— Теперь я поняла, — сказала она, глядя на могильную плиту, и слезы текли по ее щекам. — Я поняла, что это значит.

Арагорн, стоявший рядом, обнял Гермиону за плечи и притянул к себе, чтобы она могла поплакать у него на плече. Он ничего не говорил, а просто ждал, пока она в слезах выплеснет всю боль, что мучила ее со дня, когда она узнала о гибели родных.

***

Теоден поднял кубок, и люди поднялись со своих мест, также держа в руках кубки.

— Слава отдавшим жизни за победу! — произнес король Рохана.

— Слава! — откликнулись люди, подняли кубки и выпили.

Время шло, настал поздний вечер, но празднество продолжалось. Развеселившись, Рон влез на стол и стал рассказывать собравшимся вокруг него мужчинам и женщинам о том, как они с друзьями сражались с магами и одержали победу.

— Взгляни на Рона, — Гермиона с усмешкой обратилась к стоявшему рядом Гарри. — Он же присвоил себе всю славу!

— Ага, — Гарри рассмеялся, глядя на друга. Ни он, ни Гермиона не горели желанием изображать героев, поэтому они оставили Рону право рассказывать всем об их подвигах.

— Это тебе! — сказал Эомер Леголасу и протянул ему кружку пива. — Сыграем в игру «Кто больше выпьет»!

— Я с вами! — заявил Гимли и нетерпеливо схватил свой кубок. — Леголас, пей! — крикнул он, видя, что эльф с сомнением смотрит на напиток в кружке.

Возле Пиппина сел Мерри: он только что взял еще одну порцию пива.

— Что это? — спросил Пиппин.

— Пинта! — гордо объявил Мерри. Его кружка была побольше кружки его друга.

— Я тоже возьму! — хоббит быстро вскочил.

— Ты уже выпил половину! — прокричал Сэм, но его никто не слушал.

— Держи, брат! — Боромир поставил на стол два кубка, наполненных элем, для себя и для Фарамира. В тот же миг мимо пробежал Пиппин.

— За освобожденное Средиземье! — крикнул Фарамир так громко, что его услышали все, кто был рядом, и присоединились к его возгласам

— За победу! — добавил Боромир, и люди, словно эхо, повторили его слова.

В тот момент Гимли быстро допивал третью кружку пива.

Гарри и Гермиона наблюдали всеобщее веселье на расстоянии.

— Ты знаешь, они хотели бы видеть тебя своей королевой, — вздохнул волшебник.

— Не говори так, — ответила ведьма и хотела сказать другу еще что-нибудь, но ее прервал подошедший к ним Арагорн. Увидев Гермиону, он склонил голову и слегка улыбнулся.

— Выглядишь прекрасно, — сказал он, глядя на девушку и ее наряд.

— Спасибо, — усмехнулась Гермиона. Она нашла это платье в шкафу; судя по всему, оно осталось от ее матери. Шелковое, оливково-зеленого цвета, оно нравилось Гермионе. На шее у нее висел медальон.

— И за это тоже спасибо, — она показала Арагорну украшение. Его улыбка померкла, как только он увидел медальон. Мужчина ничего не сказал, только хмуро взглянул на ведьму и отвернулся.

Что случилось? Что она сделала не так? Гермиона вдруг почувствовала себя несчастной и растерянной. Она хотела сказать Арагорну еще несколько слов, но он просто повернулся к ней спиной и ушел. Проследив за ним взглядом, она увидела: странник остановился около стола, на котором танцевали и пели Мерри и Пиппин. Он постучал по столу и что-то прокричал им, но выглядел при этом печальным, как никогда раньше.

Леголас в то время изумленно смотрел на свою кружку.

— Я что-то чувствую, — он взглянул на кончики своих пальцев. Эомер, Сэм и Фродо смотрели на двух друзей и ждали, что произойдет.

— Смотрите на Гимли! — расхохотался Фарамир, и Боромир с Роном взглянули в ту сторону.

Эльф, кажется, чувствовал себя неплохо, но Гимли выглядел так, будто вот-вот свалится со скамьи.

— ГИМЛИ! ГИМЛИ! ЛЕГОЛАС! ГИМЛИ! ЛЕГОЛАС! — вопили люди вокруг. Толпа разделилась на две группы: одни поддерживали Гимли, другие — Леголаса. Оба они успели выпить примерно пятнадцать кружек.

— ДАВАЙ, ГИМЛИ! — закричал Боромир. — Ставим на тебя!

— А это быстро прошло, — отметил Леголас с легким недоумением, но был доволен.

— Ух ты! У меня в кружке единорог! — вдруг пробормотал гном и свалился на спину.

— О НЕТ! — многие люди расстроились, другие же обрадовались.

Ведьма в это время решила поговорить с Арагорном и стала прокладывать себе путь в толпе.

Гарри наблюдал за сценой, разворачивавшейся перед ним, и от души хохотал. Он хотел сказать что-то Гермионе, обернулся, но не увидел ее поблизости, а потом заметил, что она идет куда-то среди толпы. Юноша было озадачился, куда отправилась его подруга, но тут же увидел, как из зала выходит Арагорн. Понятно, время пришло, — подумал он и улыбнулся.

***

Гермиона побежала за ним и увидела, что он пошел на мост, ведущий через долину, где протекала река. Этот деревянный мост с крышей, заканчивающийся у последнего холма перед берегом реки, был по-своему красив. Арагорн вел по нему коня подальше от замка, он хотел было оседлать Брего, но обернулся и увидел ведьму, бегущую к нему.

— Арагорн, постой! Куда ты? Почему ты ушел? — едва отдышавшись, она встала перед ним.

Он вздохнул и посмотрел на нее, как бы извиняясь.

— Мне нужно ненадолго уехать. Сейчас я не могу веселиться и радоваться вместе со всеми.

— Не можешь? — ее вопрос прозвучал язвительно. — Я осталась с тобой, я сражалась, я сделала все, что ты хотел, а ты до сих пор не счастлив?

— Неправда. Я не хотел, чтобы ты сражалась.

— Сначала ты все-таки этого хотел, — отметила ведьма. — Но не важно. Маги мертвы, ты должен порадоваться!

Арагорн не ответил, а только печально посмотрел на нее.

— И почему ты открыл медальон?

Казалось, в эту минуту странник испытал угрызения совести.

— Это произошло случайно!

— Да что ты? Знаешь, я тебе не верю, — заявила Гермиона с усмешкой и приблизилась к нему.

— Но я говорю правду! — Арагорн тоже сделал шаг к ней, как бы защищаясь от ее нападок.

— Ну ладно, — ведьма усмехнулась. Теперь их лица были как никогда раньше близко друг к другу. — Но все-таки тебе стоит порадоваться нашей победе!

Она стояла так близко, что Арагорн мог почувствовать ее дыхание на своей шее. Его руки задрожали от одной только мысли об этом.

— Гарри отдал тебе этот медальон, а это значит, что ты решила вернуться домой. Вот почему я печален, Гермиона. Ты нужна людям, им нужен лидер.

Гермиона ощутила раздражение.

— Но мне правда нужно покинуть Средиземье, и я не хочу быть королевой.

— Знаю. А я не хочу, чтобы ты уходила, — его голос дрожал, а дыхание участилось, и все же он сказал это, преданно глядя в ее глаза.

Сердце девушки подскочило, когда она услышала этот голос и увидела этот взгляд. Правда ли он любит ее? Или он имеет в виду, что не хочет ее ухода, потому что она должна стать королевой?

— Пожалуйста, останься, — произнес Арагорн шепотом в отчаянии. В ожидании ответа он смотрел ей в глаза и, казалось, заглядывал в самые глубины.

У ведьмы задрожали колени, а в животе запорхали бабочки. Теперь она понимала: Арагорн и вправду любил ее. Последние два слова и его голос сказали все о его чувствах. Ее взгляд остановился на его губах: ей хотелось поцеловать его, хотелось коснуться его каждым сантиметром кожи… Девушка прикусила губу. Она не может позволить себе поцелуй. Все спланировано: она уходит домой и не должна влюбляться в него! Нет, нет, это просто романтическая атмосфера ночи так подействовала на нее, поэтому она испытывает такие чувства…

— Пожалуйста, — повторил дунэдайн, его взгляд будто проникал в ее мысли.

Гермиона почувствовала покалывание в животе. Она не знала, что делать. Ее рука сама собой поднялась, коснулась лица мужчины и погладила по щеке.

— Я не могу, — наконец сказала она и собралась с мыслями, но увидев в глазах Арагорна горечь, снова потеряла контроль над собой. Ее рука легла ему на грудь, прямо на то место, где билось сердце.

Арагорн закрыл глаза и попытался дышать медленно и глубоко, чтобы успокоиться: прикосновение Гермионы разбудило в нем волну ощущений. Вот момент, которого он ждал, момент, когда он может показать ей свои чувства.О Эру, — подумал он. — Я должен контролировать себя. Так продолжаться не может, все это плохо кончится. Беги, Арагорн, беги! Так кричали голоса в его голове, но ноги не шевелились, они будто приросли к земле. Он открыл глаза и тут же пожалел об этом: на него смотрели прекрасные карие глаза ведьмы, жаждущие чего-то. Мужчина схватил ее руку; их пальцы переплелись, и он прижал ее ладонь к своей груди еще крепче. Гермиона не сдержала улыбки и взглянула в его глаза; этот жест доказывал его любовь лучше любых слов.