— Я люблю тебя, Джин, но это не стоит того! — попытался сопротивляться Гвенаэль.

— Я такая слабая и беспомощная, что не могу тебе ничем помочь. Так позволь хоть так спасти тебя, — тихо прошептала девушка, так чтобы только брат ее услышал.

Джиннайна прижалась к горячей груди. Нежно обвела язычком контур его губ. Гвенаэль поддался этому искушения и поцеловал ее. Руки Джиннайны зарылись в черной поросли волос на его груди, а потом соскользнули вниз к его бриджам. Робко погладили ткань, скрывавшую необузданное желание. Отбросив стыд, девушка стянула штаны, оголив мужские бедра. Джиннайна прикрыла глаза и закусила губу. Она была неопытной девицей, в первый раз увидевшей голое тело мужчины. Но надо ли говорить насколько совершенное! Сердце участилось при виде мужского достоинства недвусмысленно торчавшего. Гвенаэль же еле сдерживал свой гнев и злость на самого себя. Нет, он — король — не может опускаться до уровня дикарей-варваров.

— Ну что же ты, принцесса, — ярл подошел к Джиннайне и шлепнул ее по попке. — Не стесняйся, прикоснись к нему. Выпусти свои грешные желания. Я же вижу, как ты на него смотришь! Давай, открой свой маленький сладкий ротик и пососи его! — ярлу нравилось ломать своих «рабов». Вождю импонировало, что несмотря ни на что глаза принцессы еще блестели. Он еще не сломал ее дух. Ярл предвкушал, как он будет заставлять ее кричать, ненавидеть саму себя, но умолять его. Предвкушал, как вытравит из нее желание жить, как сделает ее своей куклой.

— Ты — свинья, слышишь, не поворачивайся ко мне спиной, я убью тебя! — прорычал король.

Глаза Гвенаэля сияли, словно лед. Он боролся со своими желаниями. Он безумно хотел Джиннайну, но не так! Его раздражала эта беспомощность. Если бы только ему выпал шанс, он бы без колебаний вонзил клинок в сердце вождя. А пока робкие прикосновения Джиннайны, ощущение близости такого желанного и запретного тела, сводили его с ума. Когда руки Джиннайны обхватили его член, а губы поцеловали головку и слизнули прозрачную капельку желания, Гвенаэль шумно выдохнул и откинул голову назад.

Ярл схватил девушку за волосы и оттащил на середину зала. Он бросил ее перед клавикордом и ответил на застывший в ее глазах вопрос:

— Хм, ты плохо старалась! Я слышал, ты хорошо играешь на музыкальных инструментах… — ярл сел на скамью и похлопал по коленям, приглашая Джиннайну. Девушка сглотнула подступивший к горлу ком. — Может и для меня сыграешь?

Принцесса мотнула головой.

— Неужели ты не хочешь на свободу? — Джиннайна поборола страх, подняла голову и села на колени, как всегда изящно и грациозно. Словно она не была голой, словно не была в унизительном положении рабыни.

— Ох, да чуть не забыл. Сыграешь плохо — отрублю голову твоему брату.

Девушка хотела было что-то сказать, но горячие мозолистые руки прошлись по ее ногам, раздвигая их.

— Ну давай же, играй, сокровище Алакриона!

Джиннайна закусила губу и, стараясь не обращать внимание на действия Лейва, начала играть. Первые ноты сыграны, а ловкие пальцы Ярла пробираются к соцветию невинности, вскрывая его бутон.

Вождь ухмыльнулся тому, как юная плоть чувственно откликается на его прикосновения, тому, как щеки принцессы разрумянились, тому, как томно она прикусила губу и сосредоточенно сдвинула брови, играя изумительную мелодию. Но он не хотел расставаться со своей игрушкой. Лейв проник в ее лоно, а другой рукой надавил на сосок. Джиннайна тихонько всхлипнула и лишь на миг отвлеклась, но этого хватило чтобы сбиться с мелодии. Ярл самодовольно зарычал и произнес:

— Может тебе в другой раз повезет, блудница!

В этот момент в Джиннайне лопнула последняя капля терпения. Она схватила канделябр и набросилась на вождя. Но это лишь еще больше распалило мужчину, он ловко перехватил ее руку и сжал в стальной хватке, причиняя нестерпимую боль. Джиннайна вскрикнула, но Лейв закрыл ротик девушки дерзким поцелуем.

— Не буди во мне демона! — шепнул варвар.

Ярл выпустил свою жертву из рук и крикнул:

— Торольв, — тут появился страж, — отведи их в мои покои!

Гвенаэль попытался вырваться, но от удара потерял сознание. Слишком много ран и побоев сказывались даже на его молодом и сильном организме.

— Позаботьтесь о них, — небрежно бросил Ярл. Он отвернулся и подошел к окну, обдумывая дальнейшие планы. Белые снежинки укрывали пухом землю, скрывая следы войны.

Белые снежинки укрывали землю пуховым одеялом, скрывая следы войны. Это выглядело аномально для чужеземцев, но здесь в Хандрии снег даже в середине лета считался обыденным явлением.

От лица Джиннайны

Я, словно кукла, передвигала ноги, послушно исполняя волю ярла Лейва. Едва нас отвели в комнату, и все прихвостни правителя скрылись за дверью, Гвенаэль потерял сознание. Чего мне стоило дотащить беднягу до грубо сколоченной кровати с тюфяком вместо матраца. Когда ключ в замке повернулся, в комнату зашли три служанки. Они принесли одежду, еду, даже лекарство. Все, кроме последнего, меня мало интересовало. И все же я вежливо поблагодарила девушек. Первым делом обработала раны Наэля, при виде которых меня бросало в дрожь. И все же я не могла раскисать. Я не имела права на слабость. Просто отбросила все мысли и чувства. Позаботиться о себе получилось лишь после перевязки брата.

Обтерлась влажной тканью, стирая с себя грязь, вонь и чужие прикосновения. С каким бы наслаждением я приняла ванну, но, кажется, ярл Лейв совсем об этом забыл, если вообще знал о людских потребностях. Переоделась в скромное серое платье, подошедшее бы больше служанке, чем мне. Грубая ткань неприятно колола кожу и вызывала зуд. Но это было лучше, чем ходить голой. Я села на краешек другой кровати и начала расчесывать спутавшиеся волосы костяным гребешком. Заплела их в косы и попробовала принесенную еду. Легкий суп и хлеб за период долгого воздержания казались изысканным кушаньем. Хотя были совершенно простыми и ела их только прислуга в замке. Но тепло от нехитрой стряпни приятно согрело мое тело. Чувства, притупленные долгом, вернулись. И мне хотелось выть от отчаяния. Неужели я делала все те мерзкие вещи?! Неужели я позволила ярлу прикасаться к себе… Слезы текли по щекам. Я знала, что все это совершила под угрозой расправы. И все же — это позор! Как правы были те, кто предлагал принять яд. Теперь нас ждут годы рабства, если вождь не убьет раньше. Вот только я не хотела проводить здесь и дня.

Мои стенания и начинающуюся истерику прервал Гвенаэль. Он протяжно застонал. Я быстро вернулась к брату и потрогала его лоб. Пламенный. У него поднялся жар. Я начала перебирать баночки, которые принесли служанки. Пытаясь найти среди них лекарство от лихорадки.

Всю ночь я не отходила от брата, постоянно обтирала его горящее тело, как учил меня наш знахарь. Хорошо что вождь нас не беспокоил. К утру, выбившись из сил, я уснула. Из сладких объятий сновидений меня выдернули грубые руки, встряхнули и куда-то повели. С трудом разлепив глаза, я узнала в бородатом светловолосом воине — Торольва, телохранителя Ярла. Я попыталась вырваться, но он лишь пригрозил мне.

Через несколько минут я опять оказалась посреди тронного зала, полного народа в красивых одеждах.

— А вот и моя блудница! — загоготал вождь, едва узрев мой лик.

Я заставила себя распрямить плечи и поднять голову. Хотя хотелось съежиться и укрыться от тяжелых взглядов. Даже отсюда я чувствовала запах пива и медовухи. Варвары отмечали свою победу. Ничего хорошего меня не ждет.

Словно прочитав мои мысли, Лейв, чуть пошатываясь, поднялся и подошел ко мне. Сжал в объятьях до хруста, будто проверяя мои кости на крепость. Уткнулся в шею и запечатлел слюнявый поцелуй. Затем отстранился и надел ошейник. Все смотрели на меня, словно на клоуна, коим я и являлась сегодня.

— Сядь, — приказал он мне, дергая за мое новое «украшение», и усаживая у своих ног рядом с другими рабами возле трона.

В ответ плюнула в его сторону. Я принцесса и так унижаться не буду. Но он ударил меня по лицу и снова с силой рванул за тонкую цепочку ошейника, так что я упала на пол к его ногам.