В речь парня закрались нотки ревности, как перчинки в сладкий десерт.

– Ты знаешь, как его зовут?

– Его имя? Мне кажется, его зовут Гюс. Он немало натворил. Во всяком случае, о нём знают в полиции.

– А ты знаешь, где его найти, этого Гюса?

– Такие ребята собираются в Бистро Хамелеон. Оно находится в торговом центре рядом с социальной службой, которая занимается малышами. Найти то его легко, только репутация у него дурная!

Смутное ощущение как дымка пронизало весь автобус. Оно окутало все сиденья, приглушая свет из окон. Нависшее молчание стало напряжённым, как и лица старшеклассников с их неуловимыми взглядами. Даже шофёр деловито наклонился над панелью управления автобуса.

Вероятно, я взял след! Я решил выйти на той же остановке, что и Гвен. Я дал девушкам номер телефона доктора Шнебеля. Когда автобус остановился, быстро вышел.

Я очутился в небольшом посёлке у дороги, ведущей в Лорьян. Виллы, скрытые, за высоким хвойным забором, казались молчаливыми и необитаемыми. Я огляделся. Место казалось пустынным, ни одной машины в поле зрения в это время. Вдоль извилистой дороги, бегущий вдоль вилл, выглядывали высокие башенки вдалеке. С моря дул ветер, а шорох деревьев, скрывающих виллы, сливался с шумом морского прибоя. Приближающийся прилив моря пробивал брешь в оглушительном безмолвии домов.

Вдруг у входа одной из вилл сквозь деревянный забор я увидел высокого человека военной выправки и жёстким взглядом. Его худое лицо было украшено усами, придающими ему вид сома. Он был одет в добротное серое пальто из верблюжьей шерсти. Я направился к нему.

– Прошу прощения, я разыскиваю одну несовершеннолетнюю беглянку по просьбе отца. В последний раз её видели именно здесь, в понедельник утром. Она села в старый Мерседес, с тех пор от неё нет никаких вестей. Её зовут Гвен Шнебель.

– В понедельник меня не было во дворе, но я знаю Гвен, красивая пятнадцатилетняя девушка, дочь известного хирурга с хорошей репутацией. Не могу знать о её похождениях, но она часто выходит из автобуса в этом месте, садится в автомобиль, который вы описываете. За рулём какой-то чёрный, скорее мулат, хорошо одет, иногда в сопровождении женщины, затем они направляются в сторону Лорьяна.

– Парнишка из автобуса, её одноклассник назвал его Гюс.

Похоже, это имя возымело сильный эффект, потому как он сухо поклонился, пытаясь понять, какое впечатление произвёл на меня. Затем метнул взгляд на площадь, будто землетрясен свалило все деревья, а почва разверзлась перед глазами, и тихо, но твёрдо сказал:

– Это всё, что я знаю, Месье.

Как раз в это время мимо проезжал автомобиль доктора Шнебеля. Заметив меня, он резко затормозил в клубах пыли и брызгах грязи. Он был за рулём большого чёрного авто марки Audi. Открыв боковое окно, он позвал меня:

– Франк.

Я попрощался с мужчиной, с которым только что разговаривал и направился к автомобилю. Шнебель открыл дверцу:

– Садитесь.

Его усталое лицо землистого цвета с темными кругами под глазами доказывало, что он провёл бессонную ночь.

– У вас есть новости?

– Я был у вашей бывшей жены. Похоже, её это мало заботит.

– Меня это не удивляет. Она была одна?

– У меня не сложилось такого впечатления. В понедельник ваша дочь вышла на этой остановке. Её ждал мужчина в автомобиле. Вы знаете мужчину мулата, который мог бы быть её другом? Они уехали вместе.

Он сделал гримасу непонимания. Морщины глубокими паутинами, покрыли его измученное лицо. Он ответил, как бы извиняясь.

– Я отдаю себе отчёт, что ничего не знал о поведении своей дочери. Она не говорила мне с кем дружила.

Он покачал головой с удручённым видом.

– Вы не могли бы меня подбросить до Кервенанек. Я оставил свою машину недалеко от вас.

– Поедем искать вашу машину, – ответил он.

По дороге я отчитался перед ним обо всем, что успел сделать.

Вот почему я покинул «Хамелеон» в такой спешке. Гюс лежал на заднем сиденье с очень потрёпанным видом.

Из его носа все ещё сочилась кровь; по подбородку, выступающим над свитером, разливался большой синяк. Несколько зубов, похоже, были выбиты. Розовая слюна запеклась в уголках рта, как будто он жевал сахарную вату.

Я искал место, где можно было остановиться. Мне нужно заставить Гюса заговорить любой ценой. Холодный ветер гулял по побережью. Время от времени подобно коротким весенним ливням на крышу моего авто падали тяжёлые струи дождя, омрачая пейзаж. Я смотрел на океан сквозь дождливую завесу ветрового стекла.

Казалось, земля вздрагивала от беснующегося моря. Непрерывные высокие волны с шумом разбивались о скалы, оставляя комья ослепительно белой пены. На побережье опустилась чёрная глубокая ночь. Желтоватые от глины канавки прорезали почву, по которым вода собиралась в большие мутные лужи. Дождь усиливался, а яростный ветер гонял по пляжу комья морской пены. Большие пенистые шары перекатывались по берегу пока не превращались в грязные хлопья под колёсами машин прилегающей дороги.

Все моё тело напряжено, мне было не до шуток. Мне нужно, чтобы он рассказал всё, что знает, без всяких баек.

Гюс на заднем сиденье понемногу начинал приходить в себя. Услышав шевеление и стоны, я обошёл машину и дал ему пару оплеух, чтобы ускорить процесс возвращения. Да, он был сильно помят: правая сторона лица украшена всеми цветами радуги, левый глаз залит кровью, кровь из носа оставила большое пятно на воротнике рубашки. Я бесцеремонно встряхнул его, чтобы вывести из состояния, в котором он прибывал. Он смачно выругался. Его глаза заморгали, ресницы запорхали подобно крыльям бабочки. Он приоткрыл веки и закатил глаза.

Я заорал ему в ухо:

– Слушай сюда, парень, ты меня слышишь?

Он, казалось, болезненно возвращался в сознание, затем промычал похожее на угу.

– Где девчонка, где Гвен?

По его виду он не понял вопроса. Чтобы освежить память, я воткнул ствол пистолета ему в ребра, как раз в то место, куда ударил. Он застонал. Тогда я опустил боковое стекло, чтобы дождь попал ему на лицо. Он затряс головой.

– Говори, где девчонка.

Он что-то про фырчал, разбрызгивая слюной, расцветающей кровяными разводами на стекле. Моему терпению пришёл конец. Волна гнева накатила на меня. Я в ярости воткнул пистолет в его разбитые ноздри. Тогда он загорланил:

– Нет, нет!

Отвратительный запах наполнил салон машины. Запах дерьма в его штанах. Пинками я вытолкал наружу. Он распластался по жирной придорожной грязи. Дождь стекал по его лицу, которое представляло собой сплошную рану.

– Говори!

Бурчание было едва слышно из-за шума дождя о кузов машины, но мне показалось он сказал:

– Она уехала увидеться с отцом…

– Повтори.

Он бурчал, произносив слова, проглатывая букву «р». Язык примитивный и шепелявый выливался изо его рта.

– Я отвёз её на вокзал, посадил на поезд, чтобы она встретилась с отцом!

– Шнебель живёт здесь. Ей не нужно садиться на поезд, чтобы повидать его. Тогда получается, Шнебель не её отец!

– Нет, не настоящий отец, говорю вам!

Слёзы унижения бежали по его щекам. Он был похож на тюленя, выбравшегося из воды.

– Когда Шнебель женился, ей было уже одиннадцать месяцев. Он её удочерил и вырастил. Но он ей не родной.

Я не унимался:

– Что же ты тогда с ней возишься?

– Она помогает моим двум дочерям, когда у них проблемы в школе. И я обещал прикрыть её, если кто-то кинется её искать. Она просто хочет найти настоящего отца. Вот и всё!

Да, если всё, что он говорит, правда, я влип в большое недоразумение. Я набил ему морду ни за что. Дождь размазал всё его лицо, пропитал всю одежду. Кровь, смешанная наполовину с грязью на его одежде, делала его жалким. Я сказал:

– Поднимайся и всё рассказывай.

– Я знаю её пару лет. Когда моя старшая дочь пошла в третий класс, у неё было отставание по программе, и Гвен вызвалась ей помочь. Два раза в неделю она приходила к нам домой и помогала с уроками. Это здорово помогло Фатиме. Она хорошо успевает и сейчас в числе первых в классе.