Мортимер стоял, приоткрыв в изумлении рот, а Шерлок прибавил шагу, кивнув на ходу священнику.

— Сообщите нам, если что-то еще случится. Если ж нет – хорошего дня.

— Хорошего дня?..

Шерлок был уже в пяти шагах, уходя вместе с Джоном, спешившим следом, быстрый и своевольный как ветер.

Пока они шли, Джон помалкивал, лишь раздраженно сжимал кулаки.

— Ты не хочешь сказать мне, что это было, а? Я думал, мы здесь, чтоб помочь, а не любоваться цветами.

— Тела – у полиции, значит, у них и улики, которых нет у меня, — сказал он, скривившись, во время их быстрого возвращения к «Ленд-Роверу». — И единственный вопрос потому, каким образом мистер Тредженнис смог убить сестру, а вот братья лишь лишились рассудка. Ответ ты, по-моему, уже получил.

Уже взявшись за ручку дверцы, Джон на мгновение замер, борясь с желанием обернуться и посмотреть на их бывших спутников.

— Ты уверен? — спросил он, глядя на капот, когда Шерлок распахнул дверцу со стороны водителя.

Детектив ничего не ответил, скользнув на свое место с видом скучающего отступления, и Джону не оставалось ничего, как только последовать за ним.

Они уехали, меся колесами грязь, возвращаясь на извилистые дороги в лучах послеполуденного солнца, скользившего по небу. Джон смотрел, как Треденник Уорта исчезает в зеркале заднего вида, напряженно следя за двумя мужчинами, которые, жестикулируя и тыча пальцами в их направлении, направились медленно к собственному авто.

Джон тяжело сглотнул.

— Разве мы не должны предупредить викария?

— Нет необходимости. Я не думаю, что у полиции займет много времени получить достаточно улик, чтобы выдвинуть обвинения против Мортимера. Семейные споры, последний, кто видел потерпевших живыми, единственный из семьи, оставшийся невредимым и ушедший из дома благополучно, в отличие от всех остальных? Даже в столь захолустных местах, как это, можно сложить два и два за разумное количество времени. — Шерлок вздохнул, откинув голову на подголовник, ведя машину по старой дороге. — Я ожидал чего-то более оригинального, раз он искал моей помощи. Но, по правде сказать, это был викарий, мистер Роундхей, предложивший вызвать меня. И как выглядело бы, если бы убитый горем брат отказался обратиться к известному частному детективу после таинственного убийства сестры? Так что он был вынужден подчиниться, чтоб отвести подозрения, а вовсе не надеясь на разбирательство.

Джон кивнул, взгляд его возвратился к проплывающим мимо скалам и историческим памятникам.

— Таким образом, со священником всё будет в порядке, потому что тот нужен Мортимеру, больше, чем кто-либо, – как свидетель и тот, кто способен подтвердить его алиби на остаток ночи.

— А наше участие нужно меньше всего, — добавил Шерлок, коротко посмотрев на Джона, прежде чем вернуться к дороге. — И поскольку оружие ты с собою не взял, и остановились мы в середине нигде, чем меньше мы станем ввязываться в эту историю, тем лучше.

Тут едва ли можно было винить детектива. Тем не менее, Джон не мог не испытывать легкого разочарования, когда они возвращались в свой дом на скале. Предложенный случай поначалу казался настолько многообещающим, что они должны были бы за него уцепиться и, возможно, не только полностью погрузиться в него, позабыв обо всём, но и как-то найти себя. И друг друга. Вряд ли он успеет уже сделать это, до того как всё завершится. Теперь они возвращались – для чего? чтобы снова спорить, что Джон ненавидел, даже если это было необходимо? Эта мысль удручала. В смятении поначалу, когда они взяли случай, он искренне сожалел теперь, что возможность упущена. Это было бы такой славной отсрочкой. Увлекательной передышкой…

В миле от их домика Шерлок свернул, направляясь не туда, а к скалам и пляжу. Джон с любопытством взглянул на него, но не стал возражать, видя некоторое напряжение в лице друга, когда тот спускался к песку. Пляж был маленький и прятался между двумя утесами, а песок был в отметинах от капель дождя – там, где волны не успели еще их сгладить. Не было ни отпечатков шин, ни следов, никакого мусора – и ни единого признака жизни вокруг, вне салона их собственного автомобиля. Шерлок выключил двигатель и вышел, дверь с его стороны захлопнулась раньше, чем Джон успел даже расстегнуть ремень безопасности.

Воздух снаружи был холодным и свежим, но местечко казалось с обеих сторон огражденным от ветра, и единственным гостем здесь было солнце, заливавшее маленький пляж. Джон едва успел оценить ощущение песка под ногами, подойдя к одинокой фигуре друга, стоявшего возле скалы и смотревшего на набегавшие волны. Сунув руки в карманы, он встал рядом с ним, сделав вид, что смотрит, как бьются о камни пенные гребни, и тихо вздохнул. Со спорами можно было повременить до возвращения в их арендованный дом, словно бы говорил ему Шерлок этим выбором места. Подождать еще день. Пока они здесь. Они молча стояли бок о бок; была только вода и соленый морской воздух, и как будто бы проходили часы всё в том же безмолвном гипнотическом ритме прилива. Шерлок медленно сбросил пальто, потом его пальцы скользнули по пуговицам рубашки, и вот уже та, вытащенная из джинсов, тоже падает на песок.

— Пойду, поплаваю, — сказал он.

Доктор в Джоне ворчал о холоде, о том факте, что с ними не было ни полотенец, ни одеял, и что солнца было едва ли достаточно, чтоб лезть в воду ранней весной. Вместо этого он стянул куртку, бросив ее на песок, и, коснувшись задников, снял ботинки.

— Да, хорошо, — ответил он, раздеваясь так же.

Помчавшись вперед, Шерлок первым бросился в море, с удивленным вскриком ныряя в шокирующе холодные волны, в то время как Джон осторожно, подрагивая от озноба, продвигался вперед, заходя в набегавшую воду.

— Безумие какое-то, — прошептал он, главным образом, самому себе; его зубы стучали.

Шерлок мрачно усмехнулся, вынырнув и разбивая волну, и взглянул на Джона.

— Давай лучше воздержимся от суждений, просто скажем, что очень, очень холодно, — крикнул Джон, наконец, оказавшись достаточно далеко от берега. — Черт, черт, черт!

— Приспособишься.

— У тебя будет гипотермия.

— Ты убедишься, что со мной всё в порядке.

Джон, отфыркиваясь, вынырнул на поверхность; вода искрилась в лучах солнца. Кудри Шерлока были отброшены назад, распрямившись и не смягчая больше острые углы худого лица. Джон случайно плеснул в него, когда тот оказался неподалеку, и Шерлок ответил всерьез, окатив морской водой его нос. Джон атаковал, макнув их обоих, утащив туда, где течение угрожало ударить их о скалу. Это не имело значения. Когда они вынырнули, чтоб вздохнуть, они оба смеялись – и продолжали борьбу. Обхватив крепко Шерлока, Джон потребовал, чтоб тот сдался, вновь «топя» их обоих. Они были школьниками. Они всегда были школьниками. Оцарапав икры о камни и чувствуя, как в груди начинает гореть, Джон дождался, когда сопротивление Шерлока ослабеет, прежде чем позволить им обоим вновь подняться наверх, кашляя, ворча – и смеясь, когда они продолжали свои опасные игры.

Лишь когда, сменив направление, ветер дунул прямо на них, стало слишком холодно. Джон почти выволок Шерлока из воды в новой игре под названием «Не дай нам умереть, как два идиота», где, казалось, главной целью высокого мужчины было проиграть или, по крайней мере, помешать, чтобы Джон победил. Джон не мог вспомнить последний раз, когда занимался чем-нибудь, что бы можно было назвать игрой, но прекрасно помнил, как это чувствовалось. Ломота в его теле, доходящая до костей усталость, головная боль, зарождающаяся в его черепе – и искрящаяся радость, переполнявшая сердце. Это мгновение было всей его жизнью, проведенной с Шерлоком Холмсом, в ее наиболее сжатом и концентрированном представлении. Это было чудесно.

С улыбками, столь широкими, что были болезненнее, чем ссадины, мужчины собрали одежду и отправились на своей машине домой, стуча зубами от холода – и хихикая.

ПРИМЕЧАНИЯ:

[1] Червы — популярная карточная игра для четырех игроков, главной задачей в которой является набрать наименьшее количество очков. Каждая игра состоит из нескольких раундов, и количество очков, полученных игроком в раунде, определяется количеством черв во взятках, собранных данным игроком. Для игры используется обычная колода из 52 карт.