Он прыгнул, чтобы поймать Икку, но расстояние было слишком велико…

И он проснулся от дрожи страха, когда у него перехватило дыхание.

Только плохое зрение…

В темноте было несколько рабов. Они внимательно наблюдали за ним. В конце концов они ушли после того, как он успокоился и, казалось, пошел спать.

Я должен был сделать это. Это не делает меня монстром.

*

Много солнц прошло без того, чтобы его отправили в долину боев. Он начал уделять больше внимания другим вещам, происходящим внутри подземного пространства. У всех двуногих рабов были свои уникальные черты, некоторые из них были более злыми, другие мягче к нему и другим родственникам. Он сделал ставку на то, чтобы не рычать и не хватать приятных рабов. Несколько новых родственников были принесены, и пара, которых он помнил, видя в других ловушках, исчезла, вероятно, жертвы драки. Здесь присутствовало несколько родственников, которые явно были доминирующими, в первую очередь, масштабы пожара, которые он видел на своем первом солнце в долине сражений. А также сам, как больше боев прогрессировал.

Скука была прервана, когда рабы подошли к его клетке и, как обычно, надели на него морду. Однако они не взяли его в долину боевых действий. Вместо этого они привели его в другое место под землей мимо нескольких других ловушек. Это изменение в рутине насторожило его.

На большем месте, куда его привели, уже было несколько двух ног. Они боролись и боролись с маленькой самкой позвоночника. Он смотрел с тревогой, поскольку на мгновение казалось, что они пытались заземлить его по какой-то причине. В конце концов борьба закончилась с привязанным на спине хвостом в явно неудобной позе. Затем рабы, стоявшие вокруг него, начали толкать его вперед к другой семье.

Что они делают?

Он остановился, чтобы не переступить через нее, но рабы не остановились. Они продолжали давить на его бока и тыкать в него острыми палками, пока они не заставили его ползти вверх и на нее. Она извивалась и шипела на него в знак протеста. Это очень ясно дало понять, что происходит.

Они пытались спарить его с ней.

Он на мгновение полностью замер, а затем снова зарычал. Он прошипел и попытался ударить любого из двух ног в пределах досягаемости. Двуногие вокруг него продолжали кричать, тыкать и подталкивать его.

Почему они думали, что он захочет спариться с хвостом позвоночника? Это была, безусловно, одна из самых извращенных мыслей, которую когда-либо думал любой из них. Они не были однотипными, и это был неподходящий сезон для этого. Если бы она была Ночной Яростью, как он сам, тогда, может быть. Даже это было бы плохо из-за того, что двуногие сближали их друг с другом, а не выбирали друг друга. Кроме того, он подозревал, что он еще не достаточно взрослый, чтобы производить яйца.

Альфа подошел и оценил ситуацию после допроса его бета. Альфа перевела взгляд с него на родственницу. Это дало еще одну серию команд рабам, которые снова толкнули его к хвосту позвоночника. Зная, что это не будет иметь значения, и что драка не поможет ему вообще, он неохотно забрался обратно на позвоночник, который также извивался в знак протеста. У него не было желания спариваться с ней. Она определенно согласилась, увидев, как она нарезала и попыталась укусить его.

После нескольких мгновений ничего не происходило, рабы оттащили его назад по подавленному сигналу от Альфы и привели его обратно в его ловушку. Они оставили ему обычное ведро с водой и крупную рыбу. Только после того, как его снова заперли в одиночестве, он серьезно задумался о том, что произошло. У него даже не было аппетита к еде, которую он оставил.

Ничто во всем его плену не заставило его чувствовать себя меньше, чем их попытка использовать его для приготовления яиц. Над землей, под теплым солнцем, с Ночной Яростью, чей интерес он завоевал и который хотел сделать с ним яйцо, это было бы очень хорошо. Это оставляло его справедливо чувствовать только отвращение, как будто он ел гнилое мясо.

Почему Альфа хочет, чтобы я спарился? Думает ли я, что я могу дать позвоночнику яйцо? Витая!

Он размышлял о своем опыте в этом двухногом ловушке. Ни один из родственников женского пола не имел надлежащих партнеров из того, что он мог сказать Все они были отделены друг от друга. Двуногие не взяли бы яйца со своих дамб, не так ли?

Да, они будут.

Это имело некоторый смысл в ужасно запутанном виде. Это был бы один способ всегда иметь больше родственников в их ловушке. Заставьте мужчин делать большую часть борьбы. Возьми яйца и детенышей в другое место. Детеныши никогда не узнают то, что им нужно, чтобы научиться выживать и быть настоящими родственниками. Они ничего не будут знать, кроме того, что произошло внутри стен этой ловушки или какой-либо другой плохой жизни, которую двуногие запланировали для них. Это был бы весь их мир.

Его изоляция повлияла на него заново. Взбираясь на хвост позвоночника, он ничего не принес, никакого чувства волнения и рвения. В своей прошлой жизни он не достиг совершеннолетия, когда начал защищать род от двуногих на острове, который сейчас не является домом для гнезда. Когда-то он достиг совершеннолетия, хотя иногда находился далеко от этого места в поисках других родственников, подобных себе, но он никогда не находил их. Это знание и пустота, которую оно всегда приносило, охладили его жизненный огонь до самой идеи.

Он закрыл глаза и подумал о небесах за стенами этой ловушки, всегда присутствующей и всегда вне его досягаемости. Его сонное видение напоминало ночную ярость, такой же одинокой, как и он, и ожидал помощника, который никогда не найдет ее, сидящего на какой-то далекой горе.