Оба транспортных средства остановились рядом с ночным клубом, где должно было проходить выступление. Мотоцикл со Светой и Максом у самого входа, а черная иномарка поодаль. Парень и девушка, снявшие шлемы и вставшие на мокрый тротуар, весело смеялись. Он поддерживал ее под руку.

Сердце Марка неистово билось в груди. Ему не хотелось верить в то, что Света оказалась очередной фальшивкой, натянувшей на лицо невинную улыбку, только для того, чтобы использовать его в интересах своего парня-музыканта.

Дело в том, что он уже был знаком с Максом. Они встретились как раз в ту ночь, когда на Марка напали, после его дня рождения. Познакомились в клубе, разговорились о музыке, обменялись телефонами. Потом встретились еще пару раз, и Вознесенский воспользовался своей фамилией, чтобы банда Макса смогла выступить на очень престижном конкурсе, который спонсировала компания отца.

Марк усмехнулся и, достав из внутреннего кармана кожаной куртки пачку сигарет и зажигалку, закурил. Салон тут же наполнился удушливым табачным дымом, а губы парня искривила усмешка. Ведь это могло быть мастерски придуманным планом с самого начала, так? Очень красивым и элегантным, в духе увлекательного детектива, когда до конца не понятно, кто же на самом деле преступник, а в итоге им оказывается, тот самый невинный и безобидный человек, к которому ты испытывал симпатию.

Белый микроавтобус подъехал к клубу, и остальные участники группы вышли из него, а затем дружно вошли внутрь. Марк немного помедлил, докурил сигарету, и лишь потом отправился следом. Охранники пропустили его без труда, стоило дать им золоченую визитку его отца, открывавшую дверь практически в любое заведение.

Марк поднялся на второй этаж по темной узкой лестнице, подсвеченной красными неоновыми лампами, но не стал заходить в основное помещение. Он остановился за шторкой, заменявшей дверь. Музыку еще не включили, потому все, о чем говорили Макс и Света, было прекрасно слышно.

— … Было проще простого его обдурить, правда! — усмехнулся музыкант. — Пару раз встретились: я изобразил пламенную дружбу, а он сказал, что устроит нас на конкурс. Я не мог поверить счастью! Вообще, этот Марк редкостный придурок, мнит из себя невесть что, хотя на проверку простой избалованный гаденыш. Я больше чем уверен, что он рок от попсы отличить не может, но все же строит из себя ценителя музыки. Ха! Ненавижу богатых выскочек, — Марк со всей силы ударил кулаком о стену. Стало понятно, что последует дальше: Света начнет делиться своими впечатлениями относительно него. Слушать совершенно не хотелось.

Марк отошел от шторки, но не добрел только до ступенек. Он сел на верхнюю и вновь закурил. До него долетал немного взволнованный голос Светы, но что она говорит он понять не мог, да и не особенно хотел. Просто ждал, когда раздастся издевательский смех. Он окончательно добил бы глупую привязанность к этой девушке. Позволил бы вздохнуть свободно и жить в своем мрачном мире, смотреть на людей сквозь черную завесу… Но где же он? Марк прислушался.

— … Отпусти меня! — крикнула Света.

— И не подумаю! Лучше повтори то, что ты сейчас скала! Я жду!

— Я не стану помогать тебе и твоей группе, НИ ЗА ЧТО! — прокричала, словно плюнула.

— То есть, какой-то богатый ублюдок важнее нашей дружбы?! — вскипел Макс.

— Да, важнее! — не уставала кричать Света, чувствовалось, что ей было страшно, видно музыкант не на шутку вспылил. — То, как ты использовал его, низко и подло! Кому нужна победа, достигнутая такой ценой?! Да в ней ничего достойного!

— Иногда на достоинство нужно наплевать, девочка! С Марка не убудет, а нам по-другому не пробиться на этот праздник жизни! Так что хватит дурить, соглашайся!

— Пробиться можно, если захотеть, — тихо, но уверенно произнесла Света после небольшой паузы. — Без денег и связей. Я в это верю, потому не стану помогать.

— Ну и пошла ты! Тебе самой ведь только его бабки нужны!

Макс со всей силы толкнул Свету, и она упала бы, но Марк вовремя подхватил ее, не позволив коснуться пола. Несколько секунд он держал девушку за запястья, слушал испуганные всхлипы, ее прерывистое дыхание, а затем отодвинул в сторону и подошел вплотную к Максу. Тот явно не ожидал, что его «благотворитель» появится в этом месте и теперь не знал, что говорить.

— Марк…, - сглотнул музыкант.

— Максим, — насмешливо улыбнулся парень, но затем резко изменился в лице и, схватив Макса за грудки, прижал к барной стойке.

— Что ты делаешь?

— Я вежливо тебя прошу не прикасаться к Свете, — прошипел Марк и еще сильнее вдавил Макса в барную стойку. Было непонятно, откуда в хрупком на вид теле, столько сил, однако у музыканта не было никакой возможности вырваться. — Если еще хоть раз голос на нее повысишь, разговор будет проходить по-другому, — несколько секунд Марк пристально смотрел в глаза Макса, а затем ударил его в живот. Музыкант согнулся пополам.

Света замерла в оцепенении, она даже не сразу поняла, что ее схватили и потащили вниз по узкой лестнице. Перед глазами все еще стоял согнувшийся пополам Макс.

Марк вытащил девушку на улицу. Небо за несколько минут успело разразиться проливным дождем. Его косые струи хлестали землю и лица прохожих, поверивших синоптикам и оставившим зонты дома. Пронизывающий ветер быстро привел Свету в чувство, и она испуганно посмотрела на Марка, стоявшего к ней спиной. Он тяжело дышал.

Света чувствовала ярость и злость, переполнявшие парня, ей было страшно подойти к нему, но она переборола себя и, медленными, полными неуверенности шагами преодолела небольшое расстояние, разделявшее их. Девушка так и осталась стоять за спиной Марка, но положила голову ему на плечо, чтобы он чувствовал: она рядом.

— Почему все так? — тихо спросил парень полным горечи голосом. — От чего все думают, будто у людей с деньгами нет чувств, мозгов, души, сердца?.. С детских лет окружающие смотрят на меня, как на мешок с деньгами. Когда из него забирают деньги, он становится половой тряпкой, о которую можно вытереть ноги.

Света лишь печально вздохнула, а затем обвила руками талию Марка и прижалась к нему. Ее одежда, промокшая насквозь одежда прилипла к телу, ничто не защищало от пронзительного холодного ветра. Девушке становилось холодно, но она ни за что не решилась бы пожаловаться.

— Просто тебе не везло с людьми, — так же тихо ответила она, и Марк прикоснулся к ее рукам, сцепленным у него на талии.

— Наверно, — полная безнадежности усмешка заиграла на его губах. — Пойдем в машину, а то ты простынешь.

Они дошли до автомобиля, сели в него, Марк завел мотор и включил обогреватель, но они никуда не поехали. Парень откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза, а Света подставила трясущиеся руки под поток теплого воздуха, дувшего из обогревателя.

— Почему ты не пошел в частную школу, а решил учиться с обычными детьми? — спросила девушка, когда немного согрелась и почувствовала, что ее голос не будет дрожать.

— Я думал, папа рассказал тебе о моей «детской травме», — насмешливо улыбнувшись, сказал Марк и повернулся лицом к Свете. — После смерти матери мне хотелось изменить свою жизнь кардинально: съехал от отца, перевелся в обычную школу, перестал заниматься музыкой, общаться с теми, кто считал меня другом… От старой жизни «золотого мальчика» не осталось ничего. Я думал, что смогу убежать от прошлого. Идиотская мысль, но тогда мне так не казалось, — усмехнулся Марк и посмотрел в лобовое стекло, по которому плавно сбегали ручейки чистой дождевой воды.

— Ты винишь себя в том, что случилось с матерью? — неожиданно спросила Света, но Марк словно ожидал этого вопроса. Он просто еле заметно кивнул. — Прости, за то, что я скажу, но у меня такое чувство, словно ты специально связываешься с теми, кто предаст, не задумываясь. Будто наказываешь себя… — Света замолчала. — Глупости я говорю, да? — она виновато улыбнулась и тоже устремила взгляд на лобовое стекло.

— Интересная теория. Может, так и есть. Тогда вопрос: почему ты до сих не предала меня? — Марк улыбнулся. — Или все впереди? — он усмехнулся. Было видно, что в сказанное только что он верит с трудом.