Гермиона задохнулась от ужаса и от того, что не хотела чувствовать его вонючее дыхание. Она знала: все это плохо кончится.

— А знаешь, что самое лучшее? — прошептал Грима. — Здесь некому спасти тебя. Ты только моя.

Глядя ей в глаза, он нагнулся, взял прядь ее волос и понюхал в возбуждении.

Арагорн, кто-нибудь, пожалуйста!— подумала ведьма. — Пожалуйста, помогите!

***

— Готов? — спросил странник гнома, который чуть не споткнулся о собственные ноги. Они прятались в стенах башни так, чтобы орки, патрулирующие вход, не видели их. Ради этого они переплыли ров и теперь стояли у моста — единственного пути во владения магов. Нужно было только прыгнуть на мост, по которому шли тысячи орков. Остальные ждали сигнала Арагорна, чтобы внезапно напасть на армию орков, взобравшись по стенам, пока сам дунэдайн и Гимли атакуют вход и отвлекут внимание.

— Я замерз и промок до костей, но думаю, что да, — ответил гном.

— Ты точно уверен? — спросил Арагорн, заметив в глазах друга сомнение.

Гимли вздохнул:

— Я точно уверен, что мы все умрем.

— Есть, ради чего умирать.

— Да, отлично!

Арагорн не сдержал улыбки.

— Готов?

— Да! Вот теперь — вперед! — в нетерпении кивнул гном. Тогда Арагорн схватил его за воротник, чтобы бросить его в толпу орков, но Гимли вновь повернулся к нему.

— А ты уверен, что мы должны делать это?

— Да, я-то уверен, — ответил странник решительно.

— Ну ладно, пусть нас убьют!

С этими словами он приземлился на мост, следом прыгнул сам Арагорн. Орки реагировали недостаточно быстро, поэтому двое воинов убивали их одного за другим, пока не достигли ворот. Арагорн снял со стены факел, который осветил все вокруг, и помахал им.

— Сигнал! — закричал Леголас и спрыгнул со стены. Он упал прямо на орка, в центр толпы, рвущейся к воротам, где Гимли и Арагорн бились за свои жизни. Остальные разделились и ждали в разных местах у лестницы, чтобы сойти со стены и вступить в сражение.

***

Гермиона лежала на полу, на нее навалился Гнилоуст. Своими руками он держал ее запястья, чтобы она не двигалась и не причиняла ему вреда. Ведьма пыталась вырваться из его хватки, но все было напрасно. Когда этот червь полез целовать ее, Гермиона изо всех сил мотала головой из стороны в сторону, чтобы не дать ему сделать этого.

— Ну же! Я знаю, тебе тоже этого хочется, — произнес он в нетерпении.

Девушка сжала губы и попыталась вырваться.

— Лежи смирно! — прокричал ей Грима прямо в ухо. — Ты ведь хочешь остаться невредимой?

Слезы стекали по лицу Гермионы. Она знала — у нее нет никаких шансов, нет выхода. Сама мысль об этом казалась невыносимой. Она решила не сдаваться и сопротивляться до конца, так что Гнилоусту пришлось бы изувечить ее, чтобы получить желаемое. Гермиона попыталась сбросить его с себя ногами, но он был слишком тяжелым.

— Ну, если ты не слушаешься… — Грима покачал головой в недоумении. Прежде чем ведьма успела понять, что происходит, он вытащил нож и вонзил ей в руку. Сначала Гермиона не чувствовала боли, только горячий пот стекал по ее ладони. И все же, увидев торчащее из собственной руки лезвие, она закричала во весь голос от потрясения и ужаса.

— Заткнись! — прикрикнул на нее Гнилоуст: волшебники будут недовольны, если услышат такой шум. — Тихо!

Но Гермиона визжала без остановки. Чтобы хоть как-то заставить ее замолчать, Грима наотмашь ударил ее по голове. Девушка упала без сознания.

— Наконец-то, — прошептал он, расстегивая ее штаны. — Какая чудесная тишина…

***

— Найдите их! — крикнул Арагорн друзьям, которые отважно дрались с огромной армией орков. — Ищите везде!

В тот же миг он услышал душераздирающие крики Гермионы, от которых у него перехватило дыхание. Страшно было представить, какая опасность угрожала ей.

Соберись! — подумал Арагорн и пошел на звук, готовый убить любого, кто причинит вред Гермионе. Леголас, тоже услышав ее вопли, отправился за ним. Когда они пришли к комнате, из которой доносился крик, дунэдайн распахнул дверь одним ударом и увидел, как Грима Гнилоуст, взобравшись на Гермиону, целует ее и стягивает с нее штаны. От омерзения Арагорна чуть не стошнило.

— Что ты делаешь? — спросил он в гневе.

Увидев в дверях человека и эльфа, Гнилоуст оторвался от лежащей без сознания ведьмы.

— Арагорн, — сказал он насмешливо, подходя к ним. — Ты и твои друзья пришли так невовремя!

— Гнилоуст.

В голосе странника слышалась чудовищная ярость. Он сдерживался из последних сил, чтобы не убить человека, стоящего перед ним, прямо сейчас.

— Не видишь, что мы немного заняты? — добавил Грима с похотливой ухмылкой. — Мы просто решили немного развлечься…

В этот миг терпение Арагорна кончилось. Вид Гермионы, лежащей в луже собственной крови, заставил его взорваться в гневе. Без предупреждения он ударил Гнилоуста по лицу, сбив его с ног, потом оглянулся, чтобы убедиться, что Леголас посторожит этого отвратительного червя. К тому моменту Гимли уже стоял рядом с поверженным Гримой.

— Ты омерзителен, — заявил гном и поставил ногу на Гнилоуста, касаясь лезвием топора его шеи. Сбежать червь не мог: одного движения было достаточно, чтобы Гимли отрубил ему голову.

— Гермиона! — теперь Арагорн смог сосредоточиться на ведьме. Он подошел к лежащей на полу девушке и опустился на колени рядом с ней.

— Она жива? — с беспокойством спросил Гимли, все еще удерживая врага.

Странник не знал и поэтому не ответил. Он дотронулся до шеи Гермионы, чтобы убедиться, что ее сердце еще бьется.

— Да, — с облегчением ответил он.

Арагорн убрал с ее лица волосы — они были мокрыми от пота и слез. Одну руку он положил на лоб девушки и заметил, что из ее руки все еще торчит нож.

— Она холодеет, — его тревога росла. В тот момент в комнату вошли Эомер и Пиппин.

— Нужна ткань! — требовательно произнес Арагорн. Пиппин протянул ему кусок оторванной от рубашки ткани.

— Вот.

— Спасибо. Сейчас надо убедиться, что она не двигается.

Пиппин дал знак остальным, и Леголас взял другую руку Гермионы, чтобы она не пошевелилась, если очнется.

Арагорн начал медленно и осторожно вытаскивать лезвие из раны. Сделав это, он перевязал руку ведьмы тканью. За все это время Гермиона не очнулась и ни разу даже не дрогнула.

— Почему она не двигается? — спросил Арагорн в страхе, и голос его дрожал. Он не знал, что делать, если девушка не выживет.

— Она тяжело ранена, — пояснил Пиппин. Хоббит был также встревожен, как и остальные.

Внезапно в комнату вбежал Сэм:

— Нужно уходить! Боромир и Фродо еще сражаются, но мы не можем больше сдерживать их!

— Я помогу! — откликнулся Гимли и взглянул на Эомера. — Теперь ты в ответе за этого червяка.

Гном покинул комнату, занеся топор. Эомер же схватил Гриму за шею, поднял его и прижал к стене, все сильнее сдавливая горло.

— Если она умрет, я убью тебя, — прошипел он сквозь зубы.

— Что с Гермионой? — спросил Сэм, глядя на происходящее.

— Она ни на что не реагирует, — ответил Пиппин.

— Гермиона, — прошептал Арагорн. — Очнись, я здесь. Ты нам нужна.

— Ара… — больше она не смогла ничего сказать. Голос ее был хриплым, но глаза она все-таки открыла.

Дунэдайн не смог сдержать слез облегчения:

— О, спасибо Эру!

Эомер сжал рукой лицо Гнилоуста и с силой повернул к себе.

— Мне следует убить тебя прямо сейчас, — сказал он, — но я уверен, маги сделают это, когда узнают, что ты дал ей сбежать с нами.

Лицо Гримы исказилось в ужасе. Человек, стоящий перед ним, был прав: Саруман, Гендальф и Дамблдор будут недовольны, если узнают, что Гермиона исчезла. Гнилоуст смотрел, как Арагорн, склонившись над ведьмой, дотрагивается до ее щеки, и думал о том, как это несправедливо: этот мужчина мог касаться ее, и она даже не отталкивала его в ужасе.

Мягко обхватив ладонями голову девушки, Арагорн наклонился еще ближе.

— Гермиона, — его пальцы осторожно гладили ее виски. — Мне так жаль, что я подверг тебя опасности. Прости меня, пожалуйста.