«Ну конечно, – с сарказмом подумала Лара, – во дворце ведь ни лекарей нет, ни отваров! Неоригинально действует девица».

– Как удачно, что я к вам подошла! – воскликнула Лара и умоляюще взглянула на Варта: – Брат, можно я тоже хоть на минуту из дворца выйду: я ведь в четырех стенах уже много лет провела, не знаю, как столица наша выглядит, а в обществе нашего бравого генерала мне ничего не грозит! И компаньонка у меня будет, – и Лара с улыбкой кивнула леди Силии.

Король Картума растерялся от такой неожиданной просьбы, но умоляющий взгляд и чувство вины перед сестрой, которая действительно света белого всю жизнь не видела, взяли свое – Варт кивнул и сказал:

– Я прикажу подать карету – тебе не стоит сразу начинать ходить на дальние расстояния, тем более, что мощеная улица – это не ровный пол, и ты быстро устанешь.

– В таком случае позвольте и мне присоединиться к вашей компании и тоже совершить прогулку, – неслышно подошел Дамиан и поклонился королю. – Обещаю проследить за тем, чтобы ее высочество не переутомилась.

Варт просиял от удовольствия и согласился. Лара удержала при себе неуместные резкие слова: она ведь и сама навязалась людям, так что не имеет права критиковать того, кто сделал то же самое. В итоге в роскошной и просторной королевской карете ехали пятеро: Лара, Леон, Дамиан, леди Силия и дуэнья леди Силии – тихая старушка, которая начала клевать носом еще до того, как карета стронулась с места. Эта старушка была единственным участником поездки, который был всем доволен – все другие сидели с кислыми лицами, мечтая, чтоб двое лишних лиц исчезли из кареты, причем этими «лишними» каждый считал разные лица. Да-да, каждый, так как леди Силия с таким трепетом глазела на Дамиана, что было совершенно ясно: она бы предпочла остаться с ним, а не с Ардамасом!

Итак, Лара хотела избавиться от Дамиана и Силии, Дамиан – от Леона и Силии, Силия – от Лары и Ардамаса, а Леон – от Лары и Дамиана, но, посматривая на восторженное лицо своей кандидатки на пост «необременительной жены», он все более мрачнел и хотел, кажется, избавиться уже ото всех скопом.

«Мне повезло – я влюбилась в наблюдательного и умного мужчину, – радовалась Лара, – его не нужно, как Гильдара, долго в чем-то убеждать, он и сам способен верные выводы сделать. Хорошо, что Дамиан с нами напросился! Истинно говорят: «Все, что ни делается – все к лучшему!»

Посмотрев на насупленного герцога Рауса, Лара склонилась к нему и спросила, старательно подбирая слова:

– Скажите, герцог Раус, а Эрдан Бортейп, случаем, не приходится вам родственником? – Лара многозначительно подвигала бровями и подчеркнула последнее слово. Уж больно смахивал солликийский монарх на демона! И повадками и внешним видом.

Дамиан понял смысл вопроса и расхохотался:

– Нет, дорогая моя принцесса, не является. Вы заметили какое-то сходство? – Лара кивнула и Дамиан весело разъяснил: – Многие мужчины копируют поведение нашего рода – ведь мы такие… галантные.

Лара иронически возвела очи горе при таком эвфемизме, а леди Силия пролепетала:

– Вы самый галантный кавалер при дворе, ваша светлость, я всегда восхищалась вашей элегантностью, грациозностью всех жестов… – не найдя достойных слов для восхваления своего кумира, леди примолкла.

Лара улыбнулась:

– Мне куда больше импонируют пластика и скрытая мощь движений генерала Ардамаса и его простота и честность в общении, чем изящество походки и велеречивость придворных вельмож, – произнесла она, поглядывая на Леона. Тот ее комплимента не оценил и откинулся на спинку сиденья, скрестив на груди руки.

Леди Силия спохватилась, что ей не следует заглядываться на павлина в небе, когда нужно удержать орла в руках, и, выглянув в окошко кареты, сказала:

– Мы уже подъезжаем к лекарской лавке. Из какой дверцы кареты мне выйти, лорд Ардамас? – и постаралась поощрительно и заинтересовано улыбнуться Леону.

– Из любой, леди: дверцы кареты останавливаются все одновременно, – насмешливо просветила дамочку Лара.

Леди Силия не нашлась с ответом, и Лара в тишине смотрела, как Леон выходит, огибает карету, открывает дверь со стороны своей спутницы, подает ей руку и провожает до лавки.

Лара двинулась следом, но ее удержал Дамиан:

– Мы не в двадцать первом веке на Земле, Лара, здесь феминизм еще не зародился, так что даме не следует распахивать двери самостоятельно, – после чего первым выскочил из кареты и помог спуститься Ларе.

Карета стояла на широкой улице Верхнего города, которая тянулась до самой стены, отделявшей центр Шарилы от Нижнего города. Леон вместе с Силией скрылся в темных недрах лекарской лавки, и Лара всерьез задумалась, не взглянуть ли и ей на аптекарский ассортимент этого мира.

– Не советую бежать, как собачонка, за твоим генералом, Ларочка, – лениво протянул Дамиан, считывая все намерения с выразительного личика девушки. – Мы, мужчины, предпочитаем сами охотиться на женщин, а не выступать в роли дичи. Где твоя гордость, а, Лара?

Дамиан сверлил девушку пронзительным взглядом черных глаз. Вся его поза выражала недовольство и подавленный гнев.

– Гордыня – смертный грех, демону ли этого не знать? Все мужчины – разные, – возразила Лара. – Умный мужчина не откажется от женщины лишь потому, что она первой проявила заинтересованность в их отношениях.

– Проявить заинтересованность – это одно, а бесцеремонно преследовать – это совсем другое. Странно, что приходится объяснять это вам, адвокат Савельева: на Земле даже статья есть за преследование и сексуальные домогательства, – язвительно напомнил Дамиан.

Лара вздохнула: демон был прав, на тысячу процентов прав! Будь у нее много времени – она вела бы себя иначе, не проявляла бы свое внимание к Леону так навязчиво, дала бы ему возможность лучше узнать ее, научиться доверять ей – хотя бы как надежному другу, а уж потом можно было бы понадеяться на большее. Но где его взять – это время?! Леон завтра возвращается в свой дом, туда без свиты сопровождающих ей не выбраться, а через пару дней он вообще уедет из Шарилы и пролетит она со своими надеждами на счастье, как фанера над Картумом. Что ей делать в мире Саир без Леона? Жить принцессой, надеясь встретить новую любовь? Если она за двадцать пять лет ее в родном мире не встретила, то тут тем более второго такого, как Леон, не найдет. Да и не разлюбить ей своего генерала, это уже очевидно. А если еще вспомнить надежды «братца» на ее будущее… Лара сникла.

– Лара, оставь пустые грезы. Ты можешь закончить весь этот фарс прямо сейчас: я полон сил, для возвращения тебя в твое тело и твой мир достаточно одного твоего согласия! Скажи «да» – и через мгновение ты увидишь своих родителей своими собственными глазами, – убеждал Дамиан. Он взял в ладони пальчики Лары и нежно поглаживал их.

– А здесь? – обреченно спросила Лара, догадываясь об ответе.

Дамиан пожал плечами:

– Принцессе Соларе станет дурно во время прогулки, она потеряет сознание и скончается через несколько дней, так и не придя в себя, что никого не удивит. Королевский лекарь глубокомысленно скажет, что многие больные начинают чувствовать себя значительно лучше перед самой смертью (и это правда) – и вопрос будет закрыт. Через месяц никто не вспомнит о бедной принцессе.

– Тело без души погибает не сразу? – спросила Лара только чтобы не молчать и не давать возможности ностальгии по миру и родным подчинить себе ее волю.

– Обычно в течение девяти дней: оно сперва инстинктивно еще будет дышать, но потом дыхательный рефлекс угаснет и – смерть, – разъяснил Дамиан. – На Земле жизнь в твоем теле поддерживают с помощью развитых технологий и аппарата искусственной вентиляции легких. Поверь, я не лгу: ты вернешься в свой мир и продолжишь привычную тебе жизнь, без обмана!

– Верю. Я знаю, что демоны не могут открыто лгать.

– Какие болтливые ведуньи в этом мире, – усмехнулся Дамиан. – Хорошо, что веришь – значит, между нами не может быть недопонимания.