После десяти или пятнадцати кругов он и сам понял это. Привыкшая бежать вперед и вперед, не опасаясь подвоха, Анна едва не столкнулась с быком, который, неожиданно развернувшись, устремился ей навстречу. После этого ее задача усложнилась. Приходилось все время угадывать, бежит ли бугай следом или поджидает за поворотом.

Чтобы не ошибиться, Анна была вынуждена отступить от ствола дальше. Это позволяло ей скорее определять местонахождение быка, зато бегать пришлось больше, так как описываемые круги значительно расширились. Довольно скоро Анна запыхалась и вся взмокла от пота. Правда, Буян тоже начал выдыхаться. Покружив вокруг дуба, он все чаще останавливался, чтобы передохнуть и оценить обстановку.

Пользуясь этими паузами, Анна бросала взгляды по сторонам, но подмоги видно не было. Ни пастушка, ни брата, ни кого-либо еще. Только старец торчал на прежнем месте как столб. Сколько Анна ни кричала ему убраться подальше, он или не слышал, или не понимал ее. Это заставляло девушку нервничать и совершать ошибки.

Один раз она снова не заметила, как бык развернулся под прикрытием дуба, и едва не угодила ему под копыта. В другой раз, подпрыгнув, Анна все же повисла на ветке, да только подтянуться не сумела. К счастью, в этот самый момент Буян в очередной раз остановился на передышку. Анна благополучно спрыгнула на землю и подтянула соскользнувшие порты.

Вопреки ожиданиям Буян стоял на месте, не проявляя желания продолжить преследование. Анна видела его вяло обвисший хвост и часть рыжего крупа, потемневшего от пота. А потом она увидела кое-что еще. Конец оборванной цепи, змеящейся от быка до подножья дуба. Трава здесь не росла, так что цепь была видна отчетливо, вплоть до последнего, сильно искореженного и перекрученного звена.

Анна сглотнула и, прижавшись к корявому стволу, осторожно выглянула. Только теперь она ощутила, как сильно хочет пить. Но, чтобы осуществить задуманное, нужно было измотать быка еще сильнее.

– Эй, ты! – крикнула она звонко. – Чего стал? А играть со мной кто будет?

Услышав ее, бык повернул голову, фыркнул и двинулся прочь, делая это с подчеркнутым достоинством, чтобы никто не заподозрил его в поражении. Анну это не устраивало. Она помнила опасения пастушка и не хотела отпускать Буяна.

– Струсил? А ну, иди сюда!

С этими словами Анна швырнула вслед быку увесистый сухой сук. Этого оказалось достаточно. Негодующе взревев, Буян возобновил преследование обидчицы. Она понятия не имела, как долго улепетывала вокруг спасительного дуба, но в конце концов наступила новая передышка. Бык опять застыл в задумчивости, видимо, решая про себя, как быть дальше, куда податься и на ком сорвать злость.

На этот раз цепь протянулась не у подножья дуба, а дальше, но Анну это не остановило. Сделав несколько шагов на подгибающихся от страха ногах, она вышла из укрытия, взяла конец цепи и вернулась к дереву. Бык стоял неподвижно, повернув голову, чтобы наблюдать за ней одним выкаченным глазом.

«Ах, как пить хочется!..» – подумала Анна, просунула цепь под корень и завязала на узел.

Буян вытянул шею и замычал. Кожа Анны покрылась мурашками, но она пересилила желание спасаться бегством. Было ясно, что цепь развяжется, если не сделать второго узла. Анна отчаянно заторопилась, руки ее тряслись, она смотрела не на цепь, а на быка и поэтому долго не могла просунуть поврежденное звено в петлю. Наконец ей удалось затянуть стальной узел. Цепь со звоном упала.

Анна вскочила и побежала. За ее спиной раздалось страшное «хух», потом бык заревел во всю мощь своей глотки. Анна добежала до знакомого склона, чуть не налетела на старика и обернулась. Буян стоял под дубом. Не делая новых попыток сорваться с цепи, он подломил передние ноги и лег в тени.

– Страшно, поди, было? – спросил старик.

Теперь он смотрел не в небо, а на Анну, стоящую перед ним. Лицо ее раскраснелось, ресницы слиплись от пота, через лоб и левую щеку тянулась глубокая царапина. Шапка слетела с головы, коса, вся растрепанная, упала на плечи.

– Страшно, – сказала Анна.

– Одних страх сжигает, других закаляет. Брат твой ускакал.

– Как? Быть того не может.

– В этой жизни все бывает, – серьезно возразил старик.

Анна присмотрелась к нему внимательнее:

– Откуда ты знаешь, что он мой брат?

– Тоже мне загадка. Ты – Анна, он – Вячеслав. Оба Ярославичи.

– Неужто ты нас в Киеве видел?

– Кого я только не видел, – уклончиво ответил старик. – Сердце мое с возрастом остыло, но ты его сегодня согрела, Анна. Спасла Егорку.

– Егорка – это тот пастух? – догадалась она.

– Твоя правда.

– Я тебя больше спасала, чем его, – сказала Анна, и это получилось у нее почему-то зло. – У Егорки ноги резвые, а ты бы не убежал.

– Мне без надобности, – сказал старик. – Буян бы меня не тронул.

– Ты его знаешь?

– Я всех зверей знаю.

– Так ты кудесник? – Анна сделала шаг назад. – Не сглазишь?

– Наоборот. Порадую тебя. Замуж хочешь?

– Нет! – быстро вскричала она.

– Хочешь, – возразил таинственный старец. – И любви хочешь, и деток. Все это у тебя будет.

– Когда? – вырвалось у нее.

– Скоро. Свадебный венец будет, потом корона и трон королевский. – Последовала многозначительная пауза, а затем и продолжение: – Если ты их выберешь.

У Анны вырвался нервный смешок.

– Кто же от такого откажется?

– Ты можешь отказаться, – был ответ. – Выбор всегда за нами. Нужно только не проскочить распутье. Повернешь правильно, попадешь в нужное место. Или…

Старик умолк, выжидающе глядя на Анну. Одна его косматая бровь приподнялась.

Анну обдало холодом. Внезапно ей стало страшно – куда страшнее, чем во время состязания с Буяном.

– Мне пора, дедушка.

– Так иди. – Он протянул ей утерянный колпак, неизвестно как и почему оказавшийся в его костистой руке. – Я тебя не держу. Но помни, что я сказал тебе о распутье. Мы еще встретимся. Как увидишь меня, так знай – настало время выбора.

– Между чем и чем выбирать? – спросила Анна, любопытство которой оказалось сильнее желания бежать сломя голову с этого луга, который был уже не таким солнечным и ярким, как вначале.

Веселые желтые одуванчики успели увянуть и сморщиться, тени под деревьями и кустами потемнели, а в небе сделалось пусто и сумрачно от приплывших туч.

– Скоро узнаешь, – пообещал старец без улыбки и даже вроде как с угрозой. – Беги. Вечереет. Тебе пора.

Не споря, Анна побежала вниз, где призывно ржала застоявшаяся Ласточка.

Неужели усмирение Буяна заняло так много времени? Или виной всему чары, насланные кудесником?

Анна обернулась. Позади никого не было. Совсем никого.

Подчиняясь порыву, Анна вернулась по примятой траве туда, где только что разговаривала со старцем. Его и след простыл. Словно, внезапно прозрев и вернув себе силы молодости, он убежал с луга и затерялся в окружающей зелени. Так бы Анна и подумала, если бы не бык. Его под дубом не было. Вдалеке пастушок гнал с выпаса стадо коров. Буяна и там видно не было.

Анна попятилась, крутнулась на месте и стремглав побежала к своей лошади.

С наступлением морозов в теремах стало душно. Приходилось топить все печи, чтобы сохранять тепло, но огонь, обогревая людей, пожирал их воздух, и к утру в покоях уже нечем было дышать. Чтобы избавиться от тяжести в голове и сонной одури, Анна взяла за привычку справлять нужду не дома, а убегать в дальний конец двора, где имелся отдельный нужник, пристроенный к княжеской бане. Дворне было приказано держаться подальше оттуда, чтобы никто не мешал Анне делать свои дела и растираться чистым снегом, делавшим кожу светящейся и упругой.

Вячеслав никогда не попадался ей на глаза во время этих утренних прогулок. Отец по возвращении в Киев сменил гнев на милость, так что общение с сестрой утратило свою прелесть. Они только однажды поговорили о происшествии на лугу, и Вячеслав предупредил, чтобы Анна забыла о том, что они были там вдвоем. Скорее всего, это потребовалось, чтобы не раскрылась его ложь. Анна подозревала, что брат наврал отцу с три короба о своем геройстве, но ее это не задевало. Ей вообще не хотелось вспоминать историю с сорвавшимся быком, потому что там было слишком много непонятного и пугающего. Проще было выбросить все из головы и жить как ни в чем не бывало.