Уже и собственная плоть была твердой, упиралась в мокрую от пота спину Исака.

Эвен чуть сдвинулся так, что его на пике возбуждения член оказался параллелен расщелине между упругих половинок младшего. Стал водить им между ними, заставляя Исака спиной вжаться всем телом в грудь старшему; мальчик уже не стесняясь стонал, то и дело всхлипывая от невероятного сладостного ощущения внутри.

Эвен понимал, что до разрядки совсем чуть-чуть, пара умелых движений, а то, как он стимулировал мальчику яички, только приближало финиш.

-Эвен… — Исак откинул голову ему на плечо, — как хорошо, Эвен…

Старший видя блаженство Исака, продолжил ласкать обеими руками его уже такой твёрдый, весь в вязкой смазке член.

Его мальчик так хотел помочь себе достичь разрядки, но Эвен не позволил ему сделать этого.

Кончиком языка провел по мочке правого уха, слегка прикусил, от чего с губ Исака сорвался новый протяжный стон. Спустился к шее, стал губами всасывать влажные капли, соленые то ли от пота, то от слез благодарности за подаренное счастье.

Вдруг, не дав Исаку разрядки, Эвен отпустил обеими руками его стоящий член. Исак разочарованно ахнул, ожидая объяснений. Но Эвен молчал.

Когда Исак попытался вытянуть руки из-за бедер Эвена и помочь себе, Эвен тихо протянул:

— Так надо… потерпи немного, милый, сейчас тебе будет хорошо, — Исак послушно оставил свои руки на месте, а Эвен положил ладони на соски Исака. Чуть потер всей шириной, затем согнул свои длинные пальцы и стал теребить эти маленькие твёрдые сосочки. Опустил голову ниже, дотянулся до раскрытого рта Исака и впился жадным поцелуем, не переставая играть с бугорками на груди любимого.

Казалось, член Исака сейчас взорвется от рвущейся наружу спермы. Мальчик тяжело задышал, еще раз с силой откинул голову назад, больно ударив Эвена по подбородку.

— Прости, родной… не рассчитал… м-м-м… не могу больше, сейчас все, Эвен, пожалуйста, — всхлипывал Исак.

Набухшей головкой своего члена Эвен уже упирался в узкую дырочку Исака, всю в смазке, которую источала плоть старшего. Но нет… сейчас Эвен хотел лишь доставить удовольствие младшему… с первым проникновением они подождут. Еще не время. Надо будет как следует подготовить мальчика, чтобы боль была минимальной даже первый раз, хотя Эвен и знал, что это почти невозможно. Больно будет и во второй раз, и в третий. Но об этом еще рано думать, надо дать сейчас мальчику кончить, а то бедный совсем уже на грани. Но ведь от этого только ярче ощущения… как же хочется войти в него, испробовать его изнутри, но не сейчас. Сейчас только его наслаждение.

Снова спустившись руками к возбужденному члену Исака, сделал пару умелых движений вверх-вниз, и мальчик его, не сдерживая крика, излился прямо в эти горячие ладони, что так долго, упоительно нежили его плоть.

Казалось, последняя капля белой вязкой жидкости покинула возбуждение Исака, но он все не переставал и не прекращал извиваться в сладостных судорогах.

— Эв-вее-ен-н…ах… Эв-ве-е-ен-н… — дыхание никак не хотело становиться ровным; губы дрожали, соленая влага пота градом катилась со лба.

Эвен отер белую влагу с рук о лежащее рядом покрывало, обхватил обеими руками Исака поперек груди, и, положив подбородок ему на плечо, ласково прошептал:

— Ты как?

— Спрашиваешь… — Исак не сразу смог оформить звуки в слова, — ты… просто невероятен…э то было так… Господи… Эвен, — больше и слова не смог произнести, просто развернулся корпусом к старшему, прямо в этом кольце крепких объятий, обвил шею руками, уткнулся куда-то в ключицу.

Юноша нежно прильнул к этим взъерошенными, немного влажным волосам младшего, погладил его по спине.

— Эвен, — чуть отошел от волны экстаза Исак. — Я… можно я… тоже тебе сделаю хорошо…только не руками, — Исак вдруг покраснел, ну ей Богу, все еще ребенок. — Только я никогда еще не делал этого, не умею… но я хочу этого с тобой.

Эвен умиленно улыбнулся прямо в эту макушку; если бы только Исак знал, как Эвену этого хочется с ним, и только с ним, но минет — это сейчас было бы слишком. Тогда уже точно не сдержится, опрокинет мальчика на татами ничком и вопреки боли войдет в своего любимого без подготовки. А этого он допустить не мог… как бы ни хотелось… сейчас, подарив такое наслаждение, он ни за что не испортит его болью от первого раза. Исак будет его, но не сегодня. Его нежная девственная дырочка еще примет его, его мальчик еще не раз кончит под ним.

Но сегодня этого не будет. Сегодня достаточно ласки, тепла, и родных горячих поцелуев до умопомрачения.

— Исак, — прикоснулся губами ко лбу. — Мне невероятно хорошо от того, что ты испытал сейчас благодаря мне… большего сейчас не надо, — видя, как мальчик разочарованно нахмурил бровки,

— Эй… ты чего, любимый?

— Ты… не хочешь меня? Тебе более опытный партнер нужен?

— Ты это серьезно, сейчас? — Эвен чуть не расхохотался в голос, — узнаю своего ребенка-Исака, — крепко обнял одной рукой, второй ласково притянул к себе лицо за подбородок. — Ты единственный, кто мне нужен на всем белом свете. Ты — моя любовь, мое счастье, моя жизнь. Ни один человек больше не прикоснется ко мне, а сам я всю свою любовь и ласку готов дарить только тебе, мой мальчик.

— Ох, Эвен, — Исак прильнул губами к горячему рту старшего, тот, раскрывшись, сам углубил поцелуй.

Целовались медленно, долго, так, что губы начало саднить.

Не заметили, как оказались оба лежащими на теплом пледе у камина в объятиях друг друга, и, наверное, так и уснули, не разомкнув губ.

========== Часть 22 ==========

Комментарий к Часть 22

Все знают, какая сегодня дата для парней…и добавить нечего.

Наверное, лучший саунд к этой части - тишина, и дыхание мальчиков, одно на двоих.

Сколько волшебного очарования в этих предрождественских днях. Даже здесь, на краю света, падающий хлопьями снег, сияющий в вечернем свете улицы напоминал, что приближается самое чудесное время в году.

Несмотря на довольно холодную погоду все в доме Эвена было наполнено искренней теплотой и нежностью. За уже 24 года его жизни никто не дарил ему столько ласки и заботы, сколько давал ему этот белокурый мальчик.

— Эвен, — Исак обнял его со спины, привычно уткнувшись носом между лопаток, — тебе не кажется, что мы засиделись дома?

Эвен, нарезавший в это время любимый сыр Исака для тостов, тяжело вздохнул и отложил нож. Взяв руки мальчика в свои ладони, поднес их к губам. Так привычно и ласково. Так, как это должно быть и будет всегда. Так, как нужно и необходимо.

— Прости, я ведь и не подумал, что ты не привык к такому затворничеству и уединению, — Эвен вдруг отпустил его ладони.

Исак по-свойски закатил глаза и развернул к себе любимого.

— Ты вообще о чем? — Исак положил руки на плечи старшему и вопросительно заглянул ему в глаза.

Эвен опустил взгляд:

— Тебе приходится быть здесь со мной… вместо того, чтобы жить нормальной жизнью восемнадцатилетнего парня.

— Что? — Исак широко улыбнулся, обнажив свои акульи зубки. — Ты сам-то себя слышишь? Какой еще нормальной жизнью? — младший недоумевал, что еще пришло в голову его парню. Они, к слову сказать, не обозначили официально своих отношений, но и так все было понятно. Они вместе. Без лишних церемоний.

— Ну… тебе, наверное, хочется общения с друзьями, тусовок, клубов и прочего, — к тревоге Исака в уголках глаз Эвена уже блестели прозрачные капли. — А тебе приходится нянчиться тут со мной… боюсь, рано или поздно ты меня возненавидишь. Пусть ни сегодня, ни завтра, но однажды — это произойдет. И это, — через силу сглотнул, — это причинит тебе боль. Не хочу я так… не хочу.

Исак укоризненно покачал головой, а затем, притянув Эвена за шею к себе на плечо, ласково погладил его по волосам и потеревшись щекой о его нос, произнес:

— Я не знаю, что ты там себе напридумывал, но я живу той жизнью, которую выбрал сам и которая меня более, чем устраивает! Рядом со мной мой любимый, тот, ради которого я жизнь свою отдам, не колеблясь.