Конечно, в квартире ванна была совсем невысокой, поэтому, раздев старшего, он помог ему сесть в воду, а сам остался снаружи.

Закатав рукава, поискал глазами губку и мыло. Справившись с маленьким обмылком, кое-как пропитав губку пеной, Исак стал намыливать Эвену плечи, грудь, спустился ниже, но даже не пытался зайти за границу дозволенного. Ничего этого было не нужно. Только его бедный, дрожащий любимый, который сейчас так доверчиво смотрел на своего Исака, все еще не веря в то, что он реален и никуда не исчезнет.

Затем, чуть наклонив Эвена вперед, проделал те же процедуры с его спиной.

На полке над трубой с горячей водой была пара теплых полотенец.

Развернув одно из них, пошире, Исак закутал в него Эвена, сперва смыв с него мыльную пену и сполоснув теплой водой.

В который раз прижал к себе, поцеловав в шею… не соблазняюще, а просто тепло и нежно.

— Исак…

«Неужели ожил» — младший улыбнулся

— Исак… прости меня… Только вот нет мне прощения, не заслужил я его…

— Эй, ты что, прекрати! — Исак еще крепче сжал его в объятиях. — Из всех людей, что я знаю — ты самый достойный человек. И ты не сможешь переубедить меня в обратном!

— Но я же… я тебя так обманул… заставил так страдать… — Исак почувствовал, как на плечо его упала горячая капля.

«Этого еще не хватало!»

— Т-ш-ш, всё… не надо, родной, — Исак поцеловал влажные веки Эвена. — Не думай, не надо, мы с тобой потом поговорим об этом.

Еще несколько секунд глядя прямо в эти зеленые глаза, Эвен слабо улыбнулся, не выдержал, глаза снова наполнились влагой, а потом обвил шею Исака руками и прижался губами к горячему лбу.

Исак улыбнулся. Так же за руку отвел к постели. Эвен присел на самый краешек, вжав плечи, свесил голову и сложил руки между коленей.

Мальчик опустился на корточки перед ним, накрыл своими руками ладони Эвена; большими пальцами рук стал осторожно гладить запястья…

Старший поднял на Исака усталые глаза сколько же боли в них было…

— Исак, я…

— Не надо, родной, не надо, — Исак снова поцеловал каждый пальчик на руках Эвена, — сейчас уже поздно… ложись, давай, я тебя укрою.

Исак все же посчитал, что без теплого полотенца Эвену будет снова холодно. Поэтому, покопавшись в рюкзаке, вынул оттуда плотную толстовку и спортивные штаны. Хотел было сам одеть старшего, но тот немного отстранился, смущаясь, взял худи из рук Исака и оделся сам; младший убрал полотенце, и, совсем не глядя вниз, чего возможно так опасался Эвен, помог тому со штанами; затем уложил его и укрыл теплым покрывалом.

— Полежи со мной рядом… если тебе не противно, — голос Эвена панически дрожал.

Исак молча укоризненно покачал головой.

Сам присел сбоку, наклонился, положив согнутую в локте руку над головой Эвена. Лицом Исак был в каких-то паре сантиметров от лица старшего.

Смотрит на Эвена с такой любовью, гладит лоб, убирая выбившиеся влажные волоски.

— Засыпай, родной мой, я сейчас к тебе лягу.

— Я… я не заслужил тебя… не заслужил, — Эвен несмело протянул ладонь к бархатной щеке Исака, а в глазах снова застыли влажные капли.

— Ты заслуживаешь большего, чем я, гораздо большего, Эвен, — Исак оставил горячий поцелуй на лбу старшего. — А теперь засыпай.

— Как ты только простил мне такое?..

— Эвен! Мы поменялись местами? — Исак ласково улыбнулся. — Теперь мне тебя придется укладывать как маленького? Как-как… да вот так!

Наклонился совсем близко, так, что губы почти касались губ Эвена:

— Да люблю я тебя! Люблю! И больше ты мне не запретишь говорить о своей любви к тебе, потому что она во всем: в каждом моем слове, прикосновении, улыбке… во всем этом — любовь к тебе! Я понятно объяснил?

По щекам Эвена текли слезы. Высвободил руки из-под одеяла и всем своим измученным телом потянулся к Исаку.

Младший просто перекатился набок, развернул корпус к Эвену и, порывисто обняв, крепко припечатал старшего к себе.

Уткнувшись носом в шею Исака, прижался обеими руками к его груди, которая стала вскоре совсем влажной от слез.

Исак терпеливо успокаивал любимого, то и дело оставляя нежные поцелуи на лбу и висках.

— Тебе тепло, родной? — Исак поправил покрывало.

— Еще как тепло… лишь бы утром это не стало сном…

— И не надейся, — мальчик тихо улыбнулся сам себе, — тебе меня еще всю жизнь терпеть.

— Спокойной ночи, Исак, — прошептал Эвен, уютно устроившись на груди младшего.

— Спокойной ночи, — поцеловал в лоб. — Спи, любимый мой, теперь я с тобой, — совсем шепотом, — навсегда.

Еще долго Исак будет гладить его его плечи; ласково, совсем ненавязчиво, едва ощутимо касаясь губами волос у лба.

И уснет сам только под утро, убедившись, что его Эвену тепло и легко.

========== Часть 21.1 ==========

Комментарий к Часть 21.1

Маленький отрывок следующей части на сон грядущий и в честь наступающей первой зимней ночи)))***

Всем - сладких снов, согревайтесь теплом друг друга)))

Обязательно включаем

Ane Brun

“Halo”

( cello cover Beyoncé

- просто волшебный )

…I can feel your halo…

Ночь накрыла город одеялом неба цвета индиго, сплошь усыпанного звездами, тускло сиявшими в эту первую зимнюю ночь в Киото. Снег падал пушистыми хлопьями, волшебно кружившимися в мягком свете ночных фонарей.

В маленькой комнатке, под одним покрывалом, прижавшись к друг другу лежали двое — двое, что считали друг друга потерянными навсегда.

…Remember those walls I built

Baby they’re tumbling down…

Едва лишь миновала полночь и зима успела вступить на подножие своего трона, как Эвен, забывшийся сном на каких-то пару часов, снова открыл глаза.

Согретый ласковой заботой и теплом Исака, он только сейчас начал понимать, что даже в этом жестоком, полном ненависти, злобы, несправедливости и одиночества мире случаются чудеса. Его личное чудо, Бог знает только за какие такие заслуги подаренное ему, сейчас самым теплым ветром дыхания чуть колыхало волосы у его лба.

Такой ранимый, упрямый, но такой добрый, сильный — самый чудесный мальчик на свете.

…I found a way to let you in But I never really had a doubt

Standing in the light of your halo

I got my angel now…

В глубине души все еще боялся, что это сон… но любимый был рядом, грудь его мерно вздымалась под щекой Эвена, а сердце билось, гулко отдаваясь каждым ударом в висок.

Уже и не разобрать было, где бьется его собственное сердце — а где сердце Исака. Да и неважно это было. Уже неважно.

Как бы там ни было, Эвен все же сейчас устыдился своей слабости. Не то чтобы он боялся, что Исак посчитает его какой-то размазней. Нет, но и быть жалкой обузой младшему, пусть уже и немного повзрослевшему, он не хотел.

«Надо взять себя в руки, мой мальчик заслуживает сильного человек рядом, ведь он так страдал… маленький мой», — с этими мыслями не удержался, изо всех остатков сил обнял Исака, прижавшись губами к нежной щеке. И видимо забыл, какой чуткий сон у его любимого.

— Родной, давай еще поспим немного, — сиплым ото сна голосом прохрипел Исак; притянул Эвена обратно к себе на грудь, обняв одной рукой; теплыми губами коснулся лба, прошептал в эти все еще чуть влажные волосы. — Ничего не бойся больше — я с тобой.

Эвен, чуть поерзав, снова уютно расположился на груди любимого, руками надежно обхватил его по обе стороны. Какое-то время спустя почему-то решил, что Исаку неудобно спать с тяжестью его тела на груди:

— Исак, ты, наверное, устал так лежать со мной, — и попытался сдвинуть голову на свободное пространство татами.

Младший, чувствуя намерения Эвена, лишь сильнее обхватил его обеими руками поперек спины, погладил теплыми ладонями.

— Т-ш-ш-ш, все хорошо, спи, спи, — поцеловал в макушку, — спи.

…Everywhere I’m looking now

I’m surrounded by your embrace

Baby I can see your halo

You know you’re my saving grace…

— Я так боялся, что навсегда потерял тебя…