Кто, блять, прислал это мне?

Выключив телефон, я в отчаянии покидаю комнату. Почему нас нельзя оставить в покое? Почему мы должны вспоминать все дерьмо, что произошло в этой проклятой школе?

Я пытаюсь забыть об этом, но это нелегко. По крайней мере, Луи и мои друзья отвлекают. Мы все вместе сидим за нашим великолепным рождественским ужином, но Луи сидит на краю рядом со взрослыми.

Мама то и дело поглядывает на меня и улыбается.

День заканчивается слишком рано, и я снова оказываюсь рядом с Луи в его постели, но на этот раз мы пытаемся уснуть. Он прижимается ко мне и закидывает ногу на ногу, практически раздавливая меня, но я не возражаю.

Мне нравится, что он так близко.

***

На следующий день наши посетители должны подготовиться к отъезду.

Луи привез не так много, поэтому быстро привел все в порядок. По крайней мере, он может остаться еще на одну ночь, прежде чем уйдет. Когда он это сделает, я не знаю, что произойдет.

Спускаясь по лестнице, мы направляемся в библиотеку.

— Я рад, что твоя мать, кажется, уважает меня, — задумчиво произносит Луи.

— Но она не знает, кто ты для меня на самом деле, — я указываю. — Она думает, что ты просто мой учитель биологии, которого я пригласила, потому что тебе больше некуда было пойти на Рождество, а теперь ты учишь меня, чтобы я могла хорошо учиться в университете.

— Но, по крайней мере, я в ее милости, — говорит он, когда мы поворачиваем налево.

Он заговорил слишком рано, потому что в этот момент мы услышали крик моей матери: — Вайлет!

Встревоженная, я оставляю Луи позади и бегу вверх по лестнице навстречу ее голосу, беспокоясь, что что-то не так.

Судя по тону ее голоса, что-то определенно не так.

— Вайлет, иди сюда сейчас же! — она повышает голос еще громче, и я слышу в нем суровость и гнев.

Я также слышу чужой голос.

Пробежав по широкому коридору, я, запыхавшись, вхожу в ее кабинет и в ужасе останавливаюсь. Я хочу выбежать из комнаты и спрятаться навсегда.

Теперь все горит в огне. Все кончено.

Мне конец.

Она поворачивает сумочку к включенному телевизору, как в тот раз, когда мы с Луи нашли это видео.

Не зная, что произошло с тех пор, мама вообще не поймет; не тогда, когда она смотрит видео Луи Томлинсона, явно использующего ее дочь с наручниками и палкой.

И голос Лидии на заднем плане, повествующий о том, что происходит.

Я хочу улететь и никогда не оглядываться назад.

Это плохо.

— Вайлет Пейн, что это?! — мама визжит.

— Он больше не такой! Все не так, как кажется.

— Больше? Что это? — она хочет знать, глядя не на меня, а на телевизор.

Кадр сменяется, и я не могу понять, что происходит. На этот раз на видео Луи видит меня в оранжерее, плачущую с ушибленным задом, выглядящую так, будто я этого не хочу. Он шлепает меня, потирает задницу и…

— Мистер Томлинсон, профессор избалованного маленького наследника, постоянно нападал на нее без ее согласия. Этот человек был так жесток и настойчив, не слушая ее жалобных мольб остановиться.

Кровь стынет в жилах.

— Вайлет! — мама плачет, в ужасе закрыв лицо руками.

Я бегу к телевизору, чтобы выключить его, но как и в прошлый раз на кнопку питания не работает и я не могу открыть диск.

Видео быстро меняется на разные сцены с Луи и со мной, все они заставляли думать, что Луи напал на меня в школе. Его руки всегда на мне, трогают меня там, где не должны были.

— Мистер Томлинсон втайне насильник и извращенец.

— Вайлет? — я слышу голос Луи от двери.

Я резко поворачиваю к нему голову, в панике и ужасе, когда беру с книжных полок рядом с телевизором тяжелую подставку для книг и разбиваю ее о экран. Схватив все это, я тащу его на пол, и он громко грохочет. Я в ужасе смотрю на мать и Луи.

В этот момент начинается настоящий ад.

— Убирайся! — моя мать кричит на Луи и указывает на дверь. — Убирайся сейчас же! Ты отвратительный извращенный преступник! Держись подальше от моей дочери, слышишь?

— Мадам… — голос Луи срывается, он смотрит на мою разъяренную мать широко раскрытыми глазами.

— Убирайся, я сказала! — она снова кричит, приближаясь к нему. — Как ты смеешь трогать мою дочь! Ты домогался ее и в моем доме? Не могу поверить, что ты это сделал. Я доверила вам свою дочь! Вы были здесь учителем!

— Мама! — кричу я, бросаясь к ней и хватая ее за руку. — Мама, послушай меня!

— Не подходи, Вайлет. Он сейчас же уезжает, а я звоню властям, — объявляет она со слезами на глазах, притягивая меня к себе.

— Он не такой! Мама, это не тот человек, которого ты только что видела! Пожалуйста, выслушай меня, — умоляю ее.

— Мадам, я… — Луи пытается заговорить, но она обрывает его холодным тоном.

— Никогда больше не прикасайся к ней, извращенец, — она рычит, выхватывая мобильник.

Я в отчаянии выхватываю его у нее из рук. — Пожалуйста, не звони в полицию! Он не жесток со мной! Он заботится обо мне и относится ко мне с уважением.

— Он свел тебя с ума, Вайлет. Ему нельзя доверять. Ты не видела эти видео? Он изнасиловал тебя! — она плачет, пытаясь вернуть телефон.

— Если ты позвонишь им, я никогда не прощу тебя! — я кричу на нее, швырняя телефон в стену. — Ты не можешь забрать его у меня. Я люблю его!

Она замирает, на ее лице написано потрясение. Она смотрит на Луи с отвращением. — Любовь? Ты его не любишь. Это неправильно. Он сделал тебе больно.

— Ты не понимаешь. Я могу объяснить, если ты просто-

— Нет! Убирайся из моего дома! — она кричит на Луи, и он вздрагивает. — Выходи сейчас же.

— Это не по-настоящему! — кричу я, хватая ее за руку, чтобы она не набросилась на Луи. — Видео не существуют. Они фальшивые.

— Не лги, Вайлет, — тихо говорит Луи.

Мать смотрит на Луи, кипя от гнева. — Он признал, что они настоящие. Вайлет, я запрещаю тебе видеться с ним снова.

— Нет! — я рыдаю, бросаю мать и бегу к Луи.

Я обнимаю его и крепко прижимаю к себе, боясь потерять его, как потеряла всех остальных.

Я чувствую, как мамины руки хватают меня, она тянет меня назад, и Луи позволяет ей. Похоже, он в шоке, совершенно не готов и не знает, как реагировать.

— Он не делал этого сам! Теперь он никогда этого не сделает. Я люблю его, — я пытаюсь заставить ее понять.

— Она права, мэм, — Луи кивает. — Ваша дочь сделала меня лучше. Я бы никогда так не воспользовался ею. Она слишком особенная для меня.

— Тогда ты все равно воспользовался ею. Ты опасен и, конечно, не здоров для нее, — сурово говорит мама, готовая взорваться от гнева.

— Мама, пожалуйста. Не делай этого. Не пытайся отнять у меня кого-то еще. Слишком много людей покинуло меня.

Мама смотрит на меня, потом на Луи, и слезы текут по ее щекам, пока она борется со своими эмоциями. — Хочу, чтобы ты убрался из моего дома и от моей семьи. Не связывайся с Вайлет, или я вызову полицию. Если вы увидите ее снова, я сообщу властям о том, что вы с ней сделали. Если вы попытаетесь скрыться от полиции, я позабочусь о том, чтобы вы никогда больше не нашли работу, и конфискую все ваше имущество, пока у вас не останется другого выбора, кроме как остаться без крова. Поняли?

— Мама, пожалуйста! — умоляю ее, снова приближаясь к Луи. — Пожалуйста, попытайся понять.

— Тут нечего понимать. Он воспользовался твоей наивностью и промыл тебе мозги, заставив думать, что ему не все равно, — она смело заявляет.

Луи печально смотрит, как я подбегаю к нему, обнимаю и плачу в пиджак. Он нежно обнимает меня, но мама снова тянет меня назад.

— Оставьте нас в покое, и я не стану звонить властям, — она строго приказывает ему.

Я не могу поверить, что она решила не звонить в полицию.

— Я пойду… — он смотрит в пол, прежде чем повернуться, чтобы выйти из комнаты.

— Нет! Тебе не обязательно уходить! — в отчаянии выпаливаю я, следуя за ним по коридору к лестнице. — Останься. Я заставлю ее понять.

— Она не поймет, любовь моя, — он говорит мне. — То, что я сделал с тобой, было неправильно, даже если меня заставили это сделать.