Это было то, что будет более важным, чем в предыдущие годы, из-за того, кто собирался принять участие. Эта группа способствовала изменениям, которые Берк претерпел за последние несколько лет.

Празднества продолжались часами рассказывания историй, питья, застолья и флирта. Это было после полуночи, когда от главного входа в зал начался шум. Стоик не мог разглядеть что-то отчетливое по грохоту голосов, но люди заметно начали расставаться сзади. И тогда он увидел очень долгожданное зрелище.

Два Ночных Фурии вошли в Зал и пробирались по главному острову. Несмотря на то, что даже недели не было, ему очень хотелось подбежать к Иккеру и обвить руками его шею. Но он сделал это не из-за заботы о внешности.

«Они вернулись!» «Где остальные?» «Вы нашли их?» кричали несколько человек.

Иккап заметно кивнул на последний вопрос и направился прямо к столу Стоика.

«Вы вернулись! Вы нашли других драконов?»

Да, они безопасные и теплые

«И они пошли, чтобы отложить яйца, верно?»

да

«Хорошо, хорошо, как вы двое согрейтесь у огня».

Иккинг кивнул и присоединился к беззубому костру. Затем Стоик обратился ко всему Залу.

«Все, они видели других драконов. Это, как я сказал. Драконы откладывают яйца. Они делают то, что должны. Мои Фурии вернулись к нам. Другие вернутся в конце концов и до тех пор, жизнь продолжается для нас. пришло время!

Все встали на ноги и собрались вокруг центрального костра, где он и старейшина Вултир собрались рядом с двумя Фуриями.

«Давай, дети Берк!»

Всадники вышли вперед и встали перед остальными членами своего племени. Их родители все собрались рядом с ними, готовые приветствовать своих детей, как взрослых.

«Вы все доказали свою ценность для племени. Вы храбро сражались и извлекли уроки из своих ошибок. Вы помогли Берк расти, как и вы. Вы больше не дети для нас. Отбросьте свое старое имя и выйдите».

Когда он сказал это, он использовал ветвь Холли, чтобы окропить их освященной водой.

Всадники нервно смотрели друг на друга, пока Снотлоут не сделал глубокий вдох и не вышел вперед.

«Кто ты?» Голос Стоика отозвался эхом в безмолвном зале.

«Я Торвальд Огненный Молот Йоргенсон».

Стоик обнял его и отступил назад, чтобы Старейшина сделал свою работу. Все затаили дыхание, когда старейшина Вултир нарисовал пепельные фигуры на лбу Торвальда.

Близнецы и Фишлеги вышли вперед, и им по очереди задали тот же вопрос.

Раффнат ответил «Сифа Торстондоттир», а Таффнат ответил «Тероном Торстонсоном». Фишлегс с гордостью объявил себя «Скальдом Ингермансоном».

Стоик обнял каждого из них, и Старейшина дал им одинаковые символы пепла. Тогда осталась только Астрид.

«Кто ты?»

«Астрид Хоффердоттир.»

Стоик удовлетворенно кивнул и обнял ее. Она ждала, пока старейшина Вултир нарисовал символы на своем лбу. А потом все было кончено, и ее родители обнимали ее, когда пиршество и веселье возобновлялись. Несколько других жителей деревни, которых она знала, также поздравили ее. Затем она присоединилась к другим гонщикам и вернулась на пир.

Странно, я думал, что буду чувствовать себя иначе. Я думаю, это ничего не меняет. Я не совсем другой.

Она оглядела зал и оценила, насколько он был другим в этом году по сравнению с прошлым годом. В этот раз в Зале не было драконов, кроме сонных Фурий. Остальные несколько драконов, которые все еще были на острове, были в глубоком сне, от которого никто не потрудился разбудить их.

Вопрос о драконах был у нее в голове всю неделю с тех пор, как я услышал, что Стоик рассказал всем. Драконы оставили откладывать яйца на каком-то странном острове. Это была определенно та часть жизней дракона, о которой они знали меньше всего. Ее мысли обратились к ее дракону где-то там в мире.

Я должен спросить Иккинг для более подробной информации. Я надеюсь, что она в порядке. Интересно, сколько у нее будет детей, и когда я увижу ее снова.

Церемония признания последних взрослых в племени была завершена, остаток ночи был отведен для еды, питья и танцев.

*

Наблюдение за тем, как Астрид и его бывшие одноклассники были официально признаны и приняты в племя, поскольку полные взрослые были и душевными, и оставляли его задумчивым. Это был один из самых больших дней в их жизни, о котором он мечтал много раз в прошлой жизни.

Хотя сейчас он был полностью доволен отдыхом у огня и разогреванием, пролетев прямо сквозь ночь. По крайней мере, он был доволен, пока не увидел несколько тарелок с мясом, поднесенных к столу вождя.

«Беззубое мясо для нас сейчас».

Беззубые не нуждались в дополнительном поощрении и бросились к столу на пир. Иккинг был рад отметить, что Беззубик контролировал себя и не пускал слюни повсюду. Не было ничего похожего на несколько тарелок, наполненных теплой и сочной козой, свининой и курицей после долгого и холодного зимнего полета. Они пировали, наблюдая, как другие люди танцуют под музыку. Беззубый повернулся к нему после еды, его глаза опустились от сонливости.

«Я сонный.»

«Я останусь здесь беззубым».

Беззубый кивнул и увидел себя в зале, хотя он остановился, чтобы несколько человек бросили еще немного еды в свою открытую пасть. Иккинг не мог не мурлыкать от счастья, что все были рады видеть их обоих снова. Затем он уселся рядом со столом отца и наблюдал за праздниками. Вихревая масса танцующих беркин была настолько контрастна с их обычным образом жизни. Мужчины на самом деле были нежны со своими дамами и от души смеялись. Дамы надели платья, чтобы соблазнить мужчин и посплетничать в углах зала.

Астрид закончила еще один групповой танец и отошла в сторону, чтобы отдышаться. Танцы, казалось, заканчивались, поскольку все становились медленнее и сонливее, поскольку ночь старела. Был только еще один медленный танец, и была проблема, довольно неприятная проблема.

Носик, теперь уже Торвальд, заметил ее и пробирался сквозь толпу к ней, как он пытался делать всю ночь.

Боги, а не он… никто, кроме него…

Иккинг обнаружил, что наблюдает за Астрид. Его внимание привлекло не только ее красивое зеленое платье или то, как она распустила волосы на плечах. Что действительно привлекло его внимание, так это то, что она с тревогой оглядывала собравшихся. Она явно искала партнера для последнего танца.

Ему даже не пришло в голову, что это будет странно. Все, что он знал, это то, что его дорогой Астрид нужен был кто-то, с кем можно потанцевать, и он определенно хотел сделать это очень долго. Он вскочил на ноги и вышел к ней.

«Икота, что ты здесь делаешь?»

Он жалобно перевел взгляд с нее на танцпол. Ей понадобилось всего мгновение, чтобы понять, что он имел в виду.

«О, я не знал, что ты мог… Хорошо.»

«Давай, Астрид, не беспокойся о нем», — умолял Торвальд.

«Он спросил меня перед тобой».

«Это дракон, Астрид! Она не может танцевать!»

«Я думаю, что он может.»

Тишина прошла сквозь толпу, когда они наблюдали, как Астрид и Ночная Ярость выходят на танцпол вместе. Он остановился перед ней и встал, используя свой хвост для равновесия. Затем он положил свои лапы на ее плечи, как и она.

«Не волнуйтесь, мы пойдем медленно».

Он кивнул в знак согласия и мурлыкал от счастья.

Музыка прерывисто началась несколько мгновений спустя, и лишь несколько пар на самом деле обращали внимание на свои танцы. Новизна дракона, даже одного, по общему признанию, такого же умного, как Ночная Ярость, танцевать с кем-то была слишком невероятной, чтобы ее игнорировать.

Это очень нервировало его. Он никогда не танцевал с ней или кем-либо еще в этом отношении, и не знал, что делать. Не помогло, что на них смотрели десятки людей.

«Икни, посмотри на меня.»

Он так и сделал и сосредоточился на ее веселых голубых глазах.

«Шаг», он едва слышал ее шепот, в то время как она тянула его за плечи.

Он шагнул вперед, а она отступила. Затем она мягко толкнула его, и он понял, что должен отступить. Они попали в эту простую схему на несколько шагов, пока он не начал чувствовать себя более расслабленным. Он не возражал, что она по сути ведет его. Быстрый взгляд на зрителей показал много зияющих ртов и удивленных взглядов. Но он не заботился о них.