https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A7%D0%B5%D1%80%D0%B2%D1%8B
[2] Спид – это в данном случае не вирус иммунодефицита человека (ВИЧ), а speed – один из видов наркотиков – фенамин.
Комментарий к Глава 5
**__ФОТО__**
Пейзажи и кадры-гифки взяты из «Третьей звезды» – незабываемого фильма с участием Бенедикта Камбербэтча.
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=45971fb4988cf886162410b3b424f429
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=493ae9d1d36a6003868c3c7188edd426
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=19bac0c575c0b8f18a1e4e6338b545c7
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=1db95f78255f3bdb164938f9b16e8a19
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=d8ecbbbbb45400063e426b812ab9210f
Арт sherlockx_john__sea_breeze_
Автор – _xxmarilliaxx
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=e7a9549bf5f1346355f5d27cc17cc36a
И снова – гифка из «Третьей звезды»
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=03d7945331e633dfaa2ebb502b41afa5
И – берег моря
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=fd70977a7a7c6cda47e92c5585f112c3
Англичане все-таки – железобетонные люди! Меня от одного вида этих «водных процедур» озноб пробирать начинает… А они – ничего! Бенедикт на съемках в октябре в море лез – это в Англии-то!
А потом, как ни в чем не бывало, пошел себе в «Шерлоке» сниматься…
«Гвозди бы делать из этих людей…» :)
P.S. Хотелось бы мне домик представить, где преступление совершалось, но что-то ничего подходящего не нашла.
Равно как и “Обзорного Дома”. Может, кому-то еще повезет… :)
========== Глава 6 ==========
ГЛАВА 6
/*Прошу сразу настроиться: фон. Послушайте…
[1] У камина. Гудение пламени
https://www.youtube.com/watch?time_continue=13&v=0F1N43qAQTo
Уже второй раз двое мужчин вернулись в их временное обиталище совершенно мокрыми, но на этот раз небо было ясным, и впереди оставалась добрая половина дня. Хихикая, словно дети, они кинулись к душу, наперегонки. У Джона было стартовое преимущество, ведь он начал бег с пассажирского места, и ему не нужно было закрывать машину. С торжествующим возгласом он заперся в ванной, оставив Шерлока с другой стороны двери.
— Проигравший ставит чайник! — крикнул Джон.
— И как ты собираешься сделать это оттуда? — ответил Шерлок.
Джон включил горячую воду, плеск которой добавил выразительности его саркастическому смеху. Дальнейших рассуждений о процедурах отогрева не было. Этот танец они танцевали и раньше, много раз. Джон рад был увидеть, что огонь разожжен, и что приготовлено одеяло, чтобы можно было завернуться в него и уютно расположиться на стуле. Он напился чаю, пока Шерлок отогревался под горячей водой, и затем они оба уселись, почти с домашним комфортом. Все разборки исчезли, как будто и не было, а они сидели, словно выброшенные на берег ламантины, в теплых коконах своих одеял. Борьба могла подождать, думал Джон. Они могут вступить в нее позже, когда потребуется. А прямо сейчас он существенно меньше склонен был позволять Шерлоку уедать его, чем наслаждаться тем, что они только что разделили – кусочком предоставленной им головоломки.
Он большими глотками допил чай, всё еще почти обжигающий, тем не менее, это было хорошо и приятно. Он мог проследить, как горячий напиток согревает его, проходя от губ, попадая в желудок и разнося тепло, и облокотился на спинку стула лишь с незначительной головной болью, протестующей против перенесенного охлаждения. Но дело того стоило; во всех отношениях – стоило.
Он усмехнулся их глупости, услышав, как рядом с ним фыркнул Шерлок. День шел намного лучше, чем начинался. Джон не мог не улыбнуться – со всей молодостью и радостью, что оставались в нем.
— Что же, спрашивается, нашло на тебя, что ты в середине марта отправился плавать? — спросил он, покачав головой с ласковым беспокойством.
Шерлок пожал плечами, сжав в ладонях кружку.
— Корнуолл – совсем не парк развлечений. Это выглядело предпочтительнее, чем прогуляться или просто вернуться назад.
Джон кивнул, глубоко вдыхая запах камина и слыша, как в огне потрескивают поленья.
— Иногда я думаю, тебе нравится подбивать меня на всякие штуки, только чтобы увидеть, как далеко я позволю тебе зайти.
— Своего предела ты точно еще не достиг.
— Ну, давай, продолжай изыскания. Он явно уже должен быть где-то здесь. — Он шутил, всё еще широко улыбаясь. Ему нравилось, как лицо Шерлока прорезали морщинки веселья, пряча возраст в тонких линиях, что создали мальчишеские приключения их взрослых лет. Каждому было столько, на сколько он себя чувствовал, и Джону казалось, что сейчас войдет его мама, отругать за то, что он вслед за другом прыгнул с моста, как это было когда-то. Они были голыми, как младенцы, едва ли разумными, и сидели, завернутыми в одеяла для теплоты.
— Подобных забав у меня не случалось с ночи мальчишника, — сказал Джон, позволяя чаю дарить свое волшебство, согревая его изнутри.
Шерлок лишь слегка фыркнул.
— А ты что, помнишь свой мальчишник?
— Частично, — ответил Джон. — Помню, были сигары… и масса выпивки. Еще очень красивые девочки с очень яркими штучками на груди…
— Истинная демонстрация мужественности.
Джон покачал головой, стиснув пальцами керамику кружки.
— Помню, ты всю ночь был в дурном настроении.
— Конечно, у меня было отвратительное настроение. Я ведь должен был оставаться с тобой, пока тебя в туалете рвало на пол. А веселье я себе представляю немного иначе. — Шерлок поморщился, словно всё еще осуждая поведение Джона.
Доктор нахмурился, вспоминая ночь полгода назад, но потерпев неудачу. Он мог вспомнить только подносы с выпивкой и красивых танцующих женщин. Еще он распевал песни в баре, подобно любому наклюкавшемуся глупцу, которых сам всегда осуждал. И еще было много всего, что он помнил очень и очень смутно… Только много тостов, речей и немедленно следующих возлияний.
— Правда? Я не припомню, — сказал он, наконец.
— М-м. Сразу после того, как я попросил, чтобы ты убежал со мной.
Джон помолчал, понапрасну напрягая мозги. Безуспешно.
— Нет, определенно, не помню. — Он допил последний глоток чая и, поставив кружку на пол, вновь плотно закутался в одеяло, сохраняя тепло. — И что я ответил? — спросил он, с интересом наблюдая за мимикой Шерлока.
Мужчина слегка нахмурился.
— Тебя стошнило прямо мне на ботинки.
— … вот это я, кажется, припоминаю, — сказал Джон, наконец, со смущенным хихиканьем. Шерлок закатил глаза, тем не менее, рассмеялся тоже. Их смех всегда был заразителен, и они веселились вместе. — Боже мой, боже, неужели прошло шесть месяцев с той поры. Кажется, это было годы назад… или только вчера.
Шерлок кивнул торжественно, его кудри, высушенные полотенцем, всё еще оставались достаточно влажными, чтобы липнуть на лбу и щеках.
— Многое может случиться за шесть месяцев.
— Да. — Джон почувствовал нарастающую тяжесть в груди, отзывающуюся эхом тех событий, которые он так хотел отодвинуть в сторону. — Да, я знаю. Ты вообще-то и понятия не имеешь…
— Имею, уверяю тебя.
Он покачал головой.
— Нет, я имею в виду… Я никогда не говорил тебе.
— О чем не говорил?
— О ребенке.
Поведение Шерлока мгновенно изменилось от умеренно-спокойного к напряженно-сосредоточенному.
— Мэри беременна? — спросил он, и плечи его казались острыми против спинки стула.
— Была, — поправил Джон. — Она… э-э…был выкидыш.
Шерлок ничего не ответил, устремляя на Джона свой самый острый, проницательный взгляд – чтоб услышать то, что невозможно было сказать.
Джон вздохнул глубоко, попытавшись справиться с теснением в груди, отогнать его.
— Это было не так давно, — начал он. — В конце декабря. Сейчас у нас всё хорошо. Но, э-э-э… я не знаю. Это… странно, вообще-то. Происходит какое-то серьезное событие, и ты почему-то не узнаёшь о нем первым? Никогда не планировал сообщать тебе что-то, чего ты и сам не знал бы уже. Ну, как ты бываешь в курсе всего… Всегда. Но не в этот раз. Я не знаю, думаю, что мне жаль, что я не сказал тебе. Не знаю. Правда, не знаю. Просто всё это было… ирреально сначала. Я хочу сказать, что это одна из самых страшных вещей, которые можно услышать: «Мы собираемся снова иметь ребенка». Помню, что я подумал… Я не готов стать отцом в сорок три, и я всё еще не готов. Вспомни ночь мальчишника. Но, как бы то ни было, это случается. И ты узнаёшь, что будешь отцом, нравится это тебе или нет, готов ты к этому или нет, думаешь ли ты, что готов или нет… это происходит, и теперь это – твоя жизнь. Это, вправду, пугает. Но уже очень скоро ты начинаешь думать, до чего это удивительно. — Джон улыбнулся, глядя в огонь, где потрескивали поленья. — Поначалу все эти заботы о деньгах, о счетах, ты всё время занят, а потом, посреди всего этого, вдруг начинаешь смеяться, потому что… О господи. Боже мой. Ты можешь прочесть кучу книг, знаешь всю биологию, что стоит за всем этим, но голова всё равно идет кругом, потому что, боже, это реально, и всё это нормально, такое происходит уже миллионы лет, но, как бы то ни было, оно никогда не будет для тебя тем же самым, каким бы нормальным всё это ни было. И затем… Ничего этого больше нет. И даже притом, что ты остаешься ровно с тем же, что ты имел прежде, ощущаешь потерю. В некотором смысле, я думаю, всё это потому, что у нас была-то всего пара клеток, лишь начало жизни, практически не начавшейся и уже завершенной. То, что мы потеряли, было идеей о том, чем эти клетки могли бы стать, но не стали, ведь прошло слишком мало времени. И то, как хорошо это чувствовалось, прежде чем… даже близко не подходит к тому, как плохо это ощущается после. — Он прикусил губу, чтоб сдержаться, хотя слезы все-таки навернулись. Это не было тем, о чем он говорил с кем-либо, и, конечно, не последние несколько месяцев. Более, чем что бы то ни было, Джон хотел, чтобы Шерлок знал. Тот должен был знать. Почти всё остальное они друг о друге знали. И в чем-то столь близком и болезненном тоже нужно было признаться.
