— Кто-то завидовал тебе больше, чем я, — Агата пожала плечами, щупая нежную кожу своей жертвы. — Это письмо тебе и предназначалось, Самаэль. И это чудо, что я узнала об этом раньше.
Вампир прекрасно понимал, что у него сейчас есть только один шанс. Он либо убьёт Агату и всю её свиту, либо спасёт Марту. Ведьма уже выпустила клыки, и Ваторе прекрасно понимал, к чему она идёт. Впервые за долгие века он колебался и готов был выбрать человеческую жизнь, упустив при этом тварь, которая ещё сможет доставить ему проблем. Обычно подобные муки выбора до добра не доводили.
Самаэль был уверен, что низшие набросятся на Марту сами, как только он настигнет Агату. И виной тому не столько жажда крови, сколько приказы сумасшедшей ведьмы. Ваторе был почему-то уверен, что она обещала им если не вечную жизнь без крови, то неуязвимость, а они были достаточно глупы, чтобы в это поверить.
Он слышал, как быстро колотится в груди сердце Марты. С каждой секундой раздумий Самаэль терял всё больше. В тот миг, когда девушка от страха задержала дыхание, он сорвался с места. Выбор был очевиден, и пал он на живую.
Вампиру не требовалось много сил, чтобы вырваться из цепей, которые въедались в его тело от того, что были крепко вокруг него обвязаны. С громким лязгом они упали на пол, а Агата отвлеклась. Самаэль буквально снёс ведьму с ног, подхватив перед этим Марту на руки. Если девушка перестала понимать, что происходит, то ведьма прекрасно отдавала себе отчёт во всём. Ваторе не успел ещё скрыться, а она уже отдавала приказ своей свите о его поисках. Для Марты весь мир слился в одну размытую картинку — Самаэль мчался настолько быстро, что та не могла ничего различить, отчего прикрыла глаза.
Остановившись, вампир посадил девушку на поваленное дерево. Кругом был лес. Самаэль успел привыкнуть к звукам. Посторонних запахов, в том числе аромата Агаты, тут не было. Где-то вдали пели птицы, на небе за облаками летел самолёт. Преследователей рядом не было. Ваторе посмотрел на девушку, и его холодное сердце сжалось. Она испытывала страх даже сейчас, когда всё самое жуткое осталось позади. Вампир мог лишь присесть перед ней на колени и взять её за руки.
— Это я виноват, — признал он, глядя Марте в глаза. — Я не хотел, чтобы так вышло. Я не думал, что втяну тебя в это.
— Уведи меня отсюда, просто уведи, — девушка чудом не плакала.
Едва Самаэль обнял Марту, как слёзы из глаз той потекли ручьём. Она всхлипывала, уткнувшись носом в мокрую и холодную одежду вампира. Было холодно, к телу — неприятно, но это было лучше, чем продолжать там терпеть избиения и укусы, пока к бессознательному Ваторе боятся лишний раз притронуться, дабы тот не очнулся.
— Я не хочу тебя об этом просить и даю выбор, — прервал всхлипывания девушки Самаэль, осторожно отодвинув её от себя. — Я слаб. Позволь мне тебя укусить. Это единственный способ, который быстро даст мне восстановиться.
Марта смахнула руками слёзы с глаз, после чего закатила рукав над правым запястьем и протянула его вампиру. Самаэль в знак благодарности кивнул, после чего нехотя выпустил клыки и максимально осторожно вонзил их в нежную девичью кожу. Марта в момент этого контакта вздрогнула. Было неприятно, но она позволяла продолжить. Ощутив лёгкую слабость, девушка вновь вздрогнула, и Самаэль вмиг прервал свой укус. Словно в знак благодарности, он поцеловал пораненное запястье девушку, после чего посмотрел ей в глаза.
Вампир ощущал приток сил — он пришёл к нему моментально, едва на язык только попала капля крови. С каждым глотком былая мощь возвращалась, а сам Ваторе, вопреки своей природе и ряду принципов, прислушивался к девушке. Он не смел допустить её смерти сейчас. После того, что они за недолгое время пережили вместе.
Глаза Самаэля зачаровывали Марту. Она смотрела сначала в них, а после перевела взгляд на его клыки. Будто набравшись смелость, она прикоснулась к ним пальцем, поранив его. Вампир улыбнулся и поцеловал царапину. Рана от его укуса зарастала на глазах. Едва стоило улыбнуться Марте, как где-то вдали раздался шорох. Самаэль вновь подхватил на руки девушку и предпочёл вместе с нею скрыться.
Вампир не мог понять, что заставляет его о человеческой жизни сейчас заботиться больше, чем о собственном желании свернуть Агате шею и оторвать головы всем её низшим послушникам. Не будь там Марты, всё происходило бы по совершенно другому сценарию.
========== Глава 7. Забота ==========
Самаэль был прав, когда рассуждал о том, что ни один бессмертный не сможет зайти в его дом без приглашения. Он будто чувствовал, что Агата о его местоположении знает и обязательно придёт, на что и рассчитывал. Из-за этого он не спускал глаз с Марты и в любой миг готов был не только за себя постоять, но и за неё. Самаэлю странно было осознавать тот факт, что человек в нём пробудил тепло.
Необычным было и то, что вампир прекрасно понимал, кто автор гадкой записки, едва не отправившей в могилу Марту и его самого. С этим человеком отношения Ваторе не заладились гораздо раньше, чем на пути могущественного вампира появилась та же Агата.
Кристофер Прайс всю жизнь выдавал себя за обычного фермера, колдуя тем временем тихо в одном из углов своего небольшого дома. Стоит сказать, как для смертного сила его была мощна, что и привело к нему Самаэля. Вампир скорее из любопытства хотел познакомиться, чем как-то навредить, ведь считал, что в взаимовыгодных знакомствах нет ничего плохого. Мистер Прайс, увы, в вампирах не разбирался и весь их род не любил, отчего решил встретить Самаэля заточенным колом. Ваторе так просто прощать этого не хотел. Да, он оставил Прайса в живых, но вырезал всю его семью, да сделал это жестоко.
Дочь Кристофера в ту злосчастную ночь была вампиром изнасилована и искусана. Он играл с ней, но только по своим правилам. Девушка была убита не только физически, но и морально. Матери за всем этим пришлось наблюдать, после чего довелось умереть и ей: Ваторе ломал ей кости, а когда та от боли теряла сознание, то находил способ привести бедолагу в себя, дабы продолжить свои пытки. В конечном итоге без единой капли сострадания он вырвал женщине сердце. Все вопли и крики слышал сам Кристофер Прайс, привязанный внизу к колонне.
Самаэль в ту ночь бесследно исчез, ни о чём не сожалея. Кристофер сжёг дом и, зная о вампирских замашках на записки, написал одну из них. Да не простую, а зачарованную. И адресованную именно Ваторе. В идеале, она должна была вампира убить, но вышло как вышло — Самаэль лишь на некоторое время стал уязвим, и то, недостаточно для того, чтобы хотя бы попытаться его убить. Понятное дело, долго после этого мистер Прайс не прожил, покончив жизнь самоубийством, ибо знал, что если Ваторе найдёт его клочок бумаги раньше времени и, свершись чудо, выживет, то ему самому придётся в разы хуже, чем всей его почившей семье.
Рассказывать эту историю кому-либо Самаэль не спешил. Среди тех, кому не суждено было об этом узнать, была и Марта, лежавшая на кровати перед вампиром в его же рубашке. Ваторе не шевелился, дабы не разбудить девушку. Он слушал, как стучит её сердце, при этом не забывая держать под наблюдением весь дом и то, что вокруг него. Тело девушки приятно его грело. Хотелось уснуть и самому, но вампир за весь свой срок существования успел забыть о том, что значит слово «сон».
Самаэль не спал, и не спал он очень давно. Всё, что он мог — погрузиться в летаргию, дабы скоротать несколько столетий или восстановить свои силы без человеческой крови, но никогда этого не делал. Ваторе боялся либо проспать что-то значимое, либо не проснуться вовсе. Мир развивался быстро, особенно сейчас, и уснуть на век значило упустить сумасшедший прогресс. Несмотря на то, что некоторые части современности Самаэль не любил, в ногу со временем ему идти нравилось. Некогда фантастические смартфоны, компьютеры и интернет занимали привычное место в его жизни, что, если задуматься, восторгало. Иногда вампир размышлял о том, что время пролетело настолько быстро, что ещё вчера он ехал в колеснице и готов был заглянуть под юбку смущённой придворной, зачаровав её своими серыми глазами, а сегодня уже он за рулём мощного и дорогого автомобиля, в котором ему готова дать воспользоваться своим телом едва ли не каждая вторая девушка.
