удовольствием, — киваю, и очаровательная улыбка освещает его лицо.

Гарри внезапно приходит мне на ум, но я отталкиваю его.

— Замечательно. Тогда в субботу? — спрашивает он, и я киваю.