Это было особенное первое сентября для Светы Старковой — последний день знаний, который ей предстояло встретить в школе. Возможно, именно поэтому все вокруг казалось необычайно торжественным: воздух, пропитанный ароматом ночного дождя, влажный асфальт, сверкающий в ярких лучах солнца, словно кто-то разбросал по дороге блестки, осенние листья, срывавшиеся с деревьев и в медленном вальсе спускавшиеся в лужи, где плавали яркими кораблями… Сегодня этот привычный для осени пейзаж казался особенным.

Света остановилась, и глухой стук каблуков ее туфель, гулким эхом отражавшийся от стоявших вплотную зданий, затих. Пространство наполняло лишь перешептывание деревьев. Девушка закрыла глаза и глубоко вдохнула свежий воздух, а когда собралась идти дальше, то прямо ей на голову спикировал красный кленовый лист. Он не удержался и, сорвавшись с макушки Светы, направился прямиком в ближайшую лужу, а девушка, повинуясь внезапному порыву, побежала за ним.

И именно в тот момент, когда Света оказалась на краю тротуара, из-за угла, громко свистя разогретыми шинами, выехало черное BMW с запоминающимися номером 666. Автомобиль продолжил путь на высокой скорости, нарушая приятную тишину ревом мощного мотора. Света, с зажатым в руке кленовым листом, замерла на краю тротуара, а автомобиль, пронесшийся мимо, окатил девушку водой из лужи, так неудачно попавшейся ему под колеса. Света даже крикнуть вслед ничего не успела: так и стояла распахнув руки, словно собираясь обнять кого-то, да хлопала густо накрашенными веками, тени с которых уже начинали расплываться по лицу темными ручейками.

— Весело, блин, — пробормотала девушка, смерив себя взглядом.

Белая блузка безнадежно испорчена, юбка мокрая, новые замшевые туфли грязные, макияж, наложенный с таким старанием, теперь напоминал грим главного героя фильма «Ворон»… «А теперь с речью выступит староста выпускного класса» — Света представила, как после этих слов она выходит на всеобщее обозрение.

BMW, к большому удивлению девушки, притормозило у конца улицы и медленно подъехало к мокрому чуду, стоявшему на краю тротуара. Окно пассажирского сиденья было опущено. Из салона на девушку смотрел бледный темноволосый парень, длинная челка которого полностью скрывала глаза. Его звали Марк Вознесенский, они учились вместе с прошлого года, но за это время между ними состоялась едва ли пара разговоров, да и те не слишком приятные.

У этого парня был на редкость тяжелый характер. Все, кто пытался с ним подружиться, в итоге сильно жалели, так что на данный момент каждый школьник обходил Марка стороной. А в прошлом году каждый обиженный устраивал зазнавшемуся парню «темную». Количество драк и приводов в милицию зашкаливало, и если Вознесенский старший мог договориться с полицией, то почти все мальчики выпускного класса так и остались на учете у инспектора по делам несовершеннолетних. Классный руководитель тогда попросила Свету поговорить с Марком, но девушка удостоилась только сухого: «Ага, больше не буду», а на следующий день новой драки. Чем больше она присматривалась к однокласснику, тем больше ей казалось, что слово «мрак», которое можно получить, переставив средние буквы в его имени, как нельзя лучше подходит для описания характера этого человека.

— Привет, староста, — поздоровался Марк. — Свежо?

— Очень, — улыбнулась Света.

— Залезай в машину, — усмехнулся парень, открыв дверцу, и отодвинулся к противоположной.

— Зачем?

— Хочешь идти на первое сентября мокрой и страшной? — раздался равнодушный голос из глубины салона.

Девушка глубоко вздохнула, но, уловив здравый смысл в словах одноклассника, все же села в машину и захлопнула дверцу. Марк уже успел избавиться от пиджака и теперь медленно и методично расстегивал пуговицы на белоснежной рубашке. На несколько секунд Света засмотрелась на его тонкие бледные пальцы, а потом ее глаза резко округлились, правда парень упустил выражение крайнего непонимания на лице девушки, потому, переборов смятение, она все же спросила.

— Ч-что ты делаешь?

— Точно не то, о чем думаешь ты, — уголок бледно-розовых губ дернулся в усмешке. — У меня с собой нет запасной женской блузки. Наденешь мою рубашку, все лучше, чем в заляпанной блузке.

С этими словами Марк расстегнул последнюю пуговицу, а затем ловко избавился от рубашки. Света взяла ее в руки и с удивлением обнаружила, что хоть ее сняли всего пару секунд назад, никакого тепла хозяина она не сохранила.

— Староста, не тормози, переодевайся и вали отсюда, — простонал Марк, а потом заметил смятение на лице девушки. — Я закрою глаза, и водитель мой закроет глаза.

Вздохнув, Света принялась расстегивать свою блузку трясущимися пальцами. Неуверенно и неуклюже, девушка стала стягивать рукава. Она забыла расстегнуть пуговицы на них, потому получалось очень медленно.

— У тебя хорошая фигура, — заметил Марк, а щеки Светы залил густой румянец.

«Конечно, глупо было ожидать, что он закроет глаза, — думала она, стягивая второй рукав. — Хорошо хоть на телефон не снимает, это в его стиле». Девушка, наконец, избавилась от своей блузки и быстро натянула рубашку, рукава которой были слишком длинными. Света попыталась завернуть их, но предательски дрожащие руки мешали ей справиться с этой задачей быстро. В конце концов, Марк не выдержал ее копошения и принялся помогать. Девушка пристально смотрела на его тонкие пальцы, ловко заворачивавшие рукава рубашки.

— Евгений, дайте, пожалуйста, влажную салфетку, — обратился Марк к водителю, и мужчина исполнил просьбу в мановение ока. — Так, посмотри мне в глаза, — скомандовал парень Свете.

Девушка оторвала взгляд от его рук и перевела его на лицо. Сейчас она впервые видала глаза Марка, убравшего челку за ухо, чтобы она не закрывала обзор на перепачканное потекшей косметикой лицо. Они были бледно-серые, с голубоватым отливом. «Очень причудливый цвет» — подумала девушка.

— У тебя линзы? — не сдержавшись, спросила Света, пока Марк старательно смывал с ее лица макияж.

— Нет, — равнодушно ответил он. — Просто у глаз такой странный цвет. Еще вопросы?

Смутившись, Света покачала головой и замолчала. Марк явно не был настроен на разговор, а навязываться ему не стоило, все равно ничего хорошего из общения с ним ни у кого еще не выходило. Однако Света вдруг почувствовала, что он вовсе не такой ужасный, каким пытается казаться. Все же, будь Марк конченым гадом, его машина просто поехала бы дальше, а Свете пришлось бы самой выкручиваться из сложившейся ситуации.

— Ты так раскраснелась, словно я тебя домогался, — усмехнулся Марк, очевидно закончив стирать макияж. — Ты пиджак с собой взяла?

— Да, — кивнула света, положив руку на сумку, стоявшую у нее за спиной.

— Вот и прекрасно. А теперь вылезай и топай в школу, — Марк откинулся на сиденье и устремил взгляд в окно.

— Спасибо за помощь, — смущенно улыбнулась Света. Она не знала, как отблагодарить одноклассника, а потому, просто оставила на сиденье красный кленовый лист, из-за которого пострадала, а затем выскочила из машины и побежала в школу. До линейки оставалось всего полчаса, старосте нужно было многое успеть сделать.

***

Света ворвалась в классную комнату, где в это время были только классная руководительница, Марина — подруга старосты и ответственная за досуг класса, а еще какой-то незнакомый юноша со светлыми волосами и лучезарной улыбкой. Свете было стыдно, что она опоздала почти на пятнадцать минут, ведь раньше она всегда была пунктуальной.

— Светка, — радостно воскликнула Марина, и бросилась обниматься. — Как же я по тебе скучала. А ты постройнела, похорошела… только одета странно, — подметила девушка, выпустив подругу из объятий и смерив ее оценивающим взглядом. — Это ведь мужская рубашка. Причем она тебе велика. Ну-ка колись, кто он?

— Здравствуйте, Людмила Ивановна, — поздоровалась Света с классной руководительницей, смотревшей на подружек с улыбкой и не мешавшей приветствовать им друг друга. — Марин, это просто чрезвычайное обстоятельство: машина окатила меня водой, а водитель был так добр, что отдал свою рубашку.