Арагорн чувствовал напряжение. Казалось бы, настал подходящий момент, чтобы уйти, но в глазах девушки было страстное желание, и он ощущал то же самое. Он безумно хотел поцеловать ее, коснуться ее, но голоса в сознании все еще останавливали его и, к несчастью, были правы. Он и сам понимал, что поцеловать предполагаемую законную королеву — плохая идея, и не потому что Гермиона — та, кто она есть, а потому, что она тоже хочет уйти, и ему станет еще больнее, если сейчас он проявит свою любовь к ней. Он не сделал первый шаг, но и не ушел; его глаза оглядывали ее лицо и задержались на губах.
Гермиона больше не могла выносить напряжение между ними.
— Поцелуй меня, — прошептала она с таким желанием, что Арагорн не мог сделать ничего, кроме как немедленно подчиниться.
Их губы встретились, и ведьме показалось, что внутри нее словно взрывается миллион фейерверков. Наконец-то, — подумала она, медленно отвечая на движения его губ. Пальцы Арагорна нежно касались ее подбородка. Девушка хотела большего, но, к ее разочарованию, дунэдайн быстро разорвал поцелуй и медленно выдохнул: он боялся окончательно потерять контроль над собой. Он потерся носом об ее нос, полагая, что сила воли не позволит ему поцеловать Гермиону вновь, но девушка среагировала быстрее, набросилась на него и с нажимом поцеловала, прижимаясь к нему всем телом и проникая языком в его рот.
Кровь мужчины вскипела, и он без промедления ответил на действия возлюбленной. Отвечая на поцелуй, он притянул ее голову к себе одной рукой, а второй крепко обхватил ее талию. Останавливаться было поздно, да и не мог Арагорн этого сделать, он желал большего. Он выдохнул прямо в губы девушки; внутри будто что-то взорвалось. Теперь его руки касались каждого сантиметра ее тела; он наклонился к ее шее и принялся ласкать ее языком. Гермиона тихо застонала, запрокинув голову, она тяжело дышала, ощущая, как по телу будто проходят электрические разряды, вызванные прикосновениями дунэдайна. Схватив его за волосы и воротник, она притянула его еще ближе к себе.
Уткнувшись носом в ключицу девушки, Арагорн улыбнулся и почувствовал, как Гермиона дрожит от его прикосновений. Он полностью отдался чувствам, зная, что они взаимны и что это его последняя возможность проявить их. Едва ли отдавая себе в этом отчет, мужчина принялся стаскивать с Гермионы одежду и ласкать ее, шаря руками по всему ее телу. Он понимал: это плохая идея, и лучше бы ему так не торопиться, но в тот момент он просто не мог остановиться, и к счастью, ведьма тоже начала раздевать его, страстно отвечая на его порыв. Кажется, он тоже не хотела прекращать, и Арагорн, с одной стороны, надеялся, что все же она остановится, потому что у него самого не было сил оттолкнуть ее, с другой — он хотел сполна насладиться ощущениями, пока Гермиона не очнулась и не прервала момент их близости, хотя она и не думала делать этого. Девушка провела пальцами по груди мужчины, стягивая с него рубашку, и Арагорна бросило в дрожь; он был без ума от ее прикосновений, не мог насытиться ими. Казалось, в ту ночь Гермиона и Арагорн пытались восполнить каждое упущенное мгновение, когда они не могли коснуться друг друга… Они не останавливались, пока их тела, сердца и души не слились в единое целое.
***
Гермиона была уже одета, но дыхание у нее все еще перехватывало. На душе было легко, будто она парила в небесах, а сердце билось так, словно она очутилась в раю.
— Не стоило нам делать этого, — Арагорн прервал полет ее фантазий. Его голос был печальным. Накинув плащ, он пояснил: — Это только усложнило все…
Ох, подумала девушка. Эти слова вернули ее с небес на землю. Что-то кольнуло в сердце. Она никогда не думала, что ей будет так больно услышать это от Арагорна. Он, стараясь не смотреть на ведьму, отвернулся и уставился в землю. Гермиона не могла вынести этого: ей безумно хотелось увидеть хоть какие-то эмоции на его лице, почувствовать на себе его взгляд. Она нежно коснулась пальцем подбородка возлюбленного и приподняла его голову так, что их взгляды вновь встретились. Глаза Арагорна были печальны, и все же Гермиона не могла не заметить, какие чувства вызвало у него ее прикосновение.
— Не говори так, — произнесла она требовательным тоном. — Это… обидно.
Арагорн приподнял брови от удивления. Обидно? Тогда, может, еще есть шанс, что она останется.
— Я не хотел тебя обидеть, — ответил он со всей серьезностью. — Но подумай, что будет дальше? Я остаюсь здесь, ты возвращаешься в свой мир, — он помолчал немного, а потом с горечью добавил, — и я больше никогда тебя не увижу…
Гермиона не хотела слышать это. Она понимала, что Арагорн прав, но не хотела думать об этом прямо сейчас. Дома, после возвращения, она все обдумает, а потом забудет и его, и Средиземье. Она смогла забыть это место в прошлый раз, попытается и сейчас.
— …если ты не передумаешь, — продолжил странник, глядя на девушку с надеждой.
— Не передумаю! — вырвалось у Гермионы. Ответ получился несколько грубым, но она едва сдерживала себя: ведьму слишком уж раздражало то, что все уговаривали ее остаться. Впрочем, она тут же пожалела о своей резкости. Глядя на человека, к которому ее так безудержно влекло, девушка ощущала, как бьется ее сердце; казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Никто никогда не смотрел на нее так же, как Арагорн, одновременно с любовью, болезненной тоской, страхом и гордостью.
Гермиона подумала, что стоит объясниться:
— Произошло столько ужасных событий, и все из-за меня. Я не смогу жить с чувством вины, осознавая, что все те люди погибали ради меня.
— Они не ради тебя погибали, Морвен, — впервые с момента того разговора в палатке он обратился к ней так, и это привело ведьму в замешательство. — Они отдали жизни за мир в Средиземье. Ты вдохновляла нас, не больше, а теперь люди хотят видеть свою вдохновительницу на престоле. Хотя если бы ты осталась здесь, но не стала королевой, они бы поняли тебя.
— Решение принято, Арагорн. Не пытайся изменить его.
— Что говорит твое сердце? — голос мужчины дрогнул.
— ЗАБУДЬ про письмо моего отца! — гневно закричала Гермиона. — Это не твое дело!
Не было смысла уговаривать: она бы все равно не поменяла свое решение и ушла, оставив Арагорна в прошлом. Мужчина испустил вздох, полный боли, в его сердце вновь что-то оборвалось.
Глядя на него, Гермиона ощутила, как рыдания подступают к горлу. Она постаралась сдержать слезы, но безуспешно.
— Что ж, прощай, — Арагорн переждал, пока горечь в душе немного утихнет, и вновь взглянул на девушку перед тем, как окончательно уйти. Однако он задержался, когда увидел, как по ее щекам бегут слезы. Он снова вздохнул, так как знал: все происходящее было болезненно для них обоих. Потянувшись к ее лицу, дунэдайн успокаивающим жестом смахнул с него слезы. Нужные слова не находились. Он медленно зашагал прочь, глядя на девушку, кивнул ей еще раз, а потом развернулся, взял поводья коня и ушел.
Гермиона стояла, не смея сдвинуться с места. Она не была не в силах ни сказать, ни сделать что-либо, ощущая, как слезы катятся по щекам. Ведьма знала: она видела Арагорна в последний раз, и больше они никогда не встретятся. Она смотрела вдаль, пока силуэт мужчины не скрылся из виду, а потом упала на землю и разрыдалась. Она пролежала так еще час, пока ее не нашел Гарри.
========== Глава 20 ==========
— Я поговорю с ним, — сказал Гарри с болью в голосе. В руках он крепко сжимал медальон Гермионы.
Была еще ночь, но до рассвета оставалось недолго. Друзья прощались на главной площади замка. Гермиона хотела уйти, пока остальные не проснулись; она не знала, что сказать на прощание, и поэтому попросила лучшего друга поговорить с жителями Средиземья, особенно с Арагорном. Гарри же не хотел знать, где находится дверь в другой мир, поэтому они решили сказать друг другу все самое важное перед тем, как Рон и Гермиона примутся искать портал.
Гермиона не ответила на слова Гарри, она просто не могла подобрать слов. Она прекрасно знала, что он думает о ее уходе, но решение уже было принять: она собиралась вернуться домой. Девушка крепко обняла друга, по ее щекам покатились слезы. Объятия были долгими и душевными, и пока Гермиона плакала на плече Гарри, тот незаметно кивнул Рону. Рыжеволосый парень взглянул на него, как бы говоря: «Я тоже буду скучать о тебе, но мы справимся».
