— Неужели ты додумалась закинуть маскарадные маски под кровать? — вслух произнесла я, внимательно за ней наблюдая.

— Я, по-твоему, дура?

Я посмеялась про себя и присела на корточки рядом с брюнеткой.

— Так… еще чуть-чуть… во-от! — приговаривала соседка. — Нашла!

От ее резкого крика я отскочила в сторону.

Девушка, поднимаясь с колен, широкого мне улыбнулась, протягивая в руках бутылку вина.

Серьезно?

— Это что? — с легким шоком спросила я.

— Это вкусненькое! — заликовала брюнетка.

— Я тебя не понимаю. Мне кажется, мы уже выросли из того возраста, когда нужно нажираться перед дискотекой.

— А мы и не собираемся, как ты выразилась «нажираться», мы немного расслабимся, чтобы на танцполе не быть скованными, — аргументировала Ленка с видом учёного.

— Ну не знаю, — пошла на попятную я.

— Зато я знаю! Давай по бокальчику, а?

К спиртному я отношусь весьма негативно, но вот вина иногда люблю, да и Ленка права — расслабиться нужно. Я хоть и не напряжена, однако внутри уже начинает трясти от того, что придётся всем показываться в таком открытом платье.

Бокальчик, потом еще один, затем заначка соседки была полностью опустошена, а на часах уже царит без пяти минут первого. Еще раз покрасовавшись возле зеркала, мы надели маскарадные маски и направились в актовый зал. У Ленки была маска цвета серебра в тон ее платья, а у меня была черная из перьев.

Идя, по длинному коридору в сторону актового зала, я кого только не повстречала: и супермена, и различных фей, принцесс, кто-то даже умудрился надеть костюм полицейского и военнослужащего — в общем, кто как не извращался со своими костюмами.

Уже приближаясь к огромным дверям из черного дерева, на пути встретилась преподаватель по искусствоведению Людмила Петровна, которая с неким презрением взглянула на меня и начала что-то бубнить:

— Дети походу начинают путать «маскарадный бал» с «публичным домом»! — и взгляд ее елозит по мне и глубокому вырезу моего платья.

— А эти два понятия друг от друга не отличаются! — выкрикнул кто-то из пацанов, сопровождая сказанное басистым смехом.

— Это для Вас, Мартыненко, они не отличаются, а в то время… — не успела Людмила Петровна договорить, как ее кто-то перебил:

— А в то время, Людмила Петровна, было «то время». Бессмысленно устраивать дискуссии на эту тему с нынешним поколением. Вы так не считаете?

Его бархатистый тихий голос я узнаю из тысячи. Этот голос принадлежит Александру Владимировичу, моему любимому декану. Хороший мужик, всегда горой стоит за своих студентов, не скупой, чтобы поставить автомат, да и просто веселый препод. Его чёрные, как смола волосы уложены назад, открывая взору его ярко-голубые глаза, пушистые брови домиком, ровный нос и плоские губы. Его тощее, но, тем не менее, немного спортивное тело упаковано в чёрную идеально выглаженную рубашку. «Жена постаралась» — всплыло у меня в голове, — она частенько приходит в универ к мужу.

— Ты только глянь на него! — шепнула подруга, толкнув меня в бок. — Он, как всегда, на все двести.

Кстати, как я могла не заметить его присутствие с самого начала.

— Ну что, Людмила Петровна, запускаем? — спросил Александр Владимирович у старушки, что стояла возле дверей актового зала, как вышибала в ночном клубе.

— Там еще четвёртый курс репетирует!

— До сих пор? — удивился мой декан, в голосе послышалась нотка недовольства, её уловила не только я, но и преподаватель по искусствоведению.

— Ну а я что могу сделать? Мне сказали никого не впускать, пока не закончится репетиция. Вот я и не впускаю!

— Это я уже понял. Но меня то вы впустите?

— Конечно, конечно! Проходите, Александр Владимирович! — Лепетала Людмила Петровна, пропуская декана в актовый зал.

Пока старушка, пыталась закрыть тяжелую ставню двери, Ленка схватила меня под локоть и как рванула, потащив меня за собой. За спиной ворчания и явно маты Людмилы Петровны, ну а впереди музыка и танцы.

После нас Людмила Петровна пошла на растерзание уже озлобленным суперменам, феечкам и пиратам, так что спустя несколько минут, как мы вломились в актовый зал за нами следом подтянулись остальные.

— Похоже, два последних бокала были лишними, — сквозь смех шепнула я Ленке.

— А это мы сейчас увидим! — расплылась в лисьей улыбке подруга, стремительно отдаляясь от меня. Чего на этот раз она задумала?

Подружка взбираясь на сцену, попутно со всеми перездоровавшись, подпрыгнула к декану, расплылась в улыбке и начала вести с ним беседу, которую я, к сожалению не слышала. Не сводя с них глаз, я наблюдала за подругой и за Александром Владимировичем, который, видимо, сделал комплимент ее внешнему виду, затем согласился с чем-то, посмеялся вместе с Ленкой, затем повернул голову в мою сторону, сверля меня своими голубыми удивленными глазами. Но потом все внимание перешло на Диму, который вместе с остальными крепкими ребятами заносил в актовый зал барабанную установку. Он был в обтягивающей баксерке, его сильные плечи были напряжены, вены на руках вздуты, а стройные ноги упакованы в узкие бальные брюки клеш. Какой же он красивый, а его спортивное тело так манит, манит его обнять.

— Алло, Покровская! — внезапно перебил мои размышления толчок в спину и крик одногруппника.

Я с испугом взглянула на Лебедева, у которого стекал пот со лба — видимо преподы уже загоняли.

— Чего тебе?

— Поднимись на сцену, тебя декан зовет!

— Зачем?

— Не знаю, иди и спроси!

Тут же перевожу взгляд на сцену и вижу Александра Владимировича, который по-прежнему глаз не сводит, да еще и пальчиком так подзывает. Пришлось идти, медленно, неохотно, спотыкаясь, но идти.

Поднималась я на сцену так, будто поднимаюсь на крышу пентхауса: ноги трясутся, голова кружится, и ощущение, что вот-вот упаду. А все потому что мне приходится идти как раз мимо предмета моего воздыхания. Еще шаг и навернусь.

Интересно, Дима смотрит на меня?

На встречу с улыбкой до ушей летит подруга.

— Виолетта! — позвал меня декан, намекнув тем самым, чтоб я скорость свою черепашью прибавила немного.

А я наоборот, еще медленней идти стала. Тогда он не выдержал и пошел мне навстречу, отдав микрофон и пуль от музыкального центра рядом стоящему студенту.

— Виолетта. — вновь повторил декан, только чуть мягче.

— Это правда?

— Что именно? — спросила я, искренне удивляясь.

— Орлова сказала, что ты подготовила номер. Это правда?

— Номер? — я тут же взглядом стала искать эту интриганку.

— Это я у тебя спрашиваю. Объявление же весело на первом этаже и на сайте нашего университета, что те, кто хочет участвовать в подготовке праздничной программы должны записаться до 25 августа в кабинете 144.

— Да, я видела его.

— Ну а чего тогда не записалась, раз готовила номер? Пойми, что сейчас правки в программу вносить поздно. Все распланировано по часам, и к сожалению даже трех минут лишних вряд ли получиться выкроить для твоего номера с Зарубским.

Как только я услышала эту фамилию мою сердце остановилось.

Что значит, номер с Зарубским? Номер с Димой?

Это кто такую глупость сказал?

Ленка?

А ну, где эта вертихвостка, я ее сейчас убью.

Я чувствовала, как от гнева мои щеки начинают пылать, а глаза начали противно слезиться.

— К слову, я очень удивлен, что ты еще и танцуешь. — заявил декан, тем самым обрушившись на меня как гром среди ясного неба.

Кто танцует? Я что ли? Да я ходить нормально еще не научилась, а он что-то про танцы тут заливает.

— Знаете, вы все не так поняли, я не собиралась танцевать, а уж тем более с Димой Зарубским. Лена не так растолковала мои слова, — начала выкручиваться я. Мысленно проклинная брюнетку.

— Вот как? Что ж, тогда и проблемы нет. Можешь идти развлекаться, Виолетта! Хорошего вечера!

— Спасибо, Александр Владимирович, — улыбнулась я, и поспешила поскорее спуститься вниз, дабы найти бессовестную соседку и придушить.