— Эээвееен, — наиграно недовольно протянул Исак. Старший поднял голову, чуть улыбаясь, с виноватым взглядом уставился на него.— Значит, у вселенной были насчет нас другие планы, и мы вроде договорились поспать сейчас, а? Утром поговорим, или днем, или вечером, — последние слова были сквозь сон, — а сейчас спать, родной мой, — прижал голову Эвена к себе и провалился в сон.
Старшему было неловко. Мальчик так заботился о нем, согрел своим теплом, был так ласков и нежен, а ведь он, наверняка, прилетел сюда накануне и не имел возможности нормально отдохнуть уже больше суток.
Так что Эвен рассудил, что сейчас и правда лучше не тревожить младшего и побыть в тишине, как бы ни хотелось ему подарить Исаку все тепло и нежность свою.
Он верил, ни на секунду не сомневался, что нужен его мальчику, его сейчас уже такому взрослому, такому сильному, но по-прежнему доброму и ласковому.
…It’s like I’ve been awakened
Every rule I had you breaking
It’s the risk that I’m taking
I ain’t ever gonna shut you out…
Осторожно подвинул голову, так, чтобы можно было видеть любимое личико.
Во сне, при каждом выдохе, губы Исака дрожали, упрямый подбородок с ямочкой непроизвольно дергался.
Эвен провел своим носом по бархатной шее — в ответ младший что-то промурчал, и, лишь крепче обняв старшего, просто продолжил сон.
…You’re everything I need and more
It’s written all over your face
Baby I can see your halo
Pray you won’t fade away…
Отныне и навсегда его маленький Исак — его спасение, его источник света, сияющий в самой кромешной мгле, его путеводная звезда, его ангел-хранитель.
Позволив себе полюбоваться любимым, Эвен закрыл усталые глаза и безмятежно уснул.
…I can feel your halo
I can see your halo
I can feel your halo
I can see your halo…
========== Часть 21.2 ==========
Комментарий к Часть 21.2
А в голове все еще звучит “Halo”…
Проснулся Эвен уже днем, но все равно раньше Исака. Его мальчик все еще не отпускал его из объятий.
Старший улыбнулся: даже сквозь сон он ощутил, как ночью Исак заботливо натянул на него сползшее покрывало, боясь, что старший может замерзнуть.
Наклонился к лицу, потерся носом о носик любимого, тот лишь дернул им, но не проснулся. Еще бы, почти всю ночь не спал. Его мальчик был в одежде. Ворот толстовки обнажал шею, ключицы.
От вида отрезка обнаженной кожи любимого Эвену вдруг стало не по себе… и о чем он только думает?..
— Поспи пока что, мой мальчик, — Эвен еще раз ласково посмотрел на Исака, и встал с постели.
Надо было затопить камин, иначе даже самые горячие объятия не спасут от зимнего холода.
Так он и поступил.
Когда в комнате стало чуть теплее, сходил в душ и отправился на кухню. Хороший завтрак не помешал бы обоим.
На кухне нашлось что-то из риса и рыбы с овощами. Что ж, хотя бы. Наверное, его мальчик когда проснется, тоже будет рад наполнить желудок и этим.
Пока он возился с завтраком, не заметил, как в раздвижных дверях маленькой кухни появился зевающий Исак.
Он уже успел сходить в ванную, переодеться и сейчас с наслаждением наблюдал, как старший хлопотал у плиты.
Тихо подкрался со спины; осторожно коснулся, уткнулся носом между лопаток.
Эвен на мгновение задержал дыхание, протянул свои руки назад, достал ими запястья Исака и скрепил их руки на своем животе.
— Привет, — Исак потерся лбом о его плечо.
— Доброе утро, вернее, день, мой мальчик, — Эвен накрыл его ладони своими.
— Тебе уже получше? — Исак опустил голову старшему на плечо.
Эвен развернулся, руки свои положил на плечи Исаку:
— Мне не просто лучше, Исак, мне невероятно хорошо с тобой, — нежно поцеловал такие податливые губы.
— Теперь так будет всегда, я с тобой останусь, не прогонишь, ты веришь мне? — даже голос повысил, но вовремя одумался, опустил взгляд.
— Я верю тебя, милый, верю, Эвен поднял его лицо за подбородок с милой ямочкой, — давай садись, позавтракаем, а потом… надо поговорить, думаю.
— Хорошо, Эвен, но сразу скажу: говорить много нечего. Я уже все решил, и решения своего не изменю.
Эвен ничего не ответил. Так же молча позавтракали, убрали со стола.
Потом прошли в комнату. Эвен расстелил теплый мягкий плед на полу перед камином, присел, за запястье правой руки притянул к себе Исака, усадил к себе спиной и обнял поперек груди.
— Исак, я… я должен был так поступить. Знаю, простить такое невозможно, только вот как ты то смог…
— Эвен, я тебе уже все объяснил, — Исак взял его ладони со своего живота, поднес их к губам. Уже привычным движением поцеловал каждый пальчик. — Сначала жутко обидно было, не мог понять, почему ты так жестоко со мной, за что мне вся эта боль, — Эвен прижался губами к его виску, изо всех сил сдерживая слезы от боли за своего мальчика, безмолвно продолжил слушать Исака.
— Но потом отец все объяснил, а еще я сам понял, что у тебя были весомые причины, и моим единственным желанием было увидеть тебя, целым и невредимым. Вот и все. Нечего мне больше объяснить.
— Я знаю, что уже просил прощения… но ты все же прости меня, еще раз, — из глаз Эвена покатились слезы.
— Эвен, да ты что хоть? — Исак повернулся к нему, порывисто обняв. — Давай так: мы вместе, и больше не будем вспоминать об этом кошмаре вдали друг от друга?
Эвен лишь кивнул в эти угловатые мальчишеские плечи.
Долго так сидели, тепло обнявшись, слушая лишь дыхание друг друга и треск полений в камине.
Исак, чуть отстранившись, стал поглаживать плечи Эвена. Глаза в глаза, безотрывно.
Опустил руки ниже, подцепил края свободной футболки старшего, осторожно потянул верх.
Первой реакцией Эвена было остановить младшего, но он не смог…да и не хотел его останавливать.
Сам придвинулся к Исаку, опустился губами к его рту и сомкнул их вокруг нижней влажной губы Исака.
Мальчик отреагировал на порыв Эвена тихим стоном; осмелев, забрался целыми ладонями под футболку.
— Эй, не так быстро, мой мальчик, — Эвен лукаво прищурил глаза, провел носом по скулам Исака, — давай не будем торопиться… лишь только пять сантиметров в секунду.
— Эм, а почему именно с такой скоростью? — выдохнул младший, не отрывая ладоней от низа живота Эвена.
— Говорят, что с такой скоростью опадают лепестки сакуры… вот так, — Эвен вновь поцеловал его, тягуче-медленно обводя языком лепестки губ своего мальчика.
— Хорошо, — Исак понимал, что вот-вот уже не сможет скрыть своего возбуждения.
Немного боялся. Никогда еще и ни с кем он такого себе не позволял. А еще тело помнило ту незабываемую ночь в этом доме, когда Эвен льдом и своими губами вырисовывал на его горячем теле веточки этой японской вишни.
Все было неспешно, но так правильно. Почти невесомые прикосновения, нежнейшие поцелуи, но такие возбуждающие.
Исак и не заметил, как они оба оказались без одежды.
Эвен осторожно развернул младшего к себе спиной. Сев поудобнее, широко развел свои ноги, согнув их в коленях. А затем, опрокинул Исака спиной к себе на грудь и, коснувшись ладонями напряженных паховых мышц мальчика, раздвинул и его согнутые в коленях ноги.
Закинул его руки назад, по обеим сторонам своих бедер и прошептал:
— Ты ведь не против, мой мальчик… правда?
— Эвен… — Исак не знал правильного ответа. Как он мог быть против…
— Только обещай не трогать себя сам, даже если очень захочется, ладно? Просто доверься мне.
— Я верю тебе, Эвен, верю, — Исак не мог уже дождаться его прикосновений.
Эвен накрыл правой рукой головку члена своего мальчика, второй обхватил его у основания; оттянув крайнюю плоть, стал осторожно водить большим пальцем по уздечке. Исак вздрагивал от каждого движения Эвена.
Тем временем ласки стали настойчивее.
Правой рукой Эвен гладил, сжимал, чуть сдавливая, горячую плоть любимого; помня, как его мальчик выгибался дугой от особых прикосновений, левой ладонью взял распухшие яички; стал играть ими, перебирая пальчиками, сжимать, поглаживать, при этом не переставая ласкать кольцом из своих длинных пальцев сочащий смазкой пенис младшего.
