– Идем завтракать, – мягко сказала Лариса Андреевна, и Надя, открыв глаза, увидела, как мама впервые за долгое время улыбнулась осознанно, искренне.

Тихая деревенская ночь и затем утреннее бодрое умывание над железной, выкрашенной в белый цвет, раковиной с бачком для воды, приколоченными к стене дома со стороны огорода, удивительным образом подействовали на всех членов семейства Перовых. Даже Иван Анатольевич выглядел не таким напряженным, как в последние дни – смена обстановки, похоже, немного отвлекла его от мрачных мыслей о потере работы. А Паша, и до того не отличавшийся особой серьезностью, здесь и вовсе почувствовал себя разнеженным котом, жизнь которого так или иначе приносила лишь наслаждение, несмотря на все проблемы и заботы хозяев.

После завтрака Надя решила прогуляться по деревне. Она тихо вышла за ворота, стараясь не привлекать внимания домашних. Бабушка, хоть и была ее советчицей и союзницей, все же не упустила бы шанса загнать ее в огород с утра пораньше и нагрузить работой до самого обеда. Да и Пашка, едва позавтракав, давно уже сбежал на реку. Она-то хоть посуду за всеми помыла.

Оказавшись на улице, Надя с удивлением отметила, что и здесь царит оживление, хоть и отличное от городского: ребятня, приехавшая на лето, без опаски играла на улице в мяч; две старушки, сидя на скамейке и размахивая прутьями с привязанными на конце тряпками, пасли цыплят; трое мальчишек промчались по ухабистой дороге на велосипедах. Все это сопровождалось свистом, криками, смехом и щебетанием птиц в густых кронах садовых деревьев и старых лип, росших через дорогу от дома Перовых.

Июньское утреннее солнце светило ярко, но не пекло, а лишь приятно грело уставшее от долгих холодов тело. По высокому синему небу плыли легкие белоснежные облака, отбрасывая на землю рваные тени. Некогда асфальтированная дорога отдавала теплом и приглашала пройтись по ней, обещая открыть секрет горизонта и покоя, таящегося за ним. Сочные травинки, те, что еще не попались в куриные клювы, плотно прижались друг к другу, переглядываясь и шелестя, словно вопрошая: что здесь делает эта грустная девочка в веселом сарафане?

Оглядевшись, Надя пошла наугад в направлении главной деревенской площади у дома культуры, что находилась на соседней улице Ленина. Оставшись наедине со своими мыслями, она снова вспомнила о Роберте, и в очередной раз грудь сдавила боль. Надя помрачнела. Даже смена места не помогла вытеснить из головы грустные мысли об этом, казалось бы, родном и одновременно чужом человеке. Девушка шла по улице, крутя в руках мобильник. Сколько раз уже она бросала взгляд на экран, надеясь увидеть пропущенный звонок или новое сообщение. Ничего.

Неожиданно внимание ее привлек стремительно приближающийся звук копыт. Она резко обернулась и, вскрикнув, отскочила на обочину дороги, чуть не упав в канаву. Мимо, поднимая клубы пыли исполинскими копытами, проскакал огромный вороной конь. Верхом на нем сидел парень лет пятнадцати. Из всей одежды на нем были лишь шорты до колен. Его слегка вьющиеся пышные каштановые волосы, доходящие до середины шеи, развевались на ветру в такт движениям лошади.

– Осторожно! – крикнул он и потянул за поводья, пытаясь остановить коня.

– Сам осторожнее! – крикнула в ответ Надя сорвавшимся голосом. Сердце все еще колотилось в горле от испуга.

Парень направил успокоившееся животное к девушке и ловко спрыгнул с седла. Он был невысокого роста, но все же выше нее, стройного, но в то же время крепкого телосложения, загорелый – видно, часто проводил время на солнце. Он окинул быстрым взглядом Надю с ног до головы. На секунду его серые глаза задержались на коротком желтом сарафане, и он едва заметно улыбнулся.

– Ты кто такая? – спросил он без лишних церемоний.

Надя уставилась на него в негодовании. Как этот деревенщина смеет так с ней разговаривать?

– Тебя манерам не учили? – резко ответила она вопросом на вопрос. – Здороваться не умеешь?

– Городская, что ли? – он усмехнулся, снова разглядывая ее маленькую сумочку через плечо и босоножки с пайетками.

– Ну, городская, и что? – ей вдруг стало неловко от этого взгляда.

– Хочешь на Крыле прокатиться, городская? – парень кивнул в сторону коня и протянул Наде руку, будто был уверен в ее согласии.

– Может, представишься сначала? – Надя поймала себя на мысли, что весь их диалог состоит из одних вопросов.

– Никита. Башаров. А тебя как звать?

– Башаров? Как актер? – девушка хмыкнула. – А я Надя. Перова, – она сощурила глаза, – и я не собираюсь кататься на лошади с незнакомым человеком.

– Как с незнакомым? – Никита изобразил искреннее удивление. – Мы же только что познакомились!

Надя испытующе взглянула на него. Было в этом парне что-то забавное и внушающее доверие. На секунду ей даже показалось, что они давно знакомы, еще с детства, будто ходили в один детский сад, а потом много лет не виделись. Никита все еще держал руку протянутой и лукаво улыбался.

– Хорошо, я спрошу по-другому, – сказала наконец Надя. – Куда мы поедем?

– Я покажу тебе одно место. Уверен, ты там еще не бывала! – он загадочно поднял вверх палец.

– Ха, сомневаюсь! – Наде становилось все веселее. – Я в этой деревне раз сто была уже.

– Спорим? – он хитро сощурился и с вызовом посмотрел ей в глаза.

– Спорим! – Надя усмехнулась и протянула руку в ответ.

Беспрестанно одергивая короткое платье, Надя сделала несколько попыток взобраться на коня. Наконец, спустя десять мучительных минут, ей все же это удалось. Сконфуженная и покрасневшая, она обхватила Никиту обеими руками. Лошадь нетерпеливо переступала с ноги на ногу, и у Нади, не привыкшей к такому неустойчивому положению, да еще и на такой высоте, закружилась голова.

– Держись крепче и не смотри вниз! – предупредил Никита, почувствовав, как девушка покачнулась.

Цокот копыт раздавался в ушах Нади отбойным молотком. Она зажмурилась и прижалась лбом к теплой спине парня. Никита не торопил коня, и тот, мерно покачиваясь, как верблюд в пустыне, побрел по улице.

Постепенно Надя привыкла к монотонным движениям лошади и, открыв глаза, поняла, что даже не заметила, как они оказались на краю деревни.

– Ты не из здешних, правда? – осмелев, громко спросила девушка, когда последние дома остались позади.

– Нет, я приехал к родственникам на лето, – крикнул Никита, слегка повернув голову назад.

– А откуда ты?

– Из Уфы. Бывала там?

– Нет.

Лишь спустя некоторое время Надя поняла, как неприлично должна выглядеть со стороны: молодая девушка сидит на коне, растопырив ноги в коротком сарафане и обняв обнаженный торс едва знакомого парня. Отца бы точно хватил удар от такого зрелища! Тем не менее, новые ощущения начинали ей нравиться. Солнце грело бока животного, и сидеть на теплом шелковистом крупе оказалось довольно приятно. Ветер обдавал свежестью лицо и трепал распущенные волосы.

Никита ловко правил. Казалось, конь был его продолжением и, словно тело кентавра, слышал мысли парня и легко повиновался. Дух свободы мало-помалу передался Наде, как заразная болезнь.

По обе стороны от грунтовой дороги раскинулись поля, поросшие молодыми побегами пшеницы. У края обочины, вытянув головки к солнцу, красовались васильки и ромашки. Назойливые мухи преследовали наездников: они садились на голые икры и плечи и, несмотря на движение лошади, ухитрялись лезть в лицо, щекотать нос и уши.

– Долго еще? – крикнула Надя через некоторое время.

– Уже подъезжаем! Видишь вон те деревья? – парень указал рукой в направлении рощи. – Вот как раз за ними.

Надя взглянула на рощу и вдруг словно очнулась. Зачем они туда едут? Что там, за этими деревьями? Она стала испуганно оглядываться. Ни одного дома нет в зоне видимости, дорога пустынна, вокруг ни души. А что, если он нарочно заманил ее? И вообще, что это на нее нашло? Она никогда не вела себя так бездумно. Вот так просто поехать неведомо куда с незнакомым парнем! Не предупредив никого. Постой, ведь у нее в сумочке телефон!