– Это Симона, – представил неласковую ко мне подружку Давен и, похоже, чувствовал себя из-за нее неловко. – Хорошая девушка, вот только… сегодня не в духе.

– Нормальная я! – кинула она и в него колючий взгляд. – А чего это тебя сюда привезли, а? Видар! – развернулась в сторону конюшни, куда вольный рабочий повел распряженную лошадь. – Зачем она здесь? Разве, я плохо справляюсь со своей работой? Что ей здесь делать?

– Не голоси, – прикрикнул тот в ответ. – Хозяину виднее… зачем. Мое дело маленькое: привезти, поселить, присмотреть, чтобы вы здесь не передрались. Уйди от нее, Симона. У тебя дела нет?

– А! Так она рабыня?! А чем же станет заниматься? – девушка и не думала уходить, а принялась накручивать вокруг меня круги.

– Это, если будет желание, спросишь у своего господина. Он вот-вот должен приехать, кстати.

– Но у нее же нет клейма?.. – эта глазастая штучка изловчилась схватить меня за руку и повернуть ее так, чтобы лучше рассмотреть предплечье.

Да, на мне теперь была надета не ряса, а платье, принятое у местных женщин. Так поняла, подобные носили не сильно зажиточные ангрийки и вот… рабыни. Оно было сшито из груботканого льна, оттого покалывало мою нежную кожу. Еще имело прямой крой, длину до щиколоток, неглубокий вырез горловины и чуть расширенный рукав до запястья. Скромное, не сковывающее платье. Мне оно нравилось, так как отлично скрывало фигуру. Ни к чему мне было чужое внимание. Особенно мужское. А вот его не дано все же было избежать. То тот Андерс… теперь вот этот Давен… отчего-то тоже пристально стал рассматривать мою руку, оголенную Симоной, и довольно глупо улыбаться.

– У тебя такая белая и нежная кожа, Инга! А пальчики-то… не привыкли они к грубой работе.

– Кожа?! – чуть ни взвизгнула служанка и опустила мой рукав. – Вот сейчас она у нее зашипит под раскаленной печатью!

– Что?! – теперь уже и я дернулась.

Вырвала руку из хватки этой злобной девчонки и попятилась ото всех прочь. Мне теперь в каждом из присутствующих на дворе людей виделся враг. И как иначе? Они же принялись меня ловить! Сначала Видар крикнул, чтобы не валяла дурака, а застыла на месте. Ага! Чтобы схватили и зажали, а потом выжгли клеймо на руке. Теперь-то я уже заметила ту самую жаровню, о которой сделал распоряжение Давену. Вон как в ней извивались языки пламени и потрескивали угли! А что торчало с боку? Металлический штырь? Другой его конец, стало быть, вот-вот уже должен был раскалиться?

– Не дамся! – ответила твердо и сделала еще пару шагов прочь.

– Отсекай от леса… – не поворачивая головы в сторону скотника, проговорил сквозь сжатые зубы Видар.

– Ага! – откликнулась и шустро забежала с той стороны Симона.

Вот кто ее просил?! Ух, так бы и покусала. Точно эта мерзость злобная будила во мне темную силу. И спасибо конюху, подсказал, что недавняя идея сбежать в сосновый бор, а через него на юг, к границе с Дартией, была полна смысла. Ну, не вышло пронзить кинжалом сердце ненавистного главаря врагов, что же теперь, не быть же заклейменной. Только не это!

И такая мысль придала сил. Сама от себя не ожидала, а подпрыгнула и перескочила через телегу, лишь слегка, опершись на ее борт. Они думали, обегать ее буду! Не на ту напали!

– Вы чего делаете, ироды! Чего девчонку гоняете! – откуда-то выскочила пожилая женщина с поварешкой.

– Уйди, Рагна. Давен догоняй – уйдет!

А быстро же бегал этот скелет долговязый с черным ежиком на голове. Эх, у меня еще юбка спутала ноги. До изгороди не успела добежать, а Дав насел на спину, навалился на плечи и повалил в траву, подмяв под себя.

– Видар! Я ее поймал!

– Предатель! Раб! Ничтожество! – шипела, изворачивалась, брыкалась, очень хотелось ударить, боднуть, покусать…

Но меня скрутили. Уже в следующую минуту подбежал ангриец, и в четыре руки мужики справились со мной быстро. Поставили на ноги, заломили руки, дернули, тряхнули и повели к колоде, что стояла рядом с жаровней. Уй! Они там хотели прижечь мне руку?! Вид этого высокого чурбана, по всему, повидавшего много несчастных плененных страдальцев поднял во мне вторую волну силы. Эти двое не ожидали, а я так дернулась, что чуть ни лбами их столкнула. Получите! Сама же угрем выскользнула из вспотевших от натуги рук и снова пустилась в бега.

– Куда? Держи! Вот стерва! – такие возгласы, а еще топот трех пар ног слышались за спиной, а я неслась во весь дух. И снова к лесу, но теперь решила не перепрыгивать ограду, а проскочить в открытые ворота. Надо же, добежала! Вот только обрадоваться не успела, как увидала подъезжающего к усадьбе Ингвара. Что бы ему прямиком провалиться в ад! Меня заметил, тут же сообразил, что сбегаю, хищно сверкнул глазами и, пришпорив коня, направил его в мою сторону.

– Стоять! – ну вот, теперь и этот кричал и гнался.

А от верхового разве убежишь? Так у меня еще и подошва от совсем износившихся туфелек отвалилась на одной ноге. Беда! Стопу сразу же обожгло болью от вонзившихся камней. Но я не сдалась. Упорно продолжила бежать. И пусть оставляла за собой кровавый след. Пусть дышать стало совсем невмоготу, легкие разрывали хрипы, а во рту чувствовался соленый привкус. Я неслась к бору сумасшедшей козой. Задрала юбку до бедер, прыгала через валуны и канавы, петляла за появившимся кустарником… Пока чужая рука ни вздернула за шиворот и ни закинула на холку коня. Мрак! Проиграла. Вот и обвисла тогда уже тряпочкой на черной гриве.

– Что у вас здесь происходит? – задал вопрос Ингвар своим людям, когда въехал на середину двора усадьбы.

– А эта дрянь убежать решила! – противно резанул по ушам визгливый голос той блеклой заразы, так она еще и кулаком умудрилась до меня дотянуться.

– Симона! – рявкнул на нее хозяин. – Отойди прочь.

– А что она заявила, что рабыней ни за что не станет?! – желчное создание отошло, но стало пытаться на расстоянии плеваться в меня ядом. – Мы все ничтожества… да, так и сказала, а она вся из себя…

– Видар! Уйми ее и ответь, что произошло.

– Я приказал разжечь жаровню и приготовить клеймо…

– Кто тебе это приказал?

– Так!.. Всегда же так и было. Рабыням меняли имя и клеймили.

– Допустим. Но я, разве, отдавал такой приказ?

– Нет. Только я порядок знаю… – по голосу конюха могла понять, что заимел обиду на хозяина.

А я напротив, вся взбодрилась, начав верить, что конкретно в этом златовласом ангрийце есть человечность, и он отменит варварский порядок прижигать пленникам плоть. Хоть бы своим личным. Осадил же сейчас Симону и Видара? Да. Не отдал меня Андерсу? Было. Раздавал вдовам деньги и ценные вещи, чтобы могли прокормить детей, оставшихся без отцов?

– Вот когда скажу, тогда и сделаешь. А пока…

Нет. Я ошиблась. Мне только показалось, что могла бы присмотреться к Ингвару и увидеть в нем человека. Надежда на спасение вспыхнула и погасла. Только расслабилась, как и получила новый удар. Прямо под дых.

– На, прими, – начал спускать меня с холки коня в чьи-то руки.

Присмотрелась и признала Давена.

– Предатель! – зашипела на него, но не так, чтобы громко.

– А я что?.. – виновато отвел мужик глаза.

– Сбегать от меня бесполезно, – похоже, услышал нас хозяин. – Догнать беглую рабыню не проблема. Только кличь бросить, и желающих порезвиться из молодых и неопытных воинов найдется туча. Найдут за несколько часов, потому что обучены распознавать следы. И клеймо, не клеймо, а теперь уже все в клане и за его пределами знают, что взял себе новую рабыню… зажигающую в танце, длинноногую красотку…

И этот тип многозначительно посмотрел на меня. А вернее на мои ноги. Уй! Подол-то задрался, а еще черный ежик неаккуратно прижал его к бедру, продолжая держать меня на руках.

– Пусти! – дернулась, выскользнула, встала на ноги и одернула платье.

– Так что тебя и без клейма признают моей собственностью.

– Вот и не надо его ставить, раз так! – не удержалась, чтобы не огрызнуться.

– Не надо? – задумчиво обвел он меня своими серо-голубыми глазами. – Посмотрим…