Прошло еще несколько минут, прежде чем Стоик медленно поднялся на ноги, поднял шлем и надел его, глубоко вздохнув. Его борода была полностью покрыта пеплом, и он чувствовал себя очень старым. Впервые в его памяти, он почувствовал скрип суставов и общую болезненность по всему телу.

Горе взяло своё.

Тем не менее, он был вождём. Решения, которые он принимает, должны быть направлены только на процветание его племени. А значит сейчас, он должен сохранить тех, кто выжил. Несколько кораблей выдержали драконью атаку, а значит с помощью них можно вернуть всех на остров. Раненые находились под присмотром, и для них он уже ничего не мог сделать. Теперь же вождь был уверен, что от драконов больше не будет проблем.

Драконы.

Он опять направил свой взгляд на кратер и у него в уме появился очевидный вопрос, когда вновь в поле его зрения оказалось яйцо.

Откуда оно появилось? Это как-то связано с драконом, которого приручил его сын. Была ли Ночная Фурия самкой? Иккинг назвал Беззубика самцом, но он мог ошибаться. Должно быть, яйцо как-то пережило смерть дракона. Эти доводы не были чем-то подкреплены, учитывая степень разрушений всего вокруг, но никакого другого объяснения просто не могло быть.

Или, быть может, в мифической легенде о происхождении Ночных Фурий была доля правды.

Его мысли обратились к вероятности того, что яйцо будет съедено, смыто приливом или остынет, если его бросить здесь.

Но почему я должен заботиться о нём?

Его совесть, которая, как он себе представлял, говорила сладким голосом Валки, дала ему ответ.

Это всё, что осталось от нашего сына благодаря твоим стараниям.

Иккинг рисковал своей жизнью, пытаясь спасти своего дракона, думал о его безопасности после того, как он был схвачен. Стоик уже сам для себя признал, что дракон заботился о его сыне. Стоик никогда не мог ожидать такого от зверя. Если бы Иккинг наблюдал за ними из Вальхаллы, он бы хотел, чтобы его отец сжалился и защитил это драконье яйцо.

Так он и сделает.

Он будет чтить память и жертву своего сына, защищая то, что его сын защитил бы. Он опустился на колени и осторожно протянул обе руки чтобы поднять яйцо. Оно было очень теплым на ощупь и удивительно тяжёлым для своего размера.

Подумать только, этим утром, найдя это яйцо, он бы с радостью его разбил, а теперь же

держит его в руках так же осторожно, как будто это новорожденный ребенок.

Его молот на земле привлек его внимание.

Ему понадобятся обе руки, чтобы надежно удержать яйцо.

Он сунул яйцо под мех и прижал к груди, чтобы согреть его, а затем развернулся и поплёлся по пляжу. Ещё одна скупая слеза пробежала по его щеке, а затем исчезла в бороде. Он шёл медленно и тяжело.

Он не оглядывался назад. Это было слишком больно для него.

Жертвы были принесены. Теперь его народ будет жить в мире, пусть даже такой ценой. Мир, это то, чего он хотел больше всего на протяжении десятилетий.

Но в то же время вождь понятия не имел, сможет ли он насладится этой новой жизнью.

========== ТОМ I-Элегия ==========

Комментарий к ТОМ I-Элегия

Фух,общий перевод текста этой главы забрал у меня 5 часов,надеюсь вы по достоинству его оцените как и лайками,так коментариями с критикой или советами.

Memento mori.” – Помните о смерти.

POV Author

Воздух на Острове Дракона был прежним , не было ветра, который быстро бы рассеял облако дыма, которое состояло из пепла.

Подростки все еще обыскивали пляж со своими драконами, когда Гоббер позвал группу и собрал вокруг себя молодых людей. Он грустно покачал головой.

” Мы должны вернуться”.

Сморкала удивился больше, чем кто-либо еще, говоря первым.

«Мы не собираемся оставлять его там. Мы должны найти его!»

Гоббер посмотрел прямо на него и изо всех сил старался сохранить последние моменты самообладания.

“Там нет ничего,все было спалено.”

Сморкала скрестил руки, вызывающе отвернулся и начал возвращаться в постепенно рассеювающий туман.Его дракон последовал за ним.

«Хорошо, тогда вы все останетесь здесь! Я найду своего двоюродного брата», - крикнул Сморкала сквозь туман.

Остальные посмотрели на Гоббера, который торжественно покачал головой.

- Отпусти его. Мне нужно, чтобы ты мне помог. Стоик приказал остальному племени перебраться на другую сторону острова. Возьми своих драконов, найди всех остальных и привези их сюда. Стоику понадобится произнести речь. Иди. “

Рыбеног и близнецы не выглядели довольными, но они сели на своих драконов и улетели. Астрид осталась на его стороне.

“Гоббер?” спросила она умоляющим голосом.

«Астрид?»

Неразглашенный вопрос передался между ними.

Плечи Гоббера опустились, и он отвернулся от нее.

“Прости, Астрид.”

Кузнец споткнулся о большую скалу размером с человека, на которую он оперся. Он потерял так много людей в своей жизни. Оба его родителя уже скончались, Валка была для него как сестра, и, конечно, за эти годы было много жертв драконьих набегов.Каждая смерть причиняла боль, но со временем они оказывали на него все меньше влияния, так как он все больше приучался к потере.

Этот, однако …

Он думал о Иккинге как о сыне, которого у него никогда не было. Иккинг всегда был с ним более открытым, чем с кем-либо еще, включая его собственного отца. Иккинг всегда приходил к нему в поисках утешения от насмешек, советов о жизни, соболезнования по поводу формальных приемов своего отца и для обмена идеями о кузнечных проектах.

Это было бы самым трудным для него, но он должен был быть сильным для Стойка, других подростков и всех остальных, кто смотрит на него. В мастерской всегда была работа.

Если бы он занимался этим, то, возможно, не хватило бы времени подумать о том, что он потерял.

•

Астрид стояла в полном недоумении, когда Гоббер ушел.

Она была уверена, что Иккинг будет найден.После всего, что он сделал, показав ей мир, о котором раньше никогда не мечтал ни один Виккинг, было немыслимо, что он может исчезнуть.

Он должен был выжить! Как он мог оставить ее сейчас?

Как будто в изумлении, она подошла к своему змеевику , свернувшейся калачиком на земле и явно дремлющей. Она откинулась на бок и держала свою голову в руках. Астрид, бесстрашный воин, сделала то, что не могла вспомнить, чего она не делала в течение очень долгого времени.

Воскликнула она.

Зачем?

Так глупо … Я заставила его драться. Я даже сказала ему идти и летать.

Что еще она могла сделать? Могли ли они просто покинуть всю деревню, чтобы умереть? Боги свыше, они, безусловно, заслужили бы наказание за то, насколько слепы и высокомерны они были. Но Иккинг был слишком хорош, чтобы это произошло. Вероятно, он пошутил бы об опасности как о профессиональной осложнениях или о чем-то подобном.

И он умер за всех них.

Ее дракон услышал ее горе, поднял голову и вопросительно вздрогнул. Она рассеянно погладила его бок, дрожа от дрожи, не имеющей ничего общего с погодой.

Иккинг сделал то, о чем мечтал каждый настоящий Виккинг, о чем она сама много раз мечтала. Он убил величайшего врага, когда-либо встречавшегося в битве, и умер смертью, достойной величайших легенд. Он, безусловно, заработал почетное место в Вальхалле.

Так почему она чувствовала себя такой потерянной? Она должна быть рада за него.

Кем он был с ней?

Они были друзьями, когда были очень маленькими и ничего не знали о реальном мире. Это изменилось после первого набега драконов, который она смогла вспомнить. Вид пролитой крови и тел, как живых, так и мертвых, уносимых в челюсти монстров, изменил ее. Беззаботная,шестилетняя девочка умерла той ночью. После этого ужасного опыта она узнала, слушая своих родителей и других жителей деревни, что от нее ожидали. Она была полна решимости стать жестокой воительницей, которая могла защитить свою семью и племя от монстров, которые не принесли ничего, кроме разрушения.

Вся ее жизнь была поглощена тренировками. Ей пришлось тренироваться намного тяжелее, чем кому-либо еще; в конце концов, чтобы женщина победила взрослых мужчин и драконов в бою, ей нужно стать сильнее, чем она была, и, что более важно, она должна быть более проворной, чем ее противники. Она быстро научилась выявлять слабые места и использовать их. Каждый раз, когда она видела Иккинга, первое, что она заметила, были его слабости. Он споткнулся о свои ноги, он был невысок, у него не было физической силы, чтобы говорить, и даже его гениальные механические создания неизбежно не работали, как планировалось. Как будто он не принадлежал к их миру. Он был бесполезен для племени.