— Ты сел задом наперед! — закричали ему.
— Это не я сел задом наперед, а лошадь — левша, — отвечал тот.
20. Отец Хаджи принес домой три жареные рыбы. А Хаджи не было дома. Мать сказала:
— Давай съедим их, пока Хаджи не пришел.
Накрыли на стол, а Хаджи уж стучится в дверь. Мать спрятала двух рыбок побольше под стол, а ту, что поменьше, оставила. Но Хаджи видел все это в щелку. Когда они сели за стол, отец спросил Хаджи:
— Слыхал ли ты историю пророка Юнуса?[229]
— Спросим-ка у этой рыбы! — отвечал тот.
Он нагнулся к рыбе, приложил ухо к ее рту и сказал:
— Эта рыба говорит: «Я в то время была еще маленькой, а вот две другие рыбы, которые под столом, постарше меня — спроси-ка у них, небось скажут!»
21. Какого-то араба-шиита[230] посадили на вола и, провозя по городу, секли плетьми. Кто-то спросил:
— В чем он провинился?
— Он поносил Абу Бекра и Омара, — отвечали ему. Мужичонка-араб услышал это, разозлился и заорал:
— Неправда, там был еще и Осман!
22. Один цыган упрекал сына:
— Ты ничего не делаешь, целыми днями бездельничаешь! Сколько раз я говорил тебе: «Научись кувыркаться, показывать собак, прыгающих через обруч, ходить по канату, чтобы жить в благоденствии». Если ты не будешь слушаться, клянусь богом, я тебя упеку в медресе[231], чтобы тебя научили их никчемным наукам, и ты станешь ученым, и, пока жив, будешь пребывать в унижениях, бедствиях и несчастьях, и не сможешь добыть нигде ни крошки.
23. Маджд ад-Дин бранился со своей женой. А жена его была на редкость стара и безобразна. Она говорила:
— Ходжа[232], глава семьи так не поступает, «а ведь и до нас с тобой были дни и ночи»…
— Не беспокойся, хатун, — отвечал Маджд ад-Дин, — до меня-то они были, а вот до тебя — едва ли!
24. Атабек Сулгур-шах подарил Маджд ад-Дину кусок египетского муслина, на котором в разных местах было выткано: «Нет бога кроме Аллаха»[233]. Однако ткань была уже не новая. Маджд ад-Дину это не понравилось. Кто-то из присутствующих спросил:
— Отчего это не выткали и «Мухаммад посланник Аллаха»?
— Да оттого, что ее ткали еще до появления Мухаммада, посланника Аллаха, — ответил Маджд ад-Дин.
25. Шейх Шараф ад-Дин решил поддеть маулану Азод ад-Дина и спросил его:
— Где всевышний господь поминает в Коране шейхов?
— Рядом с учеными, — ответил тот, — там, где сказано: «Скажи, разве ученые равны неучам?»
26. У одного казвинца потерялся осел. Хозяин бродил по городу и благодарил бога.
— За что же благодаришь? — спросили его.
— Да за то, что я не сидел на осле. А не то был бы уже четвертый день, как я потерялся!
27. Хаджи пришел в какую-то деревню, а он был голоден. Слышит, в одном доме поминки. Он отправился туда и заявил:
— Давайте шакаране[234], тогда я верну этого мертвеца к жизни.
Родственники покойного выполнили его требование, он наелся, а потом сказал:
— Ведите меня к покойнику.
Когда он увидел труп, то спросил:
— А что делал покойный?
— Он ткачом был, — отвечали ему.
Хаджи прикусил палец:
— Как жаль! Любого другого мертвеца можно оживить, но бедняга ткач раз номер, так уж помер!
28. Шиит[235] спросил одного человека:
— Как тебя зовут?
— Абу Бекр ибн Осман, — отвечал тот.
— А имя твоего рогоносца-отца кто спрашивал? — проворчал шиит.
29. Какой-то ширазец[236] варил банг[237] в мечети. Служитель мечети застал его за этим занятием и впал в ярость. Ширазец поглядел на него — а служитель был сухорукий, плешивый, кривой и шепелявый — и сказал:
— Эй, парень! Не больно много у тебя даров божьих, чтобы ты так пекся о его доме!
30. Один человек попросил пива. Ему подали кислого и вонючего. Он выпил и положил перед пивоваром десять динаров[238].
Пивовар сказал:
— Мое пиво не стоит столько.
— А я не за пиво плачу, — возразил покупатель, — а за твое искусство: из такого толстого зада нацедить в такой узкий кувшин!
31. Один хорасанец отправился с приставной лестницей в чужой сад воровать фрукты. Владелец сада застал его:
— Что ты делаешь в моем саду?
Продаю лестницу, — ответил хорасанец.
— Ты продаешь лестницу в моем саду?!
— Лестница-то моя — где хочу, там и продаю!
32. У одного казвинца был топор. Каждый вечер он убирал его в сундук, а крышку запирал. Жена спросила его:
— Зачем это ты прячешь топор в сундук?
— Чтобы кошка не утащила, — отвечал муж.
— А что кошке делать с топором?
— Совсем дура баба! Скобленку, которой грош цена, кошка тащит, а топор, который я купил за десять динаров, оставит?!
33. Один хорасанец пришел к лекарю и сказал:
— Моя жена больна, что делать?
— Принеси завтра ее мочу, я посмотрю и скажу, — ответил лекарь.
Случилось так, что в тот же день хорасанец и сам занемог. Наутро он принес лекарю сосуд с мочой, обвязанный посредине веревочкой.
— Зачем ты привязал веревку? — спросил лекарь.
— Я тоже заболел, — отвечал хорасанец. — Верхняя часть мочи моя, а нижняя — жены.
На другой день лекарь рассказал этот случай в одной компании. А там был какой-то казвинец.
Он сказал:
— Не вините, маулана, этих хорасанцев, они ведь неумны! А что, веревка была привязана изнутри или снаружи склянки?
34. Осел одного хорасанца потерялся в караване. Он взял чужого осла и начал навьючивать его. Хозяин осла стал отнимать скотину, говоря: «это мое», — словом, разгорелся спор.
У хорасанца спросили:
— У тебя был осел или ослица?
— Осел, — ответил он.
— Ну так это-то ослица!
— Мой тоже был не такой уж жеребец…
35. Один муэззин[239] перед рассветом поднялся на минарет, и вдруг у него схватило живот. Он нашел какой-то черепок, сходил в него и бросил черепок вниз, а сам возгласил: «О, первое из первых!»[240] Черепок упал на голову прохожему, и тот завопил:
— Эй, парень! Если у тебя такое «первое из первых», какое же будет «последнее из последних»?..
36. Какой-то человек хотел совершить намаз[241] в доме казвинца.
— В какой стороне кыбла?[242] — обратился он к хозяину.
— Я здесь живу всего два года — откуда мне знать, где кыбла, — ответил тот.
37. У одного казвинца болел зуб. Он пришел к хирургу.
Хирург сказал:
— Давай два акче[243] — я тебе его вырву.
— Больше одного акче не дам, — не согласился казвинец.
Но когда зуб начал сильно беспокоить его, он поневоле отдал два акче, подставил челюсть и показал на здоровый зуб. Хирург вырвал его. Казвинец сказал:
